От Левы до Левия. Семен Стругачев раздевается до трусов на сцене, не любит охоту и сыграл роль Абдулова

Как уже писал «В», в этом сентябре Владивосток просто завален фестивалями. Два наиболее заметных - для театрально-киношной публики в частности - «Меридианы Тихого» и фестиваль театральных бенефисов, который проходит в театре имени Горького. Три великолепных спектакля явят зрителю Ольгу Прокофьеву, Валерия Гаркалина, Людмилу Гурченко, Андрея Ильина, многих других звезд. Заметим, что Владивосток стал премьерным городом для спектакля «Похищение Сабинянинова» с Людмилой Гурченко и Ларисой Удовиченко - уникальный факт, когда антрепризу играют впервые не в столице, а на периферии.

Разумеется, к заслуженному артисту России Семену Стругачеву, который вместе с Валерием Гаркалиным и Ольгой Прокофьевой играл в постановке «Муж моей жены», внимание публики было пристальным. Ведь он - наш! Здесь учился, здесь начинал - на сцене театра имени Горького… Так что неудивительно, что у Семена минутки свободной не было. Однако он нашел время, чтобы встретиться со своими поклонниками в галерее Portmay, среди которых оказался и корреспондент «В».

Семен был в ударе, несмотря на разницу во времени: пел великолепным баритоном под гитару - песни собственного сочинения и своего друга Олега Митяева, шутил и отвечал на вопросы очень искренне…

- Вы владеете многими музыкальными инструментами?..

- Есть такой анекдот. Еврея спрашивают: ты можешь играть на скрипке? Он отвечает: думаю, что смогу, но не умею пока. Я учился игре на аккордеоне, немного умею на гитаре.

- Вы были и звездой «Приморских струн»…

- А фестиваль еще существует? Да? Очень рад! Вообще когда-то хотел быть музыкантом…

- Но стали актером, блистали во Владивостоке, а потом…

- Да, я родился в Хабаровском крае, до 17 лет жил в Биробиджане, поступил во Владивостоке в институт искусств, пять лет работал в театре драмы. А потом меня увидел режиссер театра Ленсовета Игорь Владимиров и пригласил. Я приехал в Питер, все бросил, а Владимиров меня кинул. Как бы забыл, что позвал: «Я вас не помню, приезжайте через год еще раз показываться…». И начались мои странствия. Поехал в Петрозаводск. Проработал там буквально десять дней и сбежал. Режиссером там был один грузин, Отар Иванович его звали, неплохой режиссер и человек хороший. Но мне вот не понравился. И я сбежал в Горький. Там работал Ефим Табачников, попросил его меня спрятать. Сыграл несколько спектаклей, прошло полгода, и вдруг Табачников уезжает, а на его место приезжает… Кто бы вы думали? Отар Иванович! Увидел меня… (с характерным грузинским акцентом) «Ну и что ты тут дэлаешь?». - «Да я понял, что вы сюда приедете, - отвечаю эдак лихо, - вот и решил заранее, подождать вас». Ну он юмора не понял, ни одной роли не дал за два года. Понял я, что надо бежать, и снова - к Табачникову, который ставил в Самаре у режиссера Монастыр-ского какую-то пьесу. Приехал я туда, Монастырский спрашивает: «Где работали?». «Пять лет во Владивостоке, десять дней в Петрозаводске, два года в Горьком». - «Что так?» - «Да бегает за мной один грузин, - отвечаю, - ужас просто!». (смеется) «Ну, сюда он не прибежит», - ответил Монастырский и взял меня. Проработал я там год, играл в чудесном спектакле, познал первый грандиозный успех как комик. Поехали мы на гастроли в Ленинград, где меня снова увидел Владимиров, снова позвал в театр Ленсовета, взял. И два года даже не заикался о том, как меня «не узнал». Через два года прокололся, на банкете спросил: «А что ж ты молчишь, ведь я тебя кинул?». Ага, говорю, вы первый не выдержали (смеется). С той поры и играю в театре Ленсовета. Это судьба, я думаю. Если бы он меня взял в первый раз, я бы играл другие спектакли, совсем другие роли. А премьерой был спектакль «Любовь до гроба». Он и до сих пор идет, и я играю и пою в нем, только мой герой уже не произносит фразу «Мне тридцать лет…».

Кстати, о судьбе. Во всех спектаклях своих - аура, что ли, такая? - я раздеваюсь до трусов. Каждый раз. И пою всегда не то, что хочется.

