В Приморье Лаперуз нашел вторую Францию. Первопроходцев сильно покусали комары

220 лет назад, летом 1787 года, к берегам Приморья, тогда означенных на европейских географических картах как Китайская Тартария, или, попросту говоря, край света, подошли два французских фрегата «Буссоль» и «Астролябия» под командованием Жана-Франсуа Гало де Лаперуза.

К берегам Тартарии

Маленькая эскадра с 250 членами экипажей почти за два года кругосветного плавания обогнула мыс Горн, прошла вдоль западных берегов Америки, пересекла Тихий океан и, посетив Макао, поднялась к северу, к Японским островам. Отсюда Лаперуз направил корабли к берегу континентальной Азии, малоизвестному европейцам и крайне не точно нанесенному на карту.

Погода на переходе от Японии к берегам Тартарии, по замечанию Лаперуза, «благоволила к мореплавателям». Южный ветер дул в паруса до самого побережья, которое впервые заметили 11 июня 1787 года. По одной из версий, фрегаты затем повернули на северо-восток вдоль побережья в районе современной бухты Моряк-Рыболов, по другой - близ устья реки Киевки.

Корабли не рисковали подходить к незнакомому берегу ближе примерно 4 лье (18 км), имея под килями около 180 морских саженей (324 м). Как ни всматривались моряки в побережье с помощью подзорных труб, они не заметили никаких признаков обитания людей - ни одной лодки, ни одного огонька жилища или костра.

Между тем остановка судов с высадкой людей на берег была крайне необходима. По растениям, образцам почвы можно было получить общее представление об увиденной земле. Не верилось, что она, покрытая «великолепными деревьями и пышной зеленью», необитаема.

«Мы сгорали от нетерпения, - записал в дневнике Лаперуз, - познакомиться как можно ближе с территорией, занимавшей наше воображение с самого отхода из Франции. Это был, пожалуй, единственный уголок земного шара, который не посетил неутомимый английский путешественник капитан Кук».

«Елисейские поля» у Японского моря

Несколько дней побережье закрывал туман, наконец французам повезло, и ясным солнечным утром 23 июня фрегаты бросили якоря в обширном заливе, который Лаперуз тут же назвал именем своего учителя и наставника в военно-морском искусстве, известного французского флотоводца Шарля де Тернея.

Сам залив состоял из пяти бухточек, разделенных между собой невысокими сопками, поросшими лесом. Перед высадкой французы тщательно осмотрели побережье в подзорные трубы, но, кроме безмятежно разгуливавших в одной бухте оленей, а в другой медведей, ничего не заметили. «Однако мы так вооружились, садясь в шлюпки, - заметил Лаперуз, - будто нам предстояло сразиться на берегу с неприятелем». Уже в 7 часов утра самые нетерпеливые охотники прямо из лодок открыли стрельбу по зверям, которые тут же скрылись в лесу. Правда, не все: охотники подобрали первую и последнюю добычу - трех оленят.

Лаперуз был в восторге от природы залива Терней: «Самая цветущая весна Франции не обладает столь разнообразными и сочными оттенками зеленого цвета, какие мы увидели на здешнем берегу. На вершинах гор росли в основном сосны (кедры), а ниже дубы, которые, чем ближе к морю, размерами были тоньше и ниже. По берегам речек и ручьев мы видели вербы, березы и клены. На опушках цвели яблони и боярышник, завязывались плоды орешника».

Помощник Лаперуза де Лангль назвал берега залива «Елисейскими полями», где зеленая мягкая трава-мурава, казалось, предназначена служить постелью какому-нибудь богу или богине. К тому же цветущие желтые и красные лилии, ландыши и розы (шиповник) источали божественные запахи. Растения были те же, что и в родной Франции, но крупнее и сочнее в окраске. Здесь все дышало поэзией, и лишь человек нарушил тишину ее, открыв охоту на зверей.

Правда, у путешественников не было времени любоваться красотами, вдыхать аромат цветов, так как они немедленно занялись заготовкой продовольствия. Лаперуз приказал перейти на питание свежей рыбой, оставив соленое мясо и прочие запасы для менее благоприятных времен. С кораблей свезли на берег все бочки, чтобы набрать свежей воды. Десятки людей отправились на поиски съедобных растений, и они нашли огромное количество мелкого чеснока (лука), сельдерея и щавеля. Луга были труднопроходимы из-за густой травы в 3-4 фута высотой (90-120 см). Часто встречались змеи, особенно по берегам ручьев, и, не зная, ядовитые они или нет, моряки осторожно передвигались по зарослям, опасаясь укусов.

Рассмотрев столь огромное растительное богатство, Лаперуз удивился, как такую благодатную землю до сих пор не прибрали к рукам ближайшие соседи, японцы и китайцы. Но люди здесь жили - французы то и дело встречали следы, оставленные их деятельностью. Особенно часто попадались стволы молодых деревьев, срезанных острыми предметами. Нашли остатки более 20 костров, нескольких временных укрытий от непогоды. Кое-где попадались снегоступы - лыжи, удобные для хождения зимой по снегу, а также небольшие корзины из березовой коры, соединенные веревочками, похожие на подобные изделия индейцев Канады.

Лаперуз предположил, что здешние жители, тартары-маньчжуры, занимались скотоводством и выходили к морскому берегу только в сезон охоты и лова рыбы, в остальное же время года жили в глубине континента, на земле, более подходящей для разведения домашнего скота.

