В одной упряжке

Как в кино большевики сообщают самым надежным товарищам, что Ильич уже едет на паровозе из Финляндии и скоро грядет революция, так нынче крестьяне в Черниговке делятся друг с другом почти секретным известием - мол, к середине зимы цена картошки должна подняться до 18 рублей за килограмм.

Изначальный источник слуха интересующимся выяснить пока не удалось. Будто бы кто-то где-то, в какой-то газете своими глазами видел экономический прогноз, и вот там-то зимняя стоимость главного черниговского товара на рынке выражалась в столь приятной для сельского производителя цифре.

Некоторые поверили, и картошку на продажу во Владивосток не возят: пускай-ка полежит в погребах, а подскочит цена - мы тут как тут. Другие тоже бы попридержали перспективный товар, но деньги на жизнь, на тот же хлеб да сахар нужны теперь, а не через два месяца, поэтому картошка из Черниговки на владивостокских рынках все-таки есть. К примеру, крепкий крестьянин Федор Васильевич продает ее по выходным дням на Второй Речке по шесть рублей за кило:

- Может, себе в убыток торгую, - рассуждает он, - вдруг действительно к февралю втрое подорожает? Но сомневаюсь, что называется, в платежеспособности покупателей. Я ведь вижу, что в городе далеко не все - новые русские. Денег у людей мало. И по шесть-то рублей торгуя, такого иной раз наслушаешься! Недавно одна старушка меня мироедом обозвала, представляете?

Федор Васильевич привозит на базар в краевой центр то, что сам вырастил. За килограмм свеклы и морковки просит восемь рублей, лобу продает дешевле - по шесть. Лоба у него этой осенью выросла прямо на загляденье: корнеплоды крупные, ровные, красивые. Такие у соседей в торговом ряду рынка идут за семь-восемь рублей.

- А я хочу поскорее свои запасы распродать, - говорит Федор Васильевич. - Возможно, и по пять буду отдавать. Этот сорт, к сожалению, довольно быстро теряет товарную ценность. Лоба вкусная, сочная, но передержишь ее подольше в погребе - она внутри как вата становится. И принесет мне какая-нибудь бабка назад мою разрезанную лобу, ткнет в нос: чем торгуешь, мироед?

Его и картошка в этом плане беспокоит: как-то будет она храниться, тронутая паршой? Мелкие пятнышки заметны на каждом клубне. Увы, парша этим летом разгулялась буквально на всех полях одного из основных картофельных районов края - Черниговского. У многих хозяев клубни вообще как коростой покрыты. Картошка Федора Васильевича не так сильно пострадала от заболевания, тем не менее он не на шутку встревожен:

- Год назад этой заразы в помине не было, нынче я столкнулся с паршой впервые. Спасибо, “В” напечатал толковую консультацию агронома, и я узнал, что грибок, вызывающий паршу, всегда живет в почве, но “просыпается” лишь когда лето особенно жаркое и сухое и что для профилактики болячки нужно обработать посадочный материал. Есть для этого специальная химия. Вот расторгуюсь, закуплю препараты, и по весне всю семенную картошку буду промывать в этом растворе.

Крепкому крестьянину Федору Васильевичу еще многому приходится учиться: на земле-то он трудится отнюдь не с пеленок, на пальцах одной руки можно подсчитать годы, что живет он в Черниговке и ведет свое хозяйство. Человек, как говорится, не без образования и в прежней своей профессии вполне состоявшийся, переехал он в Приморье из Новгорода, где с работой стало совсем плохо и жить было откровенно не на что.

Крестьянское хозяйство наладить оказалось непросто, поначалу на сон всего часа четыре оставалось, но сегодня у Федора Васильевича есть отдача и с немаленького картофельного поля, и с овощных грядок, и с особой делянки, где заботливо возделывается отличный сорт лука. Продает его хозяин аж по 12 рублей за килограмм! Но покупатели находятся, несмотря на то, что рядом продавцы просят за свой лук по 8-10 рублей. Зато у Федора Васильевича луковки как на подбор - не рыхлые крупняки, которые через неделю выпустят перо, а небольшие, тщательно просушенные, что уж точно не испортятся до весны.

На выручку от лука, к слову, Федор Васильевич надеется больше, чем на доход от гусей. 42 гусака бродят у него на подворье:

- По два ведра овса в день съедают, - сокрушается хозяин. - Золотое мясцо-то получается - в том смысле, что дорого обходится. Гусей продавали по 320 рублей, по 350. По-хорошему, вот этого - сорок третьим он был у меня - надо бы не меньше, чем за 400 продать, но кто даст такую цену? А ведь мне 400 рублей только за бензин надо платить на дорогу из Черниговки во Владивосток и обратно.

Ну а без Владивостока не обойтись - у себя в селе-то ни урожай, ни мясцо гусиное не продашь. Поэтому каждую субботу еще до рассвета Федор Васильевич выводит за ворота загруженную с вечера машину и спешит к нам, своим покупателям. И мечтает, чтобы мы побольше зарабатывали и вовремя получали зарплату - словом, чтобы на рынке всегда были платежеспособными. Иначе крестьянину не выжить.