КОШМАР... ПО ЗАКОНУ
Может, и не стала бы редакция вмешиваться в эту семейную драму, если бы не вот это трогательное, а с другой стороны, пронзительно трагическое “заявление” шестилетней девочки, стиль которого мы решили оставить. Ольга Константиновна - это ее бабушка, которая продала квартиру с ее комнатой, с ее игрушками, с ее мебелью. Добавим: а также комнату ее родителей - своего сына и его жены. Словом, всю квартиру. Теперь согласно решению Ленинского суда этой семье надо выметаться на улицу. Правда, судебная коллегия по гражданским делам отменила это решение и направила на новое рассмотрение, но кто точно может сказать, чем закончится вся эта невероятная с точки зрения неписаного семейного кодекса история? Но все по порядку.
Мать на сына, невестку, внучку
Сначала было все как у всех. С 1969 года в трехкомнатной кооперативной квартире счастливо жили, пишет Алексей Лутченко, “моя бабушка, моя мама, мой отец и я. В 1970 году отец умирает и членом ЖСК становится моя мама Ольга Константиновна Благовещенская”. Мать, сын и бабушка остались втроем и тоже жили в общем-то дружно. Шли годы, сын подрос, и Ольга Константиновна, вторично выйдя замуж и переехав к своему мужу, выписалась из квартиры, которую оставила сыну. Между прочим, на основании ее заявления Алексею был передан и паевой взнос, составлявший две трети стоимости квартиры. Решением собрания Алексей был принят в члены кооператива. Это было в 1984 году.
Последующие 15 лет для нас могут представлять лишь тот интерес, что Алексей за это время успел выплатить в кооперативе остаток пая, что подтверждается документами, выучиться, при этом работая на заводе “Варяг”, жениться и стать отцом прелестной девочки, которая и написала то самое “заявление”. А в 1993 году после смерти бабушки семья Лутченко стала единоличным хозяином квартиры. Что важно особенно подчеркнуть: право собственности распространяется по закону и на несовершеннолетних детей. Как видим, из юноши состоялся вполне самостоятельный мужчина, умеющий самостоятельно решать свои и своей семьи проблемы. Все эти годы Ольга Константиновна изредка навещала семью сына, потому что была занята своим хозяйством и своей семейной жизнью. Но, как и любая бабушка, по крайней мере внешне, любила внучку. Словом, идиллия, и ничего не предвещало бури.
И каково же было удивление Анны Лутченко, жены Алексея, когда в конце января этого года на пороге квартиры возникли мужчина и женщина и предъявили права на квартиру. Анна дверь не открыла, потому что была одна с дочерью - муж был в командировке, но позже узнала, что на руках у них был договор о купле-продаже этой самой квартиры. Причем в роли продавца выступала Ольга Константиновна Благовещенская, ее “добрая” свекровь, выписанная из квартиры вот уже почти 15 лет, а в роли покупателя - адвокатесса Б. одной из владивостокских фирм, работающих в сфере недвижимости, главным образом купли-продажи квартир. Сумма сделки в договоре оценена в 320 тысяч рублей - цена смехотворная, если принять во внимание размеры и качество квартиры - три изолированные комнаты и ее местонахождение - тихий уголок в самом центре города, около телецентра, с видом на оба залива. И все это - как снег на голову, неожиданно и жестко. Очень скоро семье Лутченко вручили повестку на беседу в Ленинский районный суд, а затем, когда она не принесла результатов, - на судебное заседание. Кошмар только начинался.
Махинаторы
Иск на них подала новая “владелица” квартиры - адвокатесса. Когда готовились к суду, Алексей и Анна пришли в еще большее смятение. Оказалось, что из их квартиры исчезли ордер и выписка из решения общего собрания ЖСК о приеме Алексея в члены кооператива. Ничего не буду утверждать, но свободный доступ к ним в квартиру имела лишь Благовещенская, к тому же она знала, где хранятся документы семьи. При таких же странных обстоятельствах из архива ЖСК исчезает толстая амбарная книга, в которой регистрировались собрания конца 1982-1990 годов, в том числе и за 1984 год, когда было принято решение о приеме Алексея в члены кооператива вместо выбывшей из ЖСК его матери
О. К. Благовещенской.
Зато у Благовещенской чудесным образом появляется прописка в этой квартире, в которой она не жила, повторю, 15 лет. Для проведения этой операции председателю ЖСК Лабутину оказалось достаточным наличие у Благовещенской ордера от 1969 года, будто и не знал, кто на самом деле живет в этой квартире. Он же вместе с бухгалтером Ереминой подписывает справку о том, что именно Благовещенская выплатила полный пай. А это уже прямое вранье, которое очень просто доказать. Ольге Константиновне удалось добиться большего - она получила свидетельство о государственной регистрации права на недвижимое имущество. Все эти метаморфозы произошли в темпе блицкрига - быстро и тихо.
У семьи же Лутченко не осталось на руках ничего, кроме паспортов с пометками о прописке. Не надеясь на свои силы, они нанимают адвоката. Но вот же незадача, кажется, весь мир обернулся против них. За два дня до суда адвокат встретилась с Анной и сообщила, что не может явиться на заседание по каким-то своим важным причинам, и вернула ей часть уплаченной суммы. Анна предложила было перенести заседание, но адвокат заверила, что дело ясное и что та и сама справится. Это уже нонсенс.
Разговаривал со знакомыми юристами, и ни один не сказал, что получить деньги с клиента и затем не отработать их - в порядке вещей. Наоборот, с точки