Страсти почище лермонтовских

Несмотря на то, что на календаре апрель, горы в Светлогорье действительно светлые - снега полно; чувствуется все-таки, что для Приморья это крайний север. Да и сам поселок кажется каким-то светлым, ощущение это возникает, наверное, оттого, что построен он недавно - в середине восьмидесятых. Для глаза странно: отъезжаешь от федеральной трассы Владивосток-Хабаровск на 17 километров, и вдруг в глухом, казалось бы, таежном распадке возникают корпуса обогатительной фабрики, еще в паре километров - аккуратные ряды пятиэтажек, школа, детский садик; ни одной - что для глухомани удивительно - деревянной постройки. Все новое, ведь 20 лет для жилого фонда, да и для производственных мощностей - не возраст.

Наверное, это была последняя знаковая для Приморья стройка, осуществленная при Советской власти. В семидесятых здесь, в таежном хребте, геологи обнаружили мощную вольфрамовую жилу. Металл был столь дефицитным и нужным для страны, что решение о строительстве было принято незамедлительно. В конце 85-го сданный под ключ поселок появился на карте, еще через год заработал Лермонтовский горно-обогатительный комбинат (тогда еще в качестве филиала Приморского ГОКа), а государство получило первые тонны вольфрамового концентрата. Госзаказ в те годы превышал 2000 тонн концентрата в год и выполнялся безукоризненно. Однако продолжалось это недолго.

~~Справка
Вольфрам (лат. Wolframium), W, химический элемент VI группы периодической системы Менделеева, порядковый номер 74, атомная масса 183,85; тяжелый металл светло-серого цвета. Был открыт и выделен в 1781 г. шведским химиком К. Шееле из минерала тунгстена. Минерал же вольфрамит был известен еще Агриколе (XVI век) и назывался у него «Spuma lupi» - волчья пена (нем. Wolf - волк, Rahm - пена) в связи с тем, что вольфрам, всегда сопровождая оловянные руды, мешал выплавке олова, переводя его в пену шлаков («пожирает олово как волк овцу»). В США и некоторых других странах элемент назывался также «тунгстен» (по-шведски - тяжелый камень). Вольфрам мало распространен в природе, в свободном состоянии не встречается.

Является одним из самых тугоплавких металлов, температура плавления 3380 градусов. Широко применяется в современной технике в виде чистого металла и в ряде сплавов, наиболее важные из которых - легированные стали, твердые сплавы, износоустойчивые и жаропрочные сплавы. К примеру, танковой брони без вольфрама не бывает в принципе. Входит в состав сплавов, используемых для покрытия поверхностей деталей машин (клапаны авиадвигателей, лопасти турбин и др.). В авиационной и ракетной технике применяют сплавы вольфрама с другими тугоплавкими металлами. Тугоплавкость и низкое давление пара при высоких температурах делают его незаменимым для нитей накала электроламп, а также для изготовления деталей электровакуумных приборов в радиоэлектронике и рентгенотехнике.~~

Свободное плавание по рыночным волнам не принесло счастья предприятию, которое теперь стало называться ОАО «ЛГРК» («Лермонтовская горнорудная компания»). Причем произошло это отнюдь не по вине коллектива, который, казалось бы, был поставлен в сказочные условия: с одной стороны, вот тебе дефицитный и востребованный металл; с другой - фактически новенькая социалка, на поддержку которой не надо много тратить. К сожалению, сказочная жизнь закончилась не начавшись. В довольно коротком временном отрезке - с середины девяностых по начало двухтысячных Россия, а следом и Китай произвели несколько залповых выбросов на мировой рынок запасов вольфрама из стратегических резервов. Рынок - в лице Лондона - среагировал моментально.