Вот к фильму «Особенности национальной охоты» тоже песню написал на стихи Ярослава Смелякова. Кстати, снова о судьбе. До «Охоты…» работал я и в авторском, и в прокатном кино, но как-то эти роли прошли незамеченными. А тут Рогожкин собирается снимать, и вдруг актер, который должен был играть Леву Соловейчика, оказывается занятым в другом проекте. Саша Лыков, знаете такого? А Рогожкину позарез нужен был носатый актер. В Питере же я на втором месте по носатости после Саши. Вот меня и пригласили. И Лева принес ту самую известность, о которой говорят: «проснулся знаменитым»…

Замечу, что рыбалку я люблю, а вот охотник никакой и не люблю это дело. Вскорости после того, как вышел фильм, забрали у одного моего друга права. Спасай, говорит, Семен, тебя все милиционеры любят. Прихожу в ГАИ, сидит такой колоритный полковник. «Узнаю, - говорит. - Хреновый фильм! Что вы наснимали? Все военные пьяницы, все менты пьют! Да ты знаешь, что такое настоящая охота?». Нет, говорю. Ну, отвечает, тогда садись и слушай. И два с половиной часа мне рассказывал. Как одеваться, что брать с собой, где сидеть, и главное - что капли в рот не брать. Можно было заслушаться! А потом и говорит: «Ну вот, поедешь со мной на охоту, отдам права другу!». Поехал. И - вы не поверите - с самого начала до конца все было так, как мы снимали! Один к одному! Напили-и-и-ись… И каждый раз полковник подходил ко мне и спрашивал: «Ну теперь ты понял, что такое охота?». Да-да, говорю, конечно, огромная разница, что вы… (смеется). Потом еще на охоте бывал, мы даже какого-то там зверя убили… Нет, не мое это. Не люблю.

Жаль, что в фильме Лева Соловейчик так и не спел…

- А вас не смущает тот факт, что вы теперь и навсегда - Лева Соловейчик?

- Любой актер ждет такую роль! И если говорит, что она ему помешала, то лукавит. Конечно же хотелось, чтобы Рогожкин дал мне какую-то и другую роль, как тому же Бычкову в «Кукушке», но, видать, у него другие планы, а может, пока не судьба.

Но дело в другом. Есть актеры - по сто, по двести фильмов сыграли. И зрители где-то их видели, но точно не назовут где. Конечно, я сочувствовал Демьяненко, например. Мы с ним снимались в «Содержанке» вместе, и видно было, как он страдал от этого «Шурика». Но… Это же счастье актерское, когда тебя узнают, просят автограф. Я люблю славу. Чего кокетничать?

Конечно, я благодарен Бортко, что после Левы он меня утвердил на роль Левия Матфея в «Мастере и Маргарите». Никто не верил, что роль дадут мне. Когда пришел на пробы, гримеры сделали мне жуткий грим: мол, чего на него время тратить, бесполезно. А я как раз очень хорошо подготовился. Репетировал. И показался неплохо. И получил роль. Кто-то критикует «Мастера и Маргариту», кто-то хвалит… Я считаю, что это хорошая работа. Сейчас молодежь не читает Булгакова, так пусть хоть посмотрит.

Чем сейчас занимаюсь? Снялся в американском кино, оно только в конце сентября выйдет на рынок. Это фильм по УЛИЦКОЙ, по книге «Веселые похороны». Да, в России и США одновременно снимались разные фильмы по одной книге. И здесь Алика сыграл Абдулов, а там - я. Не знаю, какова будет прокатная судьба ленты в России, посмотрим… Для меня это очень важная работа, я даже 60 процентов роли сыграл на американском английском с австралийским акцентом, хотя языка почти не знаю. И еще одна картина выйдет, много работы в театре.

~~История от Стругачева
- Как и у всех, у меня мама - золотой человек. Приехала она впервые во Владивосток, когда я только начинал в театре. Шла пьеса «Шестой этаж». Привел я маму, посадил в пятом ряду. Она меня никогда на сцене не видела. Вдруг я понимаю, что в зале шум какой-то. Это, оказывается, мама услышала, как один зритель спросил другого - про меня: что это за актер? (с великолепными еврейскими интонациями). «Это мой сын Семен Стругачев, - гордо ответила мама. - Вы знаете, он был такой болезненный мальчик! Папа нас бросил, я растила их четверых одна, Сеня болел двусторонним воспалением легких…». Всю историю мою выложила… Никто уже на сцену не смотрел, все слушали маму.

После спектакля я ей выговаривал, обещала, что больше не будет, и снова попросилась на спектакль. И что вы думаете? Опять кто-то спросил: кто это? И мама начала все снова…

После спектакля сказал: все, не пущу тебя больше в зал. Так она договорилась с билетерами. Села подальше, и только и ждет, чтобы кто-нибудь спросил: кто это? И даже если не спрашивают, гордо говорит: «Это мой сын!». Ну и дальше по тексту. Все время, пока гостила во Владивостоке…

Кстати, я всегда жил желанием доказать отцу, какого сына он бросил… Многих по жизни к лучшему ведет это желание. ~~

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