Андрей Звягинцев критику не читает: от нее крылья складываются

Надежда российского арт-хауса, молодой мастер, режиссер, проснувшийся знаменитым после триумфа в Венеции в 2003 году, Андрей ЗВЯГИНЦЕВ стал главным сюрпризом пятого юбилейного кинофестиваля «Меридианы Тихого». Его лента «Изгнание» получила приз Юла БРИННЕРА.

Он вышел на сцену кинотеатра «Океан» - немного растерянный, удивленный, не говорил красивых слов - просто благодарил. Он и в жизни такой - чуть беззащитный, искренний, прямолинейный - почти ребенок.

- Как я оцениваю то, что, работая на телевидении, попал в кино? Ну как можно это оценить? Есть такой в Москве открытый бассейн «Чайка», там есть лягушатник, где дети плавают, - утонуть невозможно, а есть глубина. Конечно, переход к 35 мм, к полнометражному фильму для любого человека, который мечтает заниматься кино и режиссурой, - это шаг, событие, которое невозможно переоценить! Как нырок в глубину.

Получение приза в Венеции называю третьим рождением, знаете, люди, чудом уцелевшие в катастрофах, говорят, что в этот день второй раз родились, старый человек ушел, пришел новый.

Второе рождение? Это было в 1989 году, когда я учился в ГИТИСе на актерском факультете, никаких режиссерских амбиций не было. До тех пор, пока не увидел фильм АНТОНИОНИ «Приключение». Я ничего не знал об этом режиссере, о его кино (и кстати, это очень важно - смотреть фильм непредвзято, не ожидая ни чуда, ни провала), но, когда вышел из зала, понял: кино - это чудо, уникальный, тонкий инструмент, которому подвластно то, чего не может даже литература. Оно рассказывает не только истории, а такие тайны человеческого существа, которые подвластны только взору человека, вглядывающегося в жизнь людей.

Мне повезло с продюсером Димой ЛЕСНЕВСКИМ, который после трех новелл, снятых для телевидения, сказал: а почему бы нам не сделать с тобой фильм на 35 мм? Услышав его вопрос, я подумал: это сон сейчас или реальность?

Трудно было браться за второй фильм. Я актер по образованию и знаю, что второй спектакль всегда провальный. Это закон. Но как только мы вышли на площадку снимать, сомнений и рефлексии как не бывало. Когда человек работает, он истинно прекрасен именно потому, что занят делом.

- В вашем новом фильме критики находят множество аллюзий с работами ТАРКОВСКОГО, «Зеркалом», например…

- Не совсем понимаю, о чем вы… Последний раз «Зеркало» смотрел году в 85-м. Меня сплошь и рядом сравнивают с Тарковским, я уже устал на это реагировать, если честно. Хочется, чтобы точка отсчета была сама по себе, а не от того, что делал Андрей Арсеньевич. Никакой попытки стилизации, повтора языка у меня нет и никогда не было. Это очень поверхностное сличение, на уровне эпидермиса: «Ах, длинный план и дерево? Как у Тарковского!». Можно назвать кучу режиссеров, которые пользуются 10-минутной бобиной, чтобы снять эпизод, а СОКУРОВ, например, вообще полтора часа снимал одним планом - и что? У нас есть общее поле, мы все друг на друга влияем, это такое внутреннее перетекание из одного сосуда в другой. Но не более того.

Это Западу нужно видеть во мне второго Тарковского или там еще кого, найти нишу, куда меня поставить…

- В вашем фильме звучит музыка Арво ПЯРТА, расскажите, как вы нашли его…

- После Венеции я дал себе слово, что сделаю фильм о фильме «Возвращение», который будет посвящен Володе ГАРИНУ - актеру, он погиб в день первого показа фильма. И сделал. И музыка Арво Пярта впервые зазвучала там - в финале. С разрешения автора. Затем в Париже в музыкальном магазине я купил буквально все диски Пярта - штук восемь...

- Расскажите о вашей встрече с Константином ЛАВРОНЕНКО.

- Когда искали актеров на «Возвращение», я мечтал видеть в фильме такие лица, которые никому не известны. Не примелькались. Найти актера за 40, чтобы он был талантлив и при этом не знаменит, - непросто. И вдруг вспомнил про экспериментальный театр «Мастерская Клима», где играл Лавроненко. Константин - актер с упором на подлинность проживания, настоящий.

- У вас нет режиссерского образования, а как вы расширяете свой профессиональный кругозор?

- После окончания актерского факультета пошел в музей кино. Там крутили фильмы из собрания Госфильмофонда. Вот их и смотрел. По две-три ленты в день.