Представить: где Лондон, а где Светлогорье? Но именно биржа, расположенная на берегах Темзы, определяет и диктует мировые цены на металлы. На открытом рынке они формируются путем переговоров между продавцом и покупателем. Единица торговли - MTU (metric ton unit) = 10 кг концентрата, содержащего 60% WO3. Было время, когда цена опускалась до 4,3 за mtu, то есть - 430 долларов за тонну вольфрамового концентрата. В настоящее время рыночная цена концентрата - 18-19 долларов за mtu, или 1800-1900 долларов за тонну. Здесь же, в приморской тайге, себестоимость составляет 6,5-7,5 доллара за mtu.

И в СССР, и в мире существовали и продолжают существовать предприятия (правда, немногочисленные), умудрявшиеся выживать, работая на руде, с концентрацией вольфрама в 0,15-0,20 процента. Светлогорье потому и было стремительно поднято в тайге, что здешнее месторождение уникально даже по мировым масштабам: концентрация металла составляет от 1 до 2 процентов!

Но в «плохие» годы работникам предприятия было не до парадоксов. Да и кого потянет заниматься философскими умозаключениями, когда зарплату выдают детским питанием (было, было здесь и такое!). Экономика на уровне задачки из школьного учебника: там, где царствует бартер, моментально начинает накапливаться задолженность перед налоговыми органами.

В начале двухтысячных еще недавно процветающее предприятие оказалось в долгах как в шелках - точнее поговорки не скажешь. В 2003 году решением арбитражного суда вводится процедура наблюдения, еще через год ОАО «ЛГРК» признается банкротом. Главный кредитор (93 процента задолженности!) - государство в лице краевой налоговой службы. Однако в это же время, когда «Лермонтовка» (как для краткости обычно называют компанию) летит в пропасть, происходит несколько любопытных событий. В мировой экономике наблюдаются оживление и подъем, залповые выбросы вольфрама на рынок прекращаются (выскребли, видать, по сусекам все до крошки), и цена на металл начинает быстро расти. Умные люди говорят, что совпадений обычно просто так не бывает; именно в это же самое время конкурсным управляющим «Лермонтовки» был подписан договор об оказании услуг с ОАО «ГМК «Дальполиметалл» из Дальнегорска. Оказание услуг предполагалось, естественно, со стороны последней компании. Вероятно, в той ситуации это был единственно возможный выход из сложившегося положения. Но когда начинаешь анализировать произошедшее сегодня, на ум - опять же по пословице - невольно приходит сравнение с медвежьими услугами…

«Дальполиметалл» весьма рьяно взялся за дело. На карьеры было переброшено несколько бульдозеров и экскаваторов, которые начали решительно вгрызаться в рудное тело. Вновь после длительного простоя заработала обогатительная фабрика - благо на складах «Лермонтовки» оставалось валом реагентов, необходимых при флотационном методе обогащения. Началась - может, и не в таких объемах, как в лучшие годы, но тем не менее - отгрузка готовой продукции. Правда, для объективности радужной, на первый взгляд, картины стоит добавить несколько показательных штрихов.

Достаточно активно производя добычу руды, «Дальполиметалл» практически ничего не сделал для производства вскрышных работ. Бралось, как говорится, то, что лежит на поверхности, о завтрашнем дне никто не думал - классическая философия временщичества. Характерно: именно во время «оказания услуг» «Дальполиметаллом» на «Лермонтовке» была по маловразумительным причинам ликвидирована (именно так!!!- Ред.) взрывная служба, призванная обеспечивать вскрышу и без которой горнорудное предприятие в принципе не может существовать самостоятельно.

Это привело к тому, что центральный карьер стал не пригодным для дальнейшей добычи, поскольку, разрабатывая его вопреки проекту, временщики соорудили съезд в карьер в том месте, которое не было предусмотрено проектом, в результате чего сильно его сузили. Кроме того, выбирая руду, взорвали предохранительные бермы, не расширив при этом карьера, в результате чего он стал опасен для продолжения работ.

