Апрельские тезисы Георгия Фомича

Георгий Фомич Матюшенко - личность уникальная, он - один из последних могикан высшего краевого истеблишмента советской эпохи.

Николай Пегов, Терентий Штыков, Василий Чернышев - эти и многие другие руководители 40-60-х годов прошлого века для подавляющего большинства современных приморцев - персонажи из далекого, почти доисторического прошлого, а он не только их видел, что называется, живьем, но и трудился бок о бок. Пройдя различные низшие и средние ступени в партийных органах, в начале 60-х гг. стал секретарем Приморского крайкома КПСС, впоследствии переходит на советскую работу, избирается заместителем Приморского исполнительного комитета Совета народных депутатов, а завершает свой путь во властных структурах в должности секретаря Приморского крайсовпрофа. В начале 70-х вышел на пенсию.

Недавно Георгий Фомич отметил свое 91-летие. Сказать, что по-прежнему активен и деятелен, значит, ничего не сказать. Активно работает в одной из первичек местного отделения КПРФ, входит в состав крайкома, ежедневно получает обширную почту, ведет переписку с печатными СМИ, а намедни и вовсе совершил поступок, в который, признаться, с трудом верится, - издал книгу воспоминаний - о жизни, о себе, о товарищах и коллегах. Пожалуй, пора и в Книгу рекордов Гиннесса заносить - редко кто в столь почтенном возрасте отваживается взяться за перо.

Георгий Фомич убежден, что родился под счастливой звездой - появился на свет в глухой сибирской деревушке Ничково 17 апреля 1916 года. Спустя ровно год, 17 апреля 1917 года, на весь мир прогремят знаменитые Апрельские тезисы Ленина, положившие первый камень в основание будущего Советского государства.

- Каким же ветром занесло вас, Георгий Фомич, в Приморье?

- Моя биография - типична для подавляющего большинства молодых людей довоенного времени. В 30-е годы молодежь, едва окончив школу, мечтала непременно куда-то ехать, что-то совершать, покорять. Не был исключением и ваш покорный слуга. Тогда по решению партии и правительства была поставлена задача - в кратчайшие сроки ликвидировать в стране неграмотность среди всех слоев населения. Я и моя жена Нина после окончания Красноярского педтехникума в числе группы добровольцев пожелали отправиться на Крайний Север - учить грамоте эвенков. Работали увлеченно, особо далеких планов не строили. Как вдруг грянула война.

Поначалу все мои попытки уйти добровольцем на фронт ни к чему не приводили - только с пятого или шестого захода в военкомат я был призван и направлен в 35-ю армию Дальневосточного фронта, где попал в отдельный саперный батальон, дислоцировавшийся в районе Имана (нынешнего - Дальнереченска). Вплоть до августа 1945 г. батальон вел строительство мостов на приморских реках. Во время войны с Японией был назначен на должность младшего политрука 78-го Отдельного мотострелкового батальона. За участие в боевых действиях против Квантунской армии был награжден орденом Красной Звезды.

После окончания войны приглашен в Иманский райком КПСС, в сектор пропаганды. Вскоре меня заметили, рекомендовали в крайком и я переехал во Владивосток.

- Ваши впечатления о первых лицах тех лет...

- В большинстве своем первыми секретарями становились ответственные партийцы, компетентные, подлинно государственного масштаба.

Хорошо знал Николая Михайловича Пегова, хотя и не пришлось близко с ним сталкиваться. Это был первый из плеяды сталинских выдвиженцев, скажем так, национально ориентированных. Принял он только что образованный край в октябре 1938 года, проработал на этом посту почти десять лет, из коих четыре с половиной пришлись на период, связанный с Великой Отечественной войной. Наш край всегда считался важным в стратегическом отношении регионом, а в годы войны приобрел просто исключительное значение.

Во-первых, Приморье все военные годы было главным поставщиком морепродуктов для нужд фронта, во-вторых, через приморские порты шел основной поток грузов по ленд-лизу. Тогда мало кто догадывался о масштабах заокеанской помощи, только в последнее время мы узнали, что, оказывается, больше половины зарубежной помощи Советскому Союзу поступало через Приморье.

Насколько известно, ни у Государственного Комитета Обороны, ни лично у Сталина не было претензий - все поставленные перед краем задачи успешно выполнялись и перевыполнялись. Это ли не оценка краевому руководству? Наряду с партийным вожаком самых добрых слов заслуживает и глава второй «ветви» - председатель исполкома краевого Совета народных депутатов Антон Блощаненко. Их дуэт был, по отзывам, в высшей степени слаженным и деятельным.

