«На север, только на север…» В мае исполнилось 130 лет со дня рождения Георгия Седова

Слова, которые мы вынесли в заголовок, повторял матросам Линнику и Пустошному, тянувшим нарты вместе с собаками, в свой предпоследний день начальник экспедиции старший лейтенант Георгий Седов. Путь преградило широкое разводье. Пришлось ставить палатку, чтобы собраться с силами и попытаться завтра его обойти. В этот день, 16 февраля, впервые они увидели солнце.

У тяжелобольного Седова вновь появилась надежда на скорое выздоровление и благополучное завершение похода. Офицер отказался от ужина и впал в забытье. И возможно, виделись ему Азовское море, узкий мыс Кривая коса и он, Егорушка, на руках у мамы. На берегу они ждут возвращения отца, который проверяет сети. Седовы в станице пришлые, и потому крепкого хозяйства завести не успели. Только недавно обзавелись стареньким баркасом и сетями. Потому и пришлось ему с одиннадцати лет ходить не в школу, а с отцом на промысел. Но желание учиться было настолько велико, что он добился разрешения отца ходить в школу зимой, когда нет хода рыбы. Егор в учебе быстро нагнал сверстников, а потом пошел первым по всем предметам. Экзамены он сдал на «отлично» и окончил школу с похвальной грамотой.

Недолго Егор ходил с отцом в море за рыбой, поработал в приказчиках у местного богатея, а потом исчез. Лишь через год родители получили от сына письмо о том, что он проплавал год на парусном боте, а теперь поступил в Ростовские мореходные классы и будет учиться на капитана.

Это было небольшим преувеличением. После четырех лет обучения, совмещаемых с практическим плаванием на торговых пароходах в матросских, а после третьего года и штурманских должностях, выпускник получал штурманский диплом. Этот путь прошел и Георгий Седов. В первом же рейсе ему пришлось заменить заболевшего капитана, и судовладелец оставил его в этой должности. Но его пребывание на командной должности было недолгим. Хозяин пароход продал, и экипаж получил расчет. Тогда Седов решил связать свою жизнь со службой в военно-морском флоте и подал прошение о зачислении во флотский экипаж вольноопределяющимся.

Несколько месяцев занятий словесностью, строевой подготовкой, морской практикой на учебном судне, и после блестяще сданного экзамена Георгий Яковлевич получает первое офицерское звание - прапорщик по адмиралтейству. Но уже много лет ходит по России поговорка: курица - не птица, прапорщик - не офицер. Потому Седов вновь уселся за учебники. Его поддерживают принимавшие у него экзамены отставные генералы-гидрографы Варнек и Дриженко. Новый экзамен прекрасно выдержан, и Георгий Яковлевич Седов производится в чин «поручика по адмиралтейству, со старшинством в чине с 24 октября 1901 года».

В конце ХIХ века в зарубежных, и особенно в шведских, газетах все чаще стали появляться публикации о безразличии России к своим островным владениям в Ледовитом океане. Архангелогородские поморы сообщали губернатору, что на Новой Земле орудуют целые бригады зверобоев-норвежцев, которые выстроили на острове целые поселки.

Все больше и больше норвежских судов встречали русские рыбаки во время промысла трески и сельди. А шведское правительство на переговорах напирало на то, что русские моряки не то что берег навигационными знаками не обустроили, но и приличной карты побережья Новой Земли не имеют. Поэтому в 1901г. для их установки и проведения картографических работ на остров была направлена экспедиция Главного гидрографического управления. Опытному картографисту штабс-капитану Морозову и поручику Седову было поручено провести съемку и промер глубин в бухте Дыроватая.

Прибывший начальник экспедиции внимательно сличает карты побережья, снятые Морозовым и Седовым. Хотя каждый вел съемку самостоятельно, никаких расхождений в картах нет. Свой первый экзамен на право самостоятельной работы поручик выдержал с честью. Два последующих года гидрографы провели за обработкой материалов этой полугодовой экспедиции. Управление стало готовиться к следующей новоземельской экспедиции, но на флотах зазвучала «боевая тревога». Началась Русско-японская война.

Поручика-гидрографа направляют на действующий флот. Георгий Яковлевич вначале представился командующему Владивостокским отрядом крейсеров и был направлен в Николаевск. Его назначают капитаном маленького номерного миноносца и поручают подобрать наиболее удобные места для установки минных заграждений. Потом направляют на Камчатку, для снятия навигационных знаков на западном побережье. Потому так неудачно провели японцы в тех местах высадку десанта.

Войну поручик знает лишь по рассказам владивостокских друзей, но сдачу адмиралом Небогатовым остатков 2-й Тихоокеанской эскадры встречает с негодованием. И тут же у него возникает план возмездия. В порту сохранилось несколько подводных лодок конструкции Джавецкого. Их винт приводился в движение педалями, и использовались они для осмотра подводных частей причалов. Но при необходимости они могли применить и шестовую мину. Вот на такой лодке и решил Седов подобраться к флагманскому броненосцу японцев и взорвать его вместе с командующим. Но пока велись расчеты и подготовка «субмарины», в Портсмуте был подписан мирный договор.

Поручика перевели во Владивосток, где он, руководитель установки вех и бакенов, с командой матросов восстанавливал у побережья навигационные знаки. Потом участвовал в определении прохождения разграничительной линии между японским Сахалином и русским берегом. В Петербург он вернулся в мае 1907 года.

Вскоре штабс-капитану Седову командование поручает выполнение важного задания правления Добровольного флота и Главного управления казачьих войск. Штаб Якутского казачьего войска обратился в Добровольный флот с просьбой попытаться провести завоз товаров в низовье реки Колымы пароходом Добровольного флота, так как доставка через Якутск увеличивала их стоимость многократно. Доброфлот выделил для этой экспедиции пароход «Колыма». Гидрографической партии Седова поручалось найти фарватер и обставить его вехами; то есть обеспечить безопасный проход судна и возможность его разгрузки как можно выше по течению.

Задачей экспедиции было доказать возможность завоза грузов из Владивостока на Колыму и Лену.

Зима прошла в сборах, и лишь 16 марта 1909 г. Седов выехал из столицы. Иркутск встретил весенним теплом, но, к счастью, в Якутии еще держался снег. Перевалив через Яблоновый хребет, экспедиционный обоз двинулся вниз по ленскому льду. Георгию Яковлевичу нравился этот край.

«Радостно смотреть вокруг. Душа живет, и сердце бьется, - записывал он в дневнике. - Любоваться красотами этого края можно без конца!».

Однако дорога давалась с великими трудностями. Большой бедой для каравана были речные наледи. Редкую удавалось преодолеть без потерь. Перед самым Среднеколымском от бескормицы и перенапряжения надорвались и пали почти все олени. К счастью, городок был почти что рядом. Когда экспедиция вошла в него, на Колыме начался ледоход. Дальше путешествие продолжилось по воде. На восьмой день плавания лодки подошли к «столице» казачьего округа - Нижнеколымску.

От Нижнеколымска река к морю выходила двумя протоками: Западной (или Проходской) и Восточной (или Сухарной). На обследование обеих времени не было, и Седов после опроса местных рыбаков и нескольких замеров скорости течения пришел к выводу, что судоходной может быть только протока Сухарная. По ней экспедиция без задержек доплыла до моря. Здесь и разбили лагерь. Промерная партия занялась обвеховкой фарватера от моря вверх по течению, а береговая - установкой створных знаков для безопасного входа океанского парохода в реку. 29 августа гидрографы покинули побережье и продолжили промеры глубин реки до городка. 1 сентября экспедиция покинула Нижнеколымск. В 1911 году в устье Колымы вошел, а потом поднялся вверх по реке, пользуясь картой и навигационными знаками, установленными седовцами, пароход «Колыма» под командованием контр-адмирала Трояна. Так было положено начало северным завозам.

В Петербурге вернувшегося Седова встретили приветливо. За исследования, проведенные в малоизвестном крае, императорское Русское географическое общество избрало Георгия Яковлевича своим действительным членом. То же самое сделало Русское астрономическое общество. Но случилось и нечто необычайное. На докладе у географов присутствовал гофмейстер императора Балашов, пользующийся доверием государя. Он и рассказал царю о необычном путешественнике. Штабс-капитану было приказано повторить свой доклад его величеству. Седова ждали в Архангельске участники его новой экспедиции на Новую Землю, а он дожидался приглашения в Зимний. Но время ожидания он решил потратить для решения личных дел. Еще во Владивостоке он познакомился с семьей Май-Маевских и даже увлекся очаровательной девушкой из этой семьи - Верочкой. С большим удовольствием он узнал, что эта семья перебралась в Петербург. Знакомство продолжилось. Георгий Яковлевич и Вера Валериановна стали постоянными посетителями художественных выставок и концертов, премьер в Мариинском театре и балов в Благородном собрании. На одном из них Седов и сделал ей признание в любви и предложение стать его женой. Она из дворянской семьи, но и его орден Святого Станислава, которым он награжден, тоже возводит в дворянское достоинство.

Ей восемнадцать, ему за тридцать, и он моряк, но она умеет ждать. А тут подоспел вызов в Зимний и доклад императору. Он вызвал у царя интерес, и вместо отведенных 20 минут Седов рассказывал царю о далекой окраине России больше часа. Следствием этого стали ежегодные рейсы из Владивостока на Колыму. Но экспедиционное время уходило, и потому венчание было хоть и в кафедральном Исаакиевском соборе, но очень скромным.

А через четыре дня вместо свадебного путешествия молодые уехали в Архангельск. Вера первый раз проводила мужа в экспедицию.

Седову предложили выбрать место и построить поселок для русской колонии на Новой Земле. Для поселения он выбрал бухту Крестовая. Будущие поселенцы стали собирать срубы, а плотники Седова - домик администратора и метеостанцию. Наблюдатели на нее прибудут с приборами и радиостанцией на будущий год. Но работы затянулись, среди будущих колонистов вспыхнула цинга, и в начале октября бухту Крестовая покинули все.

Работы продолжили на следующий год, но уже без Седова.

Начало двадцатого века ознаменовалось рядом крупных географических открытий. 6 апреля 1909 г. экспедиция американца Роберта Пири доходит до Северного географического полюса Земли. 14 декабря 1911 г. норвежская экспедиция Руаля Амундсена водружает флаг Королевства Норвегия (которому от роду всего 6 лет) на южном полюсе.

Предпринимаются попытки (в них отвага и стремление двинуться неизведанным путем граничит с авантюризмом) пройти вдоль полярного берега России: экспедиции Брусилова на шхуне «Св. Анна» и Русанова на морском боте «Геркулес» в 1912 году.

Но на большее замахнулся Георгий Седов. Дело в том, что после проверки инструментов, которыми пользовался Пири, выяснилось, что его наблюдения укладываются в пределы допустимой погрешности, и вполне возможно, до полюса он просто не дошел. Капитан гидрографической службы Седов предложил поручить это русской экспедиции, которую он берется возглавить. Экспедиция должна быть организована на деньги, собранные по общероссийской подписке. Идея нашла поддержку не только в стране, но и в царском дворце. Император Николай не только пожертвовал на экспедицию 10 000 рублей, но и по представлению морского министра, перевел капитана по адмиралтейству Г. Я. Седова в старшие лейтенанты корпуса морских офицеров. Это поднимало гидрографа в служебном и финансовом положении на одну ступеньку выше. Подписка принесла достаточные средства, чтобы приступить к подготовке экспедиции. Седовы перебрались в Архангельск. Георгий Яковлевич подбирал участников экспедиции и решал финансовые вопросы, помощники искали подходящее для полярного плавания судно. Вера Валериановна взяла на себя связи с общественностью и прессой, представители которой - не только российских, но и зарубежных газет - съехались в Архангельск.

27 августа почти весь город собрался на пристани. Близкие проводили экспедицию почти до самого устья. Там 28 августа 1912 года Вера последний раз поцеловала мужа. Шхуна «Святой великомученик Фока» вышел в Белое море. Начался долгий путь к полюсу.

Как и рассчитывал Седов, первую зимовку они провели на Новой Земле, в бухте полуострова Панкратьева. Всю зиму Седов провел за топографической съемкой побережья и астрономическими наблюдениями. С места зимовки он отправил с капитаном Захаровым и несколькими матросами отчеты о проделанной работе.

За летние месяцы 1913 г. ледовая обстановка в Арктике сложилась для путешественников неблагополучно, и лишь в середине сентября «Св. Фока» достиг Земли Франца Иосифа. Но угля, который должны были доставить из Архангельска, там не оказалось. Пароход, его везущий, не успел дойти до архипелага. Экспедиции пришлось зимовать на остатках топлива. Наступил 1914 г., и Седов стал готовиться к выполнению цели экспедиции. Он обещал России, что дойдет до полюса, и он обязан это сделать.

Перед выходом он оставил в каюте для Веры Валериановны письмо, заканчивающееся словами: «Мои вещи, дневник и твой портрет (ее фотография всегда стояла у Седова на столе) тебе передадут… Но нет, нет - я вернусь!».

В начале февраля три человека на трех нартах вышли с острова Гукера к полюсу. Путь среди льдов был трудным, но Седов надеялся, что севернее острова Рудольфа он станет легче. И никто не знал, что в поход к полюсу Георгий Яковлевич вышел уже тяжелобольным. Вскоре ему стало хуже. Пришлось лечь на нарты, которые тянули собаки и матросы.

Из дневника Г. Я. Седова: «Воскресенье. 16 февраля. Увидели выше гор впервые милое, родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! При виде его в нас весь мир перевернулся. Посвети нашим близким на родине, как мы ютимся в палатке под 82 градусом северной широты.

Понедельник.17 февраля…» (записи обрываются).

Три дня матросы дежурят в палатке около мечущегося в бреду Седова. Иногда, приходя в себя, он с тревогой спрашивает: «Линник! Почему мы стоим?».

22 февраля (5 марта) 1914 г. сердце Георгия Яковлевича Седова перестало биться.

На поиски русской полярной экспедиции правительство отправило гидрографические суда (весь северный отряд) «Андромеда», «Печора» и «Герта». На «Герту» был погружен самолет для поиска экспедиции с воздуха. Но «Святой великомученик Фока» сумел до российских берегов добраться сам. Тогда родина узнала о гибели ее отважного сына.

…10 географических точек на карте мира названы именем Георгия Седова, а океанские просторы бороздят исследовательские суда, носящие его имя. Имя отважного гидрографа носит и самый большой в мире учебный парусник, первым капитаном которого был внук старшего лейтенанта Седова - Георгий. На карте Новой Земли есть бухта Вера и ледник Вера. Георгий Яковлевич назвал их именем своей жены - именем человека, который всегда ждал его возвращения.

Автор: Юрий ФИЛАТОВ