Николай Гонтарь: Сам я в жизни ничего не просил

Из тех, кто 30 лет назад принес московскому «Динамо» последнее золото в отечественном футболе, он сейчас единственный в штате «бело-голубых». 20 лет носитель чемпионских традиций, сыгравший во всех матчах весеннего первенства СССР-1976, работает тренером вратарей команды. И беседу с корреспондентом газеты «Спорт-Экспресс» Николай Гонтарь, предваряя вопросы, начал с монолога, воскрешающего в памяти эпизоды до сих пор обжигающего его воображение лета 1976 года.

- Началось все годом раньше. Уже в сезоне-75 мы почувствовали, что стали командой, что набираем и набираем. Прежде всего в сплоченности. Сан Саныч (Севидов. - Прим. П. А.) был величайшим футбольным психологом. Он обладал способностью подбирать игроков с необычайной совместимостью, умел находить нужные слова для каждого. Завоевав в 1975 году бронзу первенства, мы прониклись уверенностью в себе, в нашем тренере, в способности замахнуться и на золото.

- Вероятно, свою роль играл и клубный патриотизм в его прежнем виде?

- Честь клуба для меня до сих пор не пустой звук. Играть в московском «Динамо» для большинства из нас было равносильно сбывшейся мечте всей жизни. Сейчас много говорят о национальной идее. Может быть, я путаю какие-то понятия, но у нас она присутствовала, жила в нас - идея быть на высоте в своем деле, принести славу своей команде, а в матчах с зарубежными соперниками - своей стране. Другим определяющим фактором для нас, считаю, был профессионализм, несмотря на официально любительский статус тогдашнего отечественного футбола. В команде Льва Яшина невозможно было не доиграть эпизод в матче, недоработать на тренировке. Если бы кто-то подобное себе позволил, не только покрыл бы себя позором в глазах товарищей, но и не отделался бы легкой оплеухой. Севидов поощрял жесткость в тренировочной работе и на методы самовоспитания в коллективе порой закрывал глаза.

Первый завтрак был… у Яшина!

- Когда приходите на стадион, какие чувства вызывают у вас его уже почти невидимые старые стены, сплошь завешанные рекламными вывесками?

- Те же, что и по приезде в Москву первый раз. А за 30 с лишним лет динамовский стадион стал для меня родным домом, греет и во время невзгод, неважно, что понавешано на его стенах. Наверное, его новый антураж - отражение современной жизни.

- Помните свой первый приезд в Москву, на «Динамо»?

- Как не помнить, если испытал тогда едва ли не самый сильный шок в своей жизни. Хотя к тому времени объездил уже почти весь Союз и за границей не раз побывал в составе сборной РСФСР. Ранним московским утром в Домодедово меня, незнакомого мальчишку, встречал начальник команды - сам Лев Яшин! Отвез к себе домой, покормил завтраком, потом поехали на стадион... Я даже немного испугался, достоин ли такого приема, оправдаю ли надежды величайшего вратаря современности? Но внимание Яшина стало для меня дополнительным стимулом в работе.

- Считаете, у вас получилось?

- Не сразу, конечно. Слишком большая разница была между второй лигой, в которой выступала моя первая команда, владивостокский «Луч», и высшим эшелоном. Но в «Луче» я с первых шагов усвоил, считаю, главное правило вратарского дела: авторитет в глазах партнеров можно завоевать только каторжной работой. Когда я, 18-летний, впервые встал в ворота «Луча», возраст его игроков колебался в интервале 28 - 35 лет. За каждую ошибку, за каждый пропущенный гол готовился получать от них по шее. Но ни разу не получил. Мужики видели, как я корячился на тренировках, оценили мою самоотверженность и многое в игре прощали. И в «Динамо» я не давал себе никаких поблажек.

- Неужели уже в то время «Динамо» забрасывало свои селекционные сети аж до самого Дальнего Востока?

