Мой НЕМОЙ подвал…

Ах, если бы только подвал моего дома умел говорить! Обретя навыки речи, он раскрыл бы мне множество тайн: о том, как ему невесело, когда заржавевшие трубы грозят прохудиться и затопить пока сухой, но заваленный строительным, бог весть откуда взявшимся мусором пол. О том, как часто заглядывают внутрь, - о ремонте и речи нет! - сотрудники управляющей компании. Он мог бы даже пожаловаться мне, что ни разу не видел денег, которые я ежемесячно отдаю на его содержание, и что ему не нравится, когда чужие люди делят его на отсеки и оборудуют их под магазины, кафе, склады и прочее, прочее, прочее… Но мой подвал НЕМОЙ. Что ж, пускай, это я могу допустить, но должна ли я молча наблюдать, как посредством «дележа» между «чужими людьми» он, совсем в другом смысле, все больше НЕ МОЙ?

«Ура!» - подумала я, когда увидела рабочих в оранжевых жилетах, разбирающих неказистое бетонное крылечко рядом с низким неудобным входом в подвал. Промелькнула было мысль, что трубы, героически работающие на протяжении многих лет - меня тогда еще на свете не было, - уйдут на заслуженный отдых и предоставят трудовой фронт новым коммуникациям. Обнадежила сотрудница ПТО (производственно-технического отдела) управляющей компании, сказав, что наш видавший виды дом поставлен-таки в план 2007 года на ремонт. Правда, это должен был быть ремонт подъезда, которым и по сей день «не пахнет», а я замахнулась на целый подвал! И о том, и о другом пока приходится только мечтать. Особенно, если учесть тот факт, что в 2005 году в очереди на капитальный ремонт стояли десятки домов и еще десятки в 2006 году. А решения о проведении ремонта выполняются уж очень медленно, на данный момент за 2002-2004 годы.

Эти цифры и вызвали в моей голове тень сомнения. А на следующий день от чаяний живущего в обветшавшем доме собственника не осталось и следа. Развеял их локальный конфликт между жительницей дома и владелицей разрушенного крылечка, выполнявшего роль заднего входа в модный бутик. Молодая девушка, директор заведения, объясняла соседке, что вход в подвал будет удобным и новое солидных размеров крыльцо, полностью его заслоняющее, не станет мешать проникновению внутрь. Представить это было трудно: еще раньше, чтобы пробраться к вентилю и перекрыть воду, жильцам приходилось сильно нагибаться, потому что дверной проем и трубы находятся на уровне пояса, а теперь над входом громоздится еще и крыльцо магазина. Девушка-директор уверяла, что ныне в подвале станет сухо и тепло, исчезнут крысы, перестанут ночевать бездомные… Но за счет чего, не уточнила, потому как рабочие на вопрос, какие указания им даны, описали лишь операции с крыльцом, никак не затрагивающие интересы нашего неблаговидного подвала.

Как и следовало ожидать, конфликт не разрешился ничем, кроме потери нервных клеток у представительниц обеих сторон. Пока крыльцо обрастало все новыми металлическими конструкциями, я хотела разузнать у директора магазина, что же она имела в виду под своими обещаниями. К сожалению, застать ее не получилось, попытки узнать ее телефон потерпели крах, а на мое желание оставить свой номер телефона сотрудница заметила, что навряд ли мне кто-то перезвонит, ведь это «брендовый бутик», а мы тут, понимаешь, со своим крыльцом… И она оказалась права.

Между тем этот вход в подвал является стратегически важным объектом не только для нашего дома, но и для двух стоящих рядом. Когда пятидесятилетние трубы в одной из квартир начинают течь, аварийная служба перекрывает воду сразу в трех жилых зданиях. Тогда жильцы своими силами отправляются на поиски вентиля, перекрывающего нужный стояк, и ток воды в остальных возобновляется. И случается это регулярно. И регулярно бывает в подвале жительница дома Виктория, спорившая с директором бутика. Ей ли не знать, насколько тяжелое состояние труб сейчас, по прошествии пятидесяти лет, когда сюда одним из первых заселился ее дед Альберт Иванович, строитель этого дома. Видимо, во избежание течей нам нужно обкладывать батареи цементом, как делают предприимчивые пенсионерки в связи с неимением средств на их замену.

В сущности, желание владельцев бутика сделать свое существование более комфортным не содержит в себе ничего злонамеренного. Непонятным остается один-единственный факт: ну почему жильцов никто не спрашивает, ведь каждый из них владеет своей долей общего имущества в здании?! Дом, являющийся героем этого материала, стоит у самой дороги на выгодном месте, поэтому на первых этажах уже давно никто не живет, их заняли те самые «магазины, кафе, склады и прочее, прочее, прочее…». Собственники нашего дома посещают встроенный магазин фурнитуры как аттракцион. По задумке владельцев он двухъярусный, спустившись по крутой лестнице на нижний этаж, можно оказаться не то что на уровне подвала, но, судя по высоте потолков, и на уровне фундамента. Чтобы оценить шансы дома на разрушение, иметь строительное образование необязательно. Моя квартира находится над этим магазином, и у меня есть причины никогда не забывать о нем, потому как стены испещрены трещинами.

