Хабаровская давка. Люди умирали на стадионе. Но о трагедии говорить было не принято

Ровно четверть века назад в Хабаровске произошла трагедия, в которой погибли десятки человек. Погибли они в жуткой давке после окончания матча по хоккею с мячом на выходе со стадиона имени Ленина. В ту пору вся информация о чрезвычайном происшествии была закрыта, поэтому до сих пор неизвестно точное число умерших и травмированных. Автор этих строк был на стадионе в тот злополучный вечер в конце ноября 1982 года.

Хоккейные матчи всегда были праздником в Хабаровске. Вместе с друзьями и я отправился на стадион. Встречались местный СКА и «Зоркий» из подмосковного Красногорска. Народу собралось уйма, все места стадиона на 20 с лишним тысяч мест оказались занятыми. Сама игра была зрелищной и бескомпромиссной. В этой упорной встрече победили хабаровчане со счетом 4:3. В те годы дальневосточники считались одними из лучших в русском хоккее в СССР, часто становились серебряными и бронзовыми призерами чемпионата страны в высшем дивизионе.

По принятой тогда традиции многие зрители прямо на стадионе отметили победу, а после финального свистка отправились к выходам. Но не все ворота оказались открытыми. Поэтому многотысячной массе людей пришлось выбираться через выходы с верхних трибун. Лестница довольно широкая, однако леера, за которые можно держаться руками, были только с боков. Ступеньки были покрыты ледяной коркой, их никто не удосужился почистить.

Спускающиеся люди были вынуждены ускорять ход, чтобы не поскользнуться. На самых нижних ступеньках и вовсе приходилось бежать. Естественно, что кто-то стал падать. На них падали следующие. А толпа все напирала и напирала. В эту свалку попал и я. Мне чуть повезло. Следовавший за мной мужчина также поскользнулся и, падая, ударил меня головой в спину. От удара я вылетел вперед на полметра. Зажатыми оказались только ноги. Но они были в толстенных валенках, поэтому их не передавило. Я был согнут в положении буквы «Г». Подо мной лежало несколько человек, сверху было еще несколько. От спасительной свободы отделяли какие-то полметра. Однако выбраться самостоятельно было невозможно. Единственное, что смог, так это освободить руку и вытянуть ее вперед. Вот за нее и ухватили люди, которые спустились первыми. Два или три человека сумели меня вытащить из этой кучи. Даже валенки не потерял.

Я чуть-чуть перевел дух. И кинулся спасать других. Кто-то стонал, кто-то кричал или взывал о помощи. Но большая часть нескольких сотен зажатых просто молчала. Они не могли даже дышать. За этой бедой спокойно наблюдали сотрудники милиции. И это просто поражало. Спасением занимались обычные зрители. Машины скорой помощи стали подъезжать через 20 или 30 минут. Погибших не брали. Только раненых. Грузили внутрь несколько человек и уезжали в больницу. Таких машин было несколько. Приехавшие позднее уже не уезжали. Врачи и фельдшера оказывали помощь пострадавшим, лежавшим прямо на снегу или асфальте.

А борьба за спасение продолжалась. Объединившись в группы, вдвоем либо втроем вытаскивали очередную жертву, оттаскивали человека к «скорой» и бросались за следующим. Это были мужчины и женщины, взрослые, старики, дети. Многие были без верхней одежды и обуви. На 20-градусном морозе.

Так продолжалось где-то с час. Потом появились солдаты срочной службы. И спасение пошло быстрее. Сколько лично я вытащил, не знаю, не считал. Но думаю, что моя совесть чиста. В отличие от совести администраторов стадиона и вышестоящих чиновников, которые даже не выразили соболезнование родным и близким погибших.

Сейчас у южной трибуны стадиона имеется мемориальная доска. В эти дни возле нее лежат цветы.

Автор: Николай Кутенких Николаевич