Команда охотников, офицеры и ученые-натуралисты, в одну из ночей ушла в глубь леса на 4,5 лье (20 км), где устроила засаду на медведей и оленей, но неудачно. Вернулись страшно искусанные москитами (комарами, гнусом), и Лаперуз с иронией отметил, что вряд ли для этого следовало преодолеть несколько тысяч лье. Однако обильная рыбалка утешила самых страстных охотников. В устьях всех пяти речушек залива Терней путешественники поставили кухни, так что рыбе, шутили моряки, надо было сделать всего один прыжок из моря, чтобы оказаться в котле или на сковороде. В сетки и на крючки попадались треска, ворчуны (бычки), форель, лосось, сельдь, камбала. Рыбу ели в изобилии, приправляя ее различными травами, служившими прекрасным профилактическим средством от цинги. Надо сказать, что и до Тернея никто из экипажей не болел цингой, даже признаков ее не было замечено, и это несмотря на холодную сырость от почти непрерывных туманов, сопровождавших корабли в последние недели плавания.

Ученые подвели итоги: на берегах залива Терней росли абсолютно те же растения, что и во Франции, состав почвы отличался незначительно. В руслах рек обнаружили образцы сланцев, кварца, яшмы, фиолетового порфира и других минералов. Натуралисты определили замеченных птиц: вороны, горлицы, перепела, трясогузки, ласточки, мухоловки, альбатросы, чайки, тупики, выпи.

Однако и морских, и «наземных» птиц числом было не так много, и это показалось путешественникам странным для не обжитых человеком мест. А в лесах царила какая-то гнетущая тишина.

Богатая почва для научного любопытства

На берегу одной из бухт залива французы наткнулись на разрушенную хижину, а рядом обнаружили могильный холмик, едва заметный из-за заросшей травы. Могилу вскрыли, и в ней оказалось два тела «тартар», лежащих рядом и завернутых в медвежьи шкуры. Здесь же были дюжина серебряных браслетов - подвески для ушей, железные топорик и нож, деревянная ложка, расческа, небольшая сумка из голубой нанки, наполненная рисом, монеты явно китайского происхождения. Путешественники взяли несколько предметов и, «удовлетворив свое научное любопытство», тщательно привели в порядок захоронение. Рядом лежала перевернутая лодка, и она навела Лаперуза на мысль, что в залив Терней тартары-охотники приходят морем из ближайшего устья какой-то крупной соседней реки.

Перед отходом кораблей, сообщил Лаперуз, «мы зарыли в землю различные медали (бляхи) в бутылке и надписью с датой пребывания в заливе». Утром 27 июня 1787 года «Буссоль» и «Астролябия» покинули залив де Терней. Как известно, в одну из главных задач экспедиции входило пройти Тартарским (Татарским) проливом между материком и островом Сегальен (Сахалин) в Охотское море. Однако, наткнувшись на мели в самом узком месте пролива, французы не рискнули испытывать судьбу и повернули вспять. «Очевидно, - решил Лаперуз, - пролив некогда был судоходным, но в скором времени его затянут до такой степени донные отложения, что остров Сегальен станет полуостровом».

Покинув Тартарию, корабли Лаперуза ушли на восток и 7 сентября бросили якоря в бухте Святых Петра и Павла на Камчатке.

Обласканные здесь русским гостеприимством и отправив в Париж через Сибирь и Санкт-Петербург барона Лессепса с накопленными результатами кругосветного путешествия, французские путешественники уплыли к берегам Австралии. Впоследствии было установлено, что примерно в апреле 1788 года «Буссоль» и «Астролябия» потерпели крушение у острова Ваникоро в Океании, а оставшиеся в живых моряки, по всей вероятности, были убиты и съедены местными жителями.

Под покровительством ЮНЕСКО

Давая оценку экспедиции Лаперуза, историки подчеркнули, что она заполнила множество белых пятен, оставленных на карте Куком. Французские ученые-натуралисты старались, где только возможно, собирать новые материалы о странах Тихого океана, а съемки Лаперуза, как бы неполны были, дали точное представление о множестве важных географических деталей, и эти результаты являются достойным памятником способному и трудолюбивому путешественнику.

Истории угодно было распорядиться таким образом, что именно с залива Терней, открытого и нанесенного на морские карты в конце XVIII века Лаперузом, началось изучение тихоокеанского побережья Приморского края. Со временем залив имени Тернея был переименован в Тавайзу, затем в Русский. Но осталось жить имя Тернея в названии поселка и района.

В 1997 году, в честь 210-й годовщины открытия Лаперузом Тартарии - края света, а ныне российского Приморья, в поселке Терней открыли скромный мемориал, а на месте высадки французских моряков в бухте Русская (бывшей Терней) - памятный знак.

Терней был занесен в международный список географических объектов, обязательных для посещения проходящих французских судов. В мире таких пунктов кроме Тернея на сегодня пять: в Австралии, в Северной Америке - в Калифорнии и на Аляске, в Петропавловске-Камчатском и на Сахалине. Все они связаны с пребыванием в этих местах Лаперуза во время его кругосветного плавания в 1785-1788 годах. Экипажи кораблей сходят здесь на берег и отдают дань памяти путешественника, оставляя мемориальные знаки своих судов. Ритуал разработан международной ассоциацией друзей Лаперуза и поддержан ЮНЕСКО.

В сентябре 2004 года и в мае 2006 года в Тернее с визитами памяти Лаперуза побывали фрегаты французских ВМС «Вандемьер» и «Прэриаль».

Евгений СУВОРОВ, действительный член Общества изучения Амурского края, специально для «В»

Автор: Евгений СУВОРОВ