Одновременно снабжение «Лермонтовки» осуществлялось исключительно структурами «Дальполиметалла» и, как убеждены сегодня в Светлогорье, во многих случаях по исключительно завышенным ценам. Более того, согласно договору о все тех же «услугах» «Дальполиметалл» принял на хранение все имущество фабрики, включая технику, «…с помощью этой техники хищническим образом добывал вольфрамовый концентрат на участке недр, принадлежащем нашему предприятию, вывозил концентрат на реализацию, а вместо оплаты зачитывал стоимость своих услуг по добыче руды в стоимость вывозимого концентрата, причем зачитывал таким образом, что наше предприятие оказалось еще и должно» - это цитата из письма, направленного на днях лермонтовцами на имя президента страны, его полномочного представителя в ДВФО, губернатора края и краевого прокурора. Под письмом - более полутора сотен подписей. Впрочем, мы несколько забежали вперед.

Тем более что - подчеркнем еще раз - вероятно, изначально договор с «Дальполиметаллом» был едва ли не единственным шансом на выживание. Вопрос, по большому счету, в другом: на что этот договор был нацелен и как он исполнялся?

Похоже, именно этим вопросом задались год назад и кредиторы «Лермонтовки», которые приняли решение сменить конкурсного управляющего, а главное - расторгнуть кабальный договор. Причем слово «кабальный» здесь даже, пожалуй, чересчур мягкое - буквально за полтора года «взаимовыгодной» деятельности задолженность «Лермонтовки» перед «Дальполиметаллом» составила (по скрупулезным, но трудно сказать, насколько объективным подсчетам последнего) более 300 миллионов рублей, что существенно выше всей суммарно накопленной сумму задолженности предприятия-банкрота перед всеми остальными кредиторами. Про таких «помощников» есть меткая поговорка: еще парочку таких друзей - и врагов не надо…

Здесь, однако, надо сделать крайне необходимую оговорку. Меньше всего в этих заметках хотелось бы столкнуть лбами уважаемые трудовые коллективы двух крупных горнорудных предприятий края. Да и не думается, что благодаря участию в «лермонтовском» проекте у большинства работников «Дальполиметалла» существенно добавилось в кошельках. Рабочий коллектив в таких случаях - как, собственно, и всегда - получает твердо установленную зарплату. А прибыль, как и положено в любом акционерном обществе, оседает в карманах акционеров, то бишь владельцев предприятия. Это совершенно нормальное и цивилизованное условие ведения бизнеса, не вызывающее ни зависти, ни подозрений - в том случае, конечно, когда и сам бизнес ведется нормально и цивилизованно. В данном же случае сохраняется масса вопросов.

К слову: к моменту расторжения договора цена за тонну концентрата на Лондонской бирже, а значит, и на мировом рынке зашкаливала за 1500 долларов. Сравните: 430 и 1500. Существенная разница. Расчеты, кстати, показывают, что уже при цене около 650 долларов на предприятии все начинает крутиться и на все хватает: на зарплату и налоги, на поддержание и обновление основных фондов и, конечно, на вскрышные работы. Нынешняя же цена позволяет серьезно задуматься и о таком масштабном и дорогостоящем деле, как дополнительная геологоразведка - чего здесь не было практически с начала работы предприятия. Главное условие при этом весьма немудреное - рачительный, хозяйский подход и непреходящая забота о завтрашнем дне компании.

Решением суда договор оказания услуг был признан недействительным, а «Дальполиметалл» оказался должен «ЛГРК» 320 млн. рублей за концентрат, вывезенный с территории предприятия.

Впрочем, мы опять забежали вперед. Понятно, что расторжение загоняющего «Лермонтовку» в окончательную погибель договора отнюдь не означало спасения предприятия. И летом прошлого года согласно решению собрания кредиторов ОАО «Лермонтовская горнорудная компания» было выставлено на открытые торги, которые и прошли в Светлогорье в середине июня. Победителем стала профильная московская компания «Русский Вольфрам».

