Есть место, где рядом власть, бизнес и культура. Но далеко

Владимир Толстой - один из самых интересных гостей юбилейного Владивостокского биеннале визуальных искусств. Правнук великого писателя, член жюри нескольких литературных премий, директор музея-заповедника «Ясная Поляна». И инициатор знаменитого «яснополянского соглашения», которое показало, как может музей стать центром общественной жизни…

- «Яснополянское соглашение» возникло три года назад по инициативе музея, - рассказывает Владимир Ильич. - Рядом с Ясной Поляной - крупный химический комбинат, который на протяжении десятилетий никак не улучшал экологическую ситуацию вокруг заповедника. Время от времени были выбросы, мы находили ожоги на деревьях, в почве и воде - превышение предельно допустимых норм. Отношения были напряженные, если не сказать враждебные. В затруднительном положении оказалась власть. С одной стороны, она не могла не защищать знаменитый музей, с другой - комбинат - градообразующее предприятие, на нем держится экономика района… Конфронтация длилась 50 лет, всех завела в тупик. Ясная Поляна взяла на себя ее разрешение, пригласив на переговоры и химкомбинат, и власть. В итоге получилось нечто большее, чем соглашение. Мы выработали принципы взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества. Основной звучит так: мы все заинтересованы в развитии территории, в улучшении жизни людей, и у каждой из сторон есть ответственность - социальная, перед природой, здоровьем людей. Был подписан трехсторонний договор: губернатор Тульской области, президент компании, владеющей заводом, и ваш покорный слуга. Гарантом договора выступил представитель президента в Центральном округе Георгий ПОЛТАВЧЕНКО. Договор стал некой моделью отношений для регионов ЦФО. Завершилось все созданием общественного движения, оно стало пополняться новыми членами, поддерживающими принципы соглашения. На последних муниципальных выборах общественное объединение «Яснополянское соглашение», собрав наиболее порядочных, на наш взгляд, толковых людей, провело для них тренинги и предложило выставить свои кандидатуры. И мы одержали сокрушительную победу: представители «соглашения» получили до 94 процентов голосов. Нам удалось сформировать исполнительные и законодательные органы в духе соглашения. Теперь многие вопросы решаются намного быстрее и конструктивнее.

Музей занимает активную общественную позицию. Считаю это естественным, во всяком случае, для Ясной Поляны. Мы - один из главных работодателей и налогоплательщиков в районе, сильный игрок, как сейчас модно говорить. Кроме того, мне кажется важным участие представителей гуманитарного ресурса в политике, ведь в его отсутствие бизнесу и власти проще договориться, не учитывая интересов населения.

- Финансовое положение Ясной Поляны лучше, чем у других подобных комплексов?

- В центральной России мы один из самых благополучных музеев - если сравнивать с провинциальными, а не столичными. Ясная Поляна - камерный музей, мы ограничены в возможностях: через дом Толстого физически не может пройти больше 150 тысяч человек в год. Через усадьбу - примерно в два раза больше.

Мы не пытаемся существовать только за счет бюджета, занимаемся доходной деятельностью. У музея до последнего времени были своя железнодорожная станция, кафе, гостиница, мастерские по производству сувениров, мы занимались издательской деятельностью. В этом году жизнь осложнилась: Минфином и Роскультурой принято решение по изъятию из нашего устава некоторых видов деятельности - в частности, гостиничного обслуживания и организации общественного питания. Сейчас мы пытаемся выиграть тендер на аренду этих помещений, чтобы наша аффилированная коммерческая структура, во-первых, по-прежнему обеспечивала высокое качество обслуживания гостей (они оказались крайними - в разгар сезона мы вынуждены были закрыть и кафе, и гостиницу), во-вторых, была бы дружественной по отношению к музею, помогала ему, а не только собирала деньги.

Есть и третья составляющая - гранты, премии, пожертвования. Кроме того, мы ищем варианты внешних инвестиций, прорабатываем и закон о концессиях и о частных партнерствах.

- Значит ли это, что вы, как директор Ясной Поляны, в большей степени хозяйственник и бизнесмен, нежели музейный работник?

- На мой взгляд, хороший руководитель не может быть однобоким. Музей-заповедник - это нелегко. У нас помимо обычного музейного хозяйства есть леса, сады, пасеки, конюшни - около ста видов разной деятельности. Во всем быть докой невозможно, но я стараюсь и принятие решений оставляю за собой.

В последние годы число посетителей растет. К моменту моего прихода в 1994 году в год было всего лишь 35 тысяч человек. В последние годы - в десять раз больше. Рост произошел в том числе и за счет иностранцев, но намного больше стали приезжать семьями граждане России. У нас множество детских программ. Есть и школьные экскурсии из ближайших городов и регионов, действует постоянный абонемент для детей из Тулы и Щекино: раз в неделю они приезжают на специальные занятия, это очень востребованная программа, мы даже не можем принять всех желающих в ней участвовать!

В Ясной Поляне действует единственный в России музейный детский сад. Он создан для того, чтобы детей из деревни, детей сотрудников с детства приучать к музею, давать им воспитание, основанное на толстовских принципах.

- Что вы думаете о падении интереса к чтению у молодежи? Многие школьники откровенно признаются, что, например, Толстого «читали» по краткому содержанию или по кино…

- Это не только российская, это общемировая тенденция. Люди книжного сознания уступают место людям сознания медийного. Разница в том, что чтение - всегда труд, необходимость произвести усилия, чтобы войти в текст. А телевидение и Интернет - способы потребления информации, и не всегда качественной. Но человек по природе своей лишних усилий делать не хочет…

Я не считаю эти процессы необратимыми, мои наблюдения говорят о том, что медийный натиск, который смял книжную культуру, привел к перенасыщению информацией. Возрождается интерес к слову, умному слову, к тому, что отобрано веками и поколениями. В Германии практически в каждый мой приезд просят читать Толстого. Я читаю на русском, немецкий актер переводит - полные залы, огромное количество вопросов. И не только со мной так. С другом Сашей ШОЛОХОВЫМ мы недавно были на Лейпцигской книжной ярмарке, и такие чтения были каждый вечер!

Во Владивосток я прилетел из Иркутска, где впервые проходили литературные вечера «Этим летом в Иркутске». Главный театр города - старейший, охлопковский - и небольшая группа писателей и критиков: псковский Валентин КУРБАТОВ, питерский Михаил КУРАЕВ, иркутский Валентин РАСПУТИН. И я. Читали, говорили о литературе. Зал битком, только что с балконов не свисали. Мы проехали по провинциальным городам: Усть-Уда, Зима, Саянск - и везде полные залы, огромный, искренний интерес.

- Что вы читаете?

- Несколько книг сразу. Есть и вынужденное чтение: как член жюри целого ряда книжных премий читаю соискателей, везде вожу с собой кучу рукописей. Есть, кстати, у нас и яснополянская книжная премия имени Толстого.

Льва Николаевича читаю постоянно, возвращаюсь к нему - и с профессиональной точки зрения, и для души. Очень люблю «Казаков», «Анну Каренину», «Чем люди живы», дневники, переписку… Это то, что всегда под рукой. Есть и авторы, которых я просто люблю, - Распутин, например, Виктор ЛИХОНОСОВ.

- Как вы относитесь к проникновению нецензурщины в литературу, к тому же Сергею Минаеву, например?

- Я вообще не читаю сорную литературу. В жизни слишком мало времени, чтобы забивать ею голову, даже в руки такое стараюсь не брать. Хорошая литература всегда здоровая, созидательная. Нельзя привносить в жизнь людей низменное, его и так хватает…

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