- Сомневаюсь. Заметили меня в сборной РСФСР, которую тренировал Борис Яковлев. В 1970 году съездил в ее составе в Сирию и Кувейт, а после возвращения в московском аэропорту меня встретил один из динамовских тренеров Владимир Ильин. Но тогда я попросил год отсрочки - родители были против отъезда в Москву, да и сам еще хотел «переварить» столь лестное приглашение. В августе следующего года Ильин прилетел на матч «Луча» в Улан-Удэ еще раз убедиться, подхожу ли я «Динамо». А потом уже меня не спрашивали. Официально я служил тогда в погранвойсках. Вызвали в штаб Тихоокеанского пограничного округа, выдали уведомление о командировке, билет до Москвы.

- При своей-то комплекции и приморской прописке в детстве, наверное, не футболом - морем грезили?

- Фактурой я в родителей. И потом у нас свой дом был, участок, хочешь не хочешь, надо помогать - и дров наколоть, и уголь перетаскать, и в огороде, а зимой воду в дом носить с километрового расстояния. В нашей школе был спортзал, хорошо работали секции, и я вначале увлекался баскетболом. Вот и вымахал. Отец всю жизнь был связан с морем. Сначала работал в рыбном порту, потом лет семь подряд ходил на знаменитой китобойной флотилии «Советская Россия», по девять месяцев пропадал на промысле. Когда окончил школу, наш юношеский тренер Валентин Саенко привел меня на завод судового оборудования устраивать учеником электромонтера. В это же время в отделе кадров оказался старший тренер «Луча» Александр Кочетков. Он порвал мое заявление, сказал: «Завтра чтобы к 10.00 был на стадионе «Динамо»!». На следующий день Кочетков в приказном порядке заявил второму тренеру Геннадию Мелкову: «Чтобы через два года этот парень играл в основном составе!». «Приказ» был выполнен точно в срок. А спустя еще несколько лет я стал динамовцем.

- С жильем в Москве сразу определились?

- Сначала жил в гостиницах – «Советской», «Пекине», а в августе 1972 года «Динамо» собиралось в турне по США. Володю Пильгуя в это время пригласили в сборную СССР, я остался за основного. Провожая команду, председатель МГС «Динамо» Лев Евдокимович Дерюгин, отец родной для нас, футболистов, неожиданно обрадовал меня: «После возвращения получишь ключи от однокомнатной квартиры». И действительно, как только вернулись, он вручил мне ордер.

- То есть вы об этом не просили?

- Я в «Динамо» вообще никогда ничего не просил - так был воспитан. Лишь однажды, когда стали чемпионами, ребята один за другим получали «Жигули», я спросил Сан Саныча: «Мне тоже полагается «жигуленок»?». На что он ответил: «Бери выше. «Волгу» получишь».

«Коля, три тысячи!»

- Первые свои три сезона в «Динамо» вы почти не играли. Не было желания поменять команду?

- Точнее, почти не играл я в 1972-м и 1974 годах, а в 1973-м вообще не провел ни одного матча. Володя Пильгуй очень хорошо выглядел, а у меня что-то не шло. В это время настойчиво приглашали в «Торпедо», и относительно «Спартака» разговор был. Но меня домой все время тянуло, каждый год отпуск во Владивостоке проводил. И в конце 1974 года уже договорился с руководством «Луча», что возьмут меня назад. Но как раз в это время «Динамо» принял Севидов. «Не торопись, - говорит, - с таким отношением к делу ты не можешь не заиграть у нас». Первые три матча чемпионата достались еще Пильгую, а потом, и уже до конца сезона, я стоял в воротах бессменно.

- Первый настоящий сезон для футболиста обычно самый памятный. Для вас тоже?