Новых хозяев на предприятии встретили, мягко говоря, настороженно, что и немудрено, особенно учитывая предыдущий опыт «общения» с «Дальполиметаллом». Многим казалось, что пришли очередные захватчики (или, как сейчас модно говорить, рейдеры), главная цель которых - «допилить» то, что осталось, продать все, что возможно, и бросить поселок на произвол судьбы. Повторюсь: вполне естественная реакция, потому что судить принято по делам, а дела предыдущих «управленцев» произвели на светлогорцев исключительно отрицательный эффект.

Новой команде во многом пришлось начинать с нуля. Впрочем, новой назвать ее трудно; к высокопрофессиональным местным специалистам добавился лишь директор филиала «Русского Вольфрама» в Приморском крае Валерий Рыкалов. Что касается остальных, то и главный инженер Владимир Монгин, и замдиректора Анатолий Мальцев, и начальник горного цеха Валерий Ширяев и многие другие работают здесь с самого первого дня - с пуска ГОКа. В этом, кстати, еще одна уникальная черта «Лермонтовки»: в силу молодости самого предприятия здесь еще не ушло на пенсию поколение, которое помнит, как забивали первый колышек, как монтировали оборудование, как отгружали первые тонны концентрата. Впрочем, и последующие, куда более лихие годы, тоже в памяти этих людей. А потому заставить их поверить, что свет в конце тоннеля все-таки есть, оказалось задачей чрезвычайно сложной.

И тем удивительнее, что сделать это удалось. Во многом благодаря тому, что новая компания повела себя не как «разовый» потребитель, а как вдумчивый инвестор, который не выгребает все в момент, а рассчитывает на долгосрочную перспективу. Слово «инвестор» здесь вполне закономерно: за полгода владения «Русский Вольфрам» не получил и грамма концентрата, тем не менее без устали вкладывая - в коллектив (зарплата) и в модернизацию производства, в том числе и в обновление парка тяжелой горной техники. Параллельно прилагаются усилия и по возрождению своей взрывной службы - утратить ее было ой как легко; восстановить же в силу ужесточившихся по понятным причинам требований, более чем тяжко. И на все требуются деньги, отнюдь не малые.

По осторожным оценкам, за первые полгода хозяйствования «Русский Вольфрам» вложил в Светлогорье свыше шести миллионов долларов. Выплата зарплаты за прошедший период составила 1,9 млн. долларов, 2,7 млн. потрачено на технику и модернизацию производства, около одного миллиона вложено во всевозможные проектирования и перепроектирования и обследования безопасности производственных помещений, только за свет уплачено полмиллиона долларов. В последний раз подобное было при Советской власти.

Механик обогатительной фабрики Андрей Чумаков, водивший нас по цехам, потомственный светлогорец. Его отец начинал тут едва ли не с первой палатки. Андрей окончил здесь школу, отслужил в армии, получил специальность и пришел на ГОК: «В прошлом году потихоньку, потихоньку стала появляться надежда на лучшее, на то, что мы обретем второе дыхание. Главная примета - стали выполняться заявки на необходимое оборудование, запчасти и детали, пошли реальные деньги в производство. На некоторых агрегатах начали менять такие узлы, которые за двадцать лет отродясь не меняли!..».

К весне как будто пробудившееся ото сна предприятие задышало, что называется, полной грудью. Вновь наконец активизировались вскрышные работы в карьерах, на конец апреля был запланирован пуск полного цикла на обогатительной фабрике, начались переговоры с потенциальными покупателями концентрата, а это значит, что появилась бы реальная финансовая отдача.