Проснуться однажды под обломками собственного дома или уже не проснуться рискую не только я. Проблема давно вышла на городской уровень. В начале этого года обвалился первый дом, широко освещенной в СМИ оказалась продажа части общего имущества, а именно лифтовой, в одном из зданий Владивостока. Сделками занимается муниципальное учреждение «Агентство по продаже муниципальных земель и недвижимости», информирующее общественность посредством тех же газет о проведении торгов в форме аукциона. На аукцион весной 2007 года выставлено 28 объектов, из которых три - памятники истории и архитектуры. Интересно, было ли известно жильцам 2-й Строительной, 12, и Керченской, 9а, и Фадеева, 10-б, и остальных, что совсем недавно цоколи в их домах пошли с молотка? Стоимость цоколя на Фадеева превысила все остальные объекты - 4 276 000 рублей, и это была только стартовая цена. А еще интереснее, каким образом продается часть общего имущества дома без проведения общего собрания собственников, потому что согласно статье № 36 Жилищного кодекса отдать в пользование иным лицам объект общего имущества можно лишь по его решению. Ни жильцы домов, ни городские власти никак не возьмут в толк, что весь жилой фонд теперь стал частным, муниципальным многоквартирный дом может стать только в одном случае: когда 100 процентов квартир в нем принадлежат муниципалитету как собственнику. Кроме того, еще в далеком 1995 году в Гражданском кодексе появилась статья № 290, которая гласит, что общее долевое имущество не может отчуждаться отдельно от собственности на квартиру.

Исходя из этого, каждый сам может рассудить, кто прав, а кто не прав. Но на то, чтобы полюбовно разрешить ситуацию, когда подвал захвачен незаконно, шансов нет. Показателен случай с домом № 19 на Посьетской, о благополучном истребовании которого из частных владений «В» сообщал ранее. Когда жильцы оформляли под домом земельный участок, выяснилось, что нежилое помещение площадью 814 квадратных метров числится по договору купли-продажи за магазином. После обращения в прокуратуру выяснилось, что такой договор существует, но со стороны администрации города он не подписан. Усилиями жильцов подвал был отвоеван.

Можно без труда представить, какой мощный поток средств поступает от сдачи в аренду и продажи помещений в жилых домах, ведь в городе почти в каждом доме находится либо магазинчик, либо парикмахерская, либо кафе. Владельцам этих заведений очень дорого обходятся столь ценные квадратные метры, и дорого не только в плане материальном, но и в психологическом. Причина тому - неоднократное повышение стоимости аренды, из-за чего многие предприниматели вынуждены были закрыть предприятия. Некоторые с трудом переживают столь тяжелый период, становятся близки к тому, чтобы спалить себя вместе со своим магазином, но помещение, в которое были вложены уже немалые средства и силы, не отдать.

Для собственников квартир будет познавательной информация, что арендаторы нежилых помещений в многоквартирных домах тоже получают своего рода квитанции от управляющих компаний, так что дело поставлено на поток. Все мы ежемесячно платим по статье «Содержание общего имущества в многоквартирном доме», на что эти деньги уходят, вопрос другой. Кстати, от стоимости аренды части подвала можно вполне провести ремонт общего имущества, будь то инженерное оборудование или помещения общего пользования. Это касается и размещения рекламы на доме. Моим соседям фонарь, освещающий огромный рекламный щит на фасаде здания, своим светом по ночам, как говорится, «бьет в глаз», а за их страдания управляющая компания получает некие средства от рекламодателя.

Так вот, еще одна статья бюджета управляющих компаний - это деньги, полученные по договору «на возмещение затрат на техническое обслуживание нежилых помещений, находящихся в многоквартирных жилых домах…». Есть в нем прелюбопытный пункт об обязанностях сторон: итак, заказчик обязан «в течение 24 часов с момента направления исполнителем (исполнитель - управляющая компания, заказчик - арендатор. - Прим. «В») письменного извещения убрать вещи или иное имущество из помещения с повышенной опасностью возникновения аварий на инженерных коммуникациях и конструкциях». По-моему, все говорит само за себя: во-первых, такая спешка является подозрительной, а во-вторых, если имущество нужно убрать из помещения с повышенной опасностью, значит, до получения заказчиком извещения оно там находилось без всяких проблем.

В этом материале намеренно нет ни адресов, ни имен, ни названий, все случаи нарушения законодательства и прав собственников перечислить невозможно, хотя каждый из них заслуживает внимания и подробного разбирательства. Но о фактах нарушений молчат управляющие компании, молчат предприниматели, молчат жильцы (эти, как правило, из-за повального незнания собственных законных прав), и, к сожалению, молчит подвал дома, в котором я живу. Мне бы было о чем с ним побеседовать, но он НЕМОЙ. Однако я должна защищать его интересы, пока частичка его принадлежит мне.

Автор: Ольга Самускевич