- Есть что вспомнить. Особенно заключительный матч в 1975-м, в Ташкенте. «Пахтакор» в случае поражения прощался с высшей лигой, нам победа обеспечивала бронзу. Вокруг нас все время вились какие-то люди с «предложениями, от которых трудно отказаться». Я сразу же отправился к Севидову, предупредил, что на меня «выходили». Сан Саныч успокоил: «Главное, не нервничай, играй, как всегда». Легко сказать. А если вдруг пропущу, да еще нелепый мяч, что ребята подумают? Перед любым матчем волнуешься, но на этот раз вышел на поле взвинченный, как никогда. А тут еще за воротами встал узбек и долдонит: «Коля, три тысячи! Коля, три тысячи». Когда арбитр Юшка назначил в мои ворота пенальти, слышу за спиной: «Коля, пять тысяч!». Под эти завывания бросаюсь на удар Миши Ана, парирую, оборачиваюсь и вижу: удаляется «мой» узбек, понурив голову. Выигрываем 2:0, после матча на радостях - бронзу все-таки завоевали - в гостинице праздник, шампанское - рекой!

- В следующем после победного чемпионата-76 году «Динамо» оказалось в таблице первенства лишь четвертым…

- Зато выиграло Кубок СССР. Проблемы у нас были, но в целом команда двигалась по восходящей. Севидов одним из первых у нас внедрил передовой в то время интервальный метод тренировки. А в целом он не предлагал ничего сверхъестественного. Команда была прекрасно подготовлена физически, тактически, но для «Динамо» это было обычным явлением. Однако все тренерские предначертания воплощаются в жизнь, только если игроки морально готовы к ним. А психология была сильнейшей стороной Севидова-тренера. В общем, «Динамо» постепенно ковало очередное чемпионское золото.

- Почему же так и не выковало, покатилось под горку?

- Весной 1979 года Севидова убрали из команды по причинам, далеким от футбола. После того как мы разгромили в кубковом поединке «Спартак» - 3:0 (еще мало забили), даже в прессе «Динамо» заранее отдавали чемпионство. И высшее динамовское руководство решило, что раскрученная на полные обороты машина сработает и без рулевого, на автопилоте, но… мы замкнули лишь пятерку лучших, уступили и Кубок - в финале, тбилисским одноклубникам, в серии пенальти.

Я спокоен за будущее

- Как вы расстались с большим футболом?

- В 1984 году почувствовал, что новые вратари «Динамо» - Саша Уваров, Леша Прудников - посильнее будут. Попросил у Севидова рекомендацию в ВШТ. Через два года окончил ее, и Николай Толстых предложил мне должность начальника команды «Динамо-2», которую тренировал Олег Долматов. А через год Анатолий Бышовец пригласил в главную динамовскую команду, работать с вратарями. С тех пор на голкиперах и специализируюсь.

- Что главное для молодого вратаря?

- Игровая практика. Вот Овчинников всегда и везде играл и постоянно прогрессировал. А, например, за Жидрунаса Карчемарскаса я очень опасался. На первой же тренировке после приезда к нам он отработал так, что получил от ребят прозвище Зверь. Очень напоминает - не по манере, по фанатизму - Овчинникова. В начале сезона он был готов на все сто процентов, но не имел настоящей игровой практики. А это - гибель для вратаря. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Дисквалификация Овчинникова дала Карчемарскасу великолепный шанс, упустить который он не имеет права.

- За «Луч» сейчас переживаете?

- Конечно. И владивостокцы меня помнят. 29 апреля, в день рождения, они играли с «Динамо» в Москве, вручили мне мяч с автографами, майку с символикой.

- Ваши дети пошли по спортивной линии?

- Нет. Сын Пашка походил в динамовскую школу да и бросил. Потом борцовскую секцию прошел с тем же успехом. Сейчас лейтенант МВД. Дочь Катя окончила МАИ, работает референтом в серьезной фирме.

- Жизнью своей, карьерой довольны?

- Вполне. Получал удовольствие от игры, от работы в «Динамо», а поскольку за спиной клуба стоят очень серьезные ведомства, был спокоен и за свое будущее. Сейчас часто иронизируют над погонами футболистов «Динамо» или ЦСКА, но, уйдя в запас в чине подполковника, до глубокой старости могу рассчитывать на кусок хлеба. И не такие уж липовые мы были офицеры. На военных сборах в Софрино приходилось и на плацу маршировать, и из пистолета пострелять, и солдатской каши поесть…

Автор: Павел АЛЕШИН («Спорт-Экспресс», с сокращениями)