Там же покупал книги - дневники, беседы с известными режиссерами. Глубоко убежден: режиссера невозможно научить, во ВГИКе, например. Это нелепость. Нужно иметь фундаментальное гуманитарное образование - философское, например. И на основе этого идти на Высшие режиссерские курсы. Смотреть кино и учиться.

Ни один выдающийся мастер не сможет поведать тайны мастерства. На Востоке есть монастыри, где ученик сам выбирает себе учителя. И учитель ничему не учит. Он ничего никогда даже не говорит ученику. Ученик должен «уворовать» знания, проникнуть в суть, в его мысли, смотреть. И тогда понимание откроется в тебе, как цветок.

- А вы бы хотели сыграть у другого режиссера?

- Такой жажды нет - при всем том, что я отдал этому делу 15 лет жизни, как актер так и не реализовался. В 1990 году окончил ГИТИС и в театр так и не пошел. Потому что в этом году театр умер. Все рухнуло. Все начали зарабатывать деньги, и театр тоже - спустился с горных пастбищ к кормам. Стали заискивать, задницу показывать, чтобы только пришел зритель и похохотал. Мне в таком театре работать не хотелось.

- Отар ИОСЕЛИАНИ сказал: киношники - люди довольно невежественные… Что вы любите читать, какую музыку слушаете, какое кино смотрите?

- Кроме своего, никакого кино не смотрю (смеется). Шучу. Свое тоже не смотрю. «Возвращение» последний раз смотрел в Венеции. Это невозможно, когда ты знаешь все, каждую склейку, без преувеличения - можешь сказать, что сейчас вот в кадре справа травинка шевелится - это отражается на психике, срастаешься с фильмом…

Чем живу? У меня мысли сейчас о новых проектах, о том, что выбрать, с каким продюсером идти дальше… (смеется) Да, наверное, Иоселиани прав.

- «Возвращение», «Изгнание», в главных ролях - Констанин Лавроненко… Это путь к трилогии?

- Нет, диптиха достаточно (смеется). Все получилось случайно. Фильм снят по повести Сарояна, название которой можно перевести как «Что-то смешное» или «Повод для смеха». Сценарий назывался «Запах камня». Когда возникло название «Изгнание», я был против, испугался. Искали другое, чтобы не было перекличек. А потом на стадии монтажа все же решил: будет «Изгнание».

Работа над фильмом шла долго, но потому, что нам пришлось целый год ждать Марию (исполнительница главной роли Мария БОННЕВИ, звезда скандинавских подмостков. - Прим. ред.). Группу почти распустили, шла разработка режиссерского сценария. Долго искали натуру, объездили всю Европу - от Лондона до Сардинии. Дима Лесневский вдруг сказал: давайте снимать в Сардинии! Мечтатель. Посчитали и поняли, что это даже не блокбастер выйдет, а что-то невероятное. И вот тогда появилась Молдавия. За 80 тысяч долларов построили дом, мост, станцию…

Конечно, мне повезло с продюсером. Он сам предложил, когда выяснилось, что Шведский королевский театр в Стокгольме не может отпустить Марию на съемки, все отложить. А сначала пытался выкупить все билеты. Ему ответили: у нас это невозможно. Мария расплакалась… Ну есть ли еще в России продюсер, который поступает как мужчина, когда дело касается женских слез?

Мы искали актрису на дубляж Марии четыре месяца! Я прослушал 70 актрис инкогнито, чтобы имена не давили. В какой-то момент уже не мог слышать монолог, который они читали, мозг просто разрывался.

Когда не гонят, не заставляют плодить халтуру, не тычут: на эту роль возьмем звезду, на эту - вот эту девушку - это дорогого стоит. Качественная вещь требует времени на страх, на поиск, на рефлексию, на выбор. Это знают все режиссеры, с этим не хотят считаться продюсеры. Вот и выходит тогда продюсерское кино.

Сколько продлится новый проект? Не знаю. Это будет реконструкция эпохи, от которой не осталось следов материальной культуры. Ее надо будет придумывать всю целиком, это гигантский труд. Как будто ты рождаешь мир заново…

- Вы уже прошли тот период, когда перестаешь обращать внимание на оценки и критику?

- После «Возвращения» не читаю критики вообще. Она на меня действует непродуктивно - крылья за спиной складываются. Человек нуждается в поощрении, никто не может создать совершенства. И нужно с пониманием к этому относиться, к тому, что человек слаб, не судить строго. Если бы я был рецензентом и фильм мне не понравился, я бы просто ушел в сторону. Похвала - не елей, не поглаживание по животику, это живительный бальзам!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