Во Владивостоке молились на защитников Сталинграда

С каждым годом все меньше и меньше остается среди нас людей, заставших страшное время Великой Отечественной. И поистине бесценна память тех, кто 9 Мая еще принимает поздравления и искреннюю благодарность за Победу. Сложно представить, но один из них, Борис ЯКУБОВИЧ, родился в 1915 году, пережив все государственные строи и войны многострадальной России в XX веке.

В свои 92 года Борис Аронович ведет активный образ жизни. Вот уже 50 лет не курит, хотя страшно смолил с детства. Никогда не пил один. И, как говорит, своего лучшего друга Диван Диваныча особо не поощряет. А еще не может без книг. И работы, за которую он на всю жизнь взялся еще пацаном. В Новороссийске, где родился, с 15 лет подметал железнодорожные вагоны, чистил котлы на пароходах, чтоб заработать на папиросы. В юности с жаром трудился на первых советских заводах. Парню безумно нравилось грязным возвращаться домой по вечерним улицам, демонстрируя всем свою почетную принадлежность к рабочему классу.

Когда же пришла пора служить, и в мыслях не было «откосить» от победоносной Красной армии. Тогда на службу брали лучших из лучших. И горько обижались те, кого не призывали по состоянию здоровья или по причине неграмотности.

С Черного моря Борис Якубович попал в Приморье в середине 30-х. Здесь, в Уссурийске, радистом отдела контрразведки и встретил Великую Отечественную войну.

Первым делом он вместе с товарищами поехал в Хабаровск с заявлением отправить на фронт. В ответ получил выговор: вы нужны здесь, надо будет - позовут. И он именно здесь выявлял лиц, работавших против СССР на Японию, перехватывал сигналы нелегальных радиопередатчиков. Один такой нашли в здании японского консульства во Владивостоке.

И не было тогда работы благороднее.

- Так воспитали, - говорит Борис Аронович. - Ведь я был первым пионером 20-х годов. И всю жизнь следовал обещаниям, которые торжественно давал.

В то страшное время чувство патриотизма не было надуманным. Не бывало случая, чтобы кто-то из служивых отказался от выполнения задания или загулял. Приказы не обсуждались. Все без исключения осознанно относились к решениям партии: раз это делается - значит так надо.

Тем более что не было в огромной стране семьи, не пострадавшей от фашистов. Семья Якубовичей - не исключение. С далекого запада приходили весточки от близких. Борис Аронович узнал, что для младшей сестры война началась через два дня после выпускного бала. Из Ставрополя ее отправили в Орджоникидзе, где она до Победы проработала на заводе. Старшая сестра вместе с отцом, матерью и сыном тоже уехала из Ставрополя. В пути попали под бомбежку. Женщин и малыша так и не нашли ни среди мертвых, ни среди живых. Отец остался один и пошел в действующую армию. А ему было уже за 50…

Хотя в Приморье было спокойнее, все знали, что придется воевать с японцами, имеющими интересы в Китае и Корее. Разведчик Якубович принялся за изучение китайского языка, три раза в неделю внимательно слушая уроки китайца, который давно жил в Союзе. До сих пор Борис Аронович кое-что понимает в разговоре китайских торговцев, оставшихся на рынках.

Не было и голода, ведь через Владивосток шли военные корабли из Америки, обеспечивая продуктами советский порт. По карточке в день выдавали 400 граммов хлеба на человека, детей обеспечивали молоком. У разведчиков были свои категории обеспеченности провизией: «литератник», «литербетник», «как-нибудьник» и «никакник».

Тем не менее японцы всячески вызывали Советскую армию на агрессию: топили флот, пересекали границу. Из-за них же во Владивостоке действовала светомаскировка. Ночью улицы тонули во мраке, окна в каждом доме наглухо занавешивались. Тех, кто этого не делал, строго наказывали. Разведчики по приказу работали до часу или двух ночи. Домой по темным улицам возвращались обязательно при оружии.

Мирные жители Владивостока тоже переживали страшные моменты. Однажды многие решили срочно покинуть город, отъехать хотя бы на 19 километр. Всерьез ожидали бомбежек. Японский бомбардировщик, залетевший сюда с целью сбросить бомбы на нефтебазу, что на Первой Речке, сбили буквально у нефтяных резервуаров. Он упал в море.

Страшно приморцам было, когда под Сталинградом шла великая битва, вспоминает Борис Якубович. Все были уверены: одержи немцы победу - японцы, возможно, напали бы на Владивосток.

Именно поэтому весть о победе под Сталинградом в крае встретили с особой радостью. Они так же, как и жители всей страны, собирались у уличных громкоговорителей послушать сводки Совинформбюро. Радиоприемники у граждан изъяли еще в начале войны. Буквально в каждой квартире на стенах висели карты, на которых флажками отмечались положения на фронтах. Для одной из дочерей Бориса Якубовича эти флажки стали первым жизненным воспоминанием. Девочке тогда было года три. Этой карты она очень боялась.

9 Мая во Владивостоке практически не отмечали - враг был наготове. Свет на улицах зажгли только 3 сентября…

В нынешнее 9 Мая Борис Якубович как обычно собирается пойти на центральную площадь и заглянуть в судостроительный техникум, где работал долгое время. А еще ждет поздравлений от президента и, самое главное, многочисленных детей, внуков и правнуков. Один правнук живет в США.

- Мы говорим, что он - будущий президент, - улыбается Борис Аронович. - На меньшее не согласны.

Автор: Вера Конюхова Александровна