Однако планам этим сбыться оказалось не суждено; хочется верить, что временно. 16 марта этого года Ленинский районный суд Владивостока своим постановлением наложил арест на имущество ООО «Русский Вольфрам», полученное от ОАО «Лермонтовская горнорудная компания» по акту приема-передачи на основании договора купли-продажи. О юридической подоплеке решения можно говорить очень долго, тем более что сейчас кассационная жалоба на него готовится к рассмотрению в суде более высокой инстанции. И ни в коей мере не пытаясь предварить решение кассационной коллегии, отметим лишь, что в постановлении районного суда есть немало странного. Ну, к примеру: основанием для постановления явилось уголовное дело, возбужденное прокуратурой Пожарского района против последнего конкурсного управляющего «Лермонтовки» Игоря Симонцева по ч.1ст. 201 (злоупотребление полномочиями). «Злоупотребил», конечно, добившись признания договора оказания услуг недействительным и взыскания с Дальполиметалла 320 млн. руб. Но согласно УПК арест в таком случае может быть наложен на имущество подозреваемого. Симонцев же собственником предприятия никогда не был. Тот же УПК однозначно утверждает, что арест на имущество может быть наложен исключительно для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска или других взысканий. Однако в постановлении Ленинского суда не менее однозначно записано, что арест в данном случае налагается в целях обеспечения возможного иска. Нет ли здесь попытки забежать впереди паровоза, от чего предостерегает законодатель? Не говоря о том, что и насчет самого паровоза как-то все не сильно ясно. Наконец, даже если уж доводить дело до абсурда, то статья, обвинение по которой предъявлено Симонцеву (если опять же больше некому и нечего предъявить), предусматривает конкретные, прописанные наказания - штраф, обязательные работы либо арест. Однако об аресте имущества (тем паче чужого) здесь нет ни слова. Ну и пресловутый территориальный вопрос: где Ленинский суд, а где Пожарский район?

Понятно, что это лишь часть вопросов; на самом деле их значительно больше. Самый главный из них просто и лаконично сформулирован незабвенным Владимиром Ильичем, который в подобных случаях рекомендовал спрашивать у самих себя и окружающих: кому это выгодно?

Чуть выше мы уже пытались его задать, когда очень хотелось выяснить: в чьих карманах оседала прибыль от продажи сотен тонн вольфрамового концентрата в 2004-2005 годах, когда на «Лермонтовке» хозяйничали сторонние управленцы? Кто так сильно недоволен разрывом кабального договора ценой более чем в 12 миллионов долларов? Кому невмоготу наблюдать тот факт, что едва не раздавленное предприятие постепенно встает на ноги?

Кстати, вот еще любопытный вопрос - кому передано на ответственное хранение арестованное хранилище? Наверное, даже непроницательный читатель уже догадался, что это конечно же никак не участвующее в деле ОАО «ГМК «Дальполиметалл», в отношении которого имеются серьезные сомнения, сможет ли компания погасить такую серьезную задолженность. С чего бы вдруг?

Повторим: это лишь часть вопросов. Ответы на них мы продолжаем искать, твердо рассчитывая найти их. В обозримом будущем «В» намерен вернуться к тому, что происходит в Светлогорье.

…Пока же вспоминаются наша недавняя командировка в поселок и встречи с людьми, не мыслящими себя без предприятия, которому отдали всю жизнь. Флотатор обогатительной фабрики Ванда Готфридовна Мотор, как и многие другие, со дня пуска проработавшая на «Лермонтовке» - местная достопримечательность, пишет стихи, песни, сама же их исполняет, являясь ветераном всех приморских бардовских фестивалей. «Последние события, - говорит она, - веселья не добавляют. Вот и строчки рождаются соответствующие: нам не важно, кто будет над нами; нам важнее то, что будет с нами…».

Глава же местной администрации Александр Тююшев, тоже ветеран ГОКа, говорит прямо: «В последние годы социальную обстановку в поселке спасала исключительно… шишка. Благо урожаи были богатые, да и цены у приемщиков неплохие. А если кедр в следующем году не родит? Зубы на полку класть? Вы же читали, что люди в письме президенту пишут: мы готовы перекрыть федеральную трассу!.. До этого, надеюсь, не дойдет, но ведь нельзя же столько измываться над людьми. Тем более когда перед ними наконец-то замаячил лучик надежды…».

P. S. История на этом не заканчивается. Мы готовы вернуться к продолжению темы.

Автор: Андрей Островский Вадимович