Мне посчастливилось трудиться под началом двух, без преувеличения, выдающихся руководителей - первых секретарей крайкома КПСС Штыкова и Чернышева. Перефразируя известное классическое выражение, можно сказать, что это были близнецы-братья. Оба - из простых трудовых семей, прошли большую жизненную школу, проявили себя в годы Великой Отечественной войны. Василий Ефимович стал одним из организаторов партизанского движения в Белоруссии, был удостоен звания Героя Советского Союза. Его предшественник на посту первого секретаря крайкома КПСС Терентий Фомич входил в состав Военного Совета Дальневосточного фронта, принимал самое активное участие в разгроме милитаристской Японии, а сразу после войны сыграл большую роль в утверждении народно-демократической власти в Северной Корее. Оба отличались редким мужеством и высокой гражданской позицией.

Так, в разгар развенчания «пресловутого» культа ни Чернышев, ни Штыков не поддались инициированной Хрущевым всеобщей кампании охаивания прошлого Советского государства, за что им не раз аукнулось. А Штыков так вообще пострадал. Мстительный Никита нашел повод, чтобы его убрать с должности первого секретаря крайкома, - он не мог простить, что приморский лидер не поддержал его на ХХ съезде КПСС, где была запущена первая попытка Хрущева по дискредитации Сталина.

- Георгий Фомич, можете ли вы вспомнить конкретные примеры деятельности Штыкова и Чернышева в Приморье?..

- Таких примеров хоть пруд пруди. Штыков с первых дней всячески стал опекать сельское хозяйство, его идеей фикс было поднятие аграрного сектора до такого уровня, чтобы край смог полностью обеспечивать свои потребности в продовольствии. Жаль только, не дали довести начатое до конца.

Между прочим, Терентий Фомич стал моим, если можно так выразиться, «крестным». Именно он рекомендовал меня на должность секретаря Спасского райкома КПСС. Когда меня спрашивают, какой период жизни самый памятный, я, не задумываясь, называю шесть лет в Спасском районе. Об этом периоде дальше, а пока еще несколько слов о Штыкове. Глубоко вникнув в проблемы края, Терентий Фомич пришел к выводу, что в нашем очень не простом с точки зрения социальной и природной регионе прежде всего следует на высоком уровне обеспечить медицинское обслуживание. Именно по его инициативе и был открыт в 1958 году во Владивостоке медицинский институт. Сам Терентий Фомич лично подбирал кадры, комплектовал профессорско-преподавательский состав, с особой тщательностью подыскивал в министерстве здравоохранения специалиста на должность ректора - сегодня наш край просто невозможно представить без этого вуза, кстати, получившего впоследствии статус университета.

- Георгий Фомич, до сих пор ходят легенды о создании во Владивостоке института искусств, ныне академии, говорят, что чуть ли не война по этому поводу была между Москвой и Чернышевым.

- Вся эта история происходила на моих глазах, в то время я уже был секретарем Приморского крайкома КПСС по идеологии, то есть курировал и сферу искусства. И вот Москва предложила дальневосточникам: кто возьмется за создание института искусств - Владивосток или Хабаровск? Василий Ефимович, не колеблясь, дал согласие. На первый взгляд, это казалось чистейшей воды утопией. Такой институт - не совсем обычное учебное заведение, требовалось здание с особой акустикой, а его в одночасье не построишь. И тут Василий Ефимович нашел прямо-таки гениальное решение: велел отдать под институт будущее общежитие совпартшколы, которое достраивалось и вот-вот должно было сдаваться. Одному богу известно, что пришлось выдержать Василию Ефимовичу, отстаивая свой проект, но факт остается фактом - благодаря настойчивости и по-настоящему государственному подходу искусство Приморья обрело надежную крышу.

Сегодня принято костерить тогдашних партийных функционеров, что называется, вдоль и поперек. А я вспоминаю тот давний, почти забытый случай и ловлю себя на мысли: а ведь в нынешнем, кичащемся свободой и демократией обществе такой поступок главы региона попросту невозможен. Вспомните хотя бы эпопеи вокруг крупнейших краевых библиотек - Горьковской и Фадеевской… Продолжать не буду, додумайте все сами.

Оба - и Штыков, и Чернышев - были еще и чуткими, душевными людьми. Опекая нас, своих замов и помощников, они неизменно наставляли: не кичиться положением, быть в гуще масс, ценить рядового работника. Если это интервью появится в газете, то я бы просил вас, товарищ корреспондент, о небольшом одолжении: сопроводите материал фотографией приморской делегации на ХХII съезде КПСС. Прошу обратить внимание читателей на такую деталь: кто рядом с сидящим в центре главой делегации Чернышевым? Это - делегаты съезда, рабочая Дальзавода Мария Волкова (слева) и ее тезка, крановщица из Находки Попова (справа). Не адмиралы или генералы, не высокие партийные чины, хотя, разумеется, все были достойны, однако Василий Ефимович превыше всего ценил рядовых тружеников, представителей рабочего класса. Обе, кстати, удостоены за свою трудовую деятельность высшего государственного отличия - звания Героя Социалистического Труда. В этом эпизоде, как в капле воды, и партийный, и человеческий облик первого руководителя края - Василия Ефимовича Чернышева…

- Хотелось бы вернуться к спасскому периоду - чем он больше всего запомнился?

- Могу много и долго рассказывать, но не хотелось бы «растекаться мыслию по древу». Скажу только, что пять лет подряд наш район становился победителем в социалистическом соревновании и удостаивался переходящего красного знамени крайкома КПСС и крайисполкома. В переводе на более доступный современному читателю язык это значит, что район в течение пяти лет добивался самых высоких среди районов края показателей по животноводству и растениеводству. Только один пример: в среднем на фермах района от одной фуражной коровы ежегодно надаивалось по три тысячи килограммов молока. А таких коров на фермах района было порядка пяти тысяч…

- Извините, Георгий Фомич, вы не оговорились?..

- Я понимаю вас. Когда крайстат дает сводку, что в среднем по краю корова дает по 1300 килограммов, а один высокий руководитель, до недавнего времени отвечавший за сельское хозяйство Приморья, выражал по этому поводу удовлетворение, дескать, прогресс наметился - в предыдущем году имели на шесть литров меньше, то ваше удивление, конечно, объяснимо. Но я готов вам поклясться: именно так и было! Почти полвека назад, по итогам 1958 года, в Спасском районе было надоено от одной коровы в среднем по 3001 килограмму. Более того, скажу я вам, молодая доярка из села Вишневка Вера Червинская от своей группы коров получила в среднем по 4600 килограммов, а спустя еще год довела рекорд до 5200 килограммов! Что, не верится? Представляю, как это может огорошить после скромных 1300 кг.

Но если сомневаетесь, поднимите статистику тех лет - в архиве, надеюсь, сохранилась. А еще лучше - поезжайте в село Комаровка, что в Кировском районе, где сейчас на заслуженном отдыхе Вера Даниловна Червинская, по мужу - Бабий. Пусть знатная труженица, кстати, награжденная за свои молочные рекорды орденом Ленина, поделится опытом, а вы, журналисты, его и распространите. В первую очередь для тех господ и товарищей, кто все еще сомневается в возможностях родного приморского агросектора. Я, конечно, ничего не имею против австралийской скотины. Но лучше уж проводили бы племенную работу в своих хозяйствах, обеспечивали кормовую базу да построили бы фермы, нежели уповали на заморскую буренушку. Всем этим я как руководитель района и занимался все пять лет, не сочтите за саморекламу, от зари и до зари. Конечно, первый секретарь, будь даже семи пядей во лбу, один не справится. Но мне в Спасском повезло. На людей, на руководителей различных подразделений - от работников райкома партии, райисполкома и райкома ВЛКСМ до председателей колхозов, руководителей различных служб. Всех сегодня не удастся назвать, но я с особой теплотой вспоминаю председателей райисполкома Федора Богушева и Сергея Комарова, председателя колхоза «Червонная заря» Андрея Компанца (именно в этом хозяйстве трудилась чудо-доярка Вера Червинская), директора Сантахезского рисосовхоза К. Правдивца, первого секретаря райкома ВЛКСМ Веру Данилевскую, умевшую повести за собой молодежь, руководителя агрономической службы района Тамару Базжину и многих, многих других…

Причем занимались мы не только сельским хозяйством. В те годы была произведена реконструкция Спасского цемзавода, большую роль в этом сыграл молодой инженер Алексей Кантур, в будущем один из руководителей строительной индустрии края.

После Спасска меня переведут в край. Будет хлопотная, ответственная и весьма интересная работа - в крайкоме партии, крайисполкоме, крайсовпрофе, но именно спасский период стал, простите за высокий слог, моими звездными часами…

С тех давних лет минуло полвека, многих уже нет среди нас, но все оставшиеся спассчане продолжают поддерживать связь - переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками…

- Георгий Фомич, позвольте вопрос весьма деликатного свойства: вы - один из немногих руководителей краевого ранга, кто, уйдя на пенсию, остался жить в Приморье. Это несколько выпадает из общей тенденции, у нас ведь как - все стремятся в Москву. Не звали, не было возможности?..

- И звали, и были возможности. Но еще в далеком 1953 году я дал себе слово: из Приморья - никуда. Почему, спросите, именно в 53-м? Я тогда оканчивал высшую партийную школу при ЦК КПСС, в которую был направлен в 1950 году. Учился отлично, выпустился с красным дипломом. Мне и предложили остаться в ВПШ преподавателем. Но я хорошо помнил, как приморские руководители, в первую очередь заведующий отделом пропаганды и агитации крайкома Павел Афанасьевич Антохин, пробивали мое поступление. Дело в том, что к тому времени, когда встал вопрос об учебе, мне уже было 34 года, а возрастной предел - не старше 30 лет. Времена еще были сталинские, порядки строгие. С превеликим трудом, но все же удалось зачислить «переростка». По-другому говоря, будущая партийная карьера была обеспечена. В этой ситуации с моей стороны было бы черной неблагодарностью взять и остаться в Белокаменной. Возможно, кое-кто, особенно из нынешнего поколения, не поймет меня, но я считаю, что поступил тогда правильно, и никогда не жалел о своем решении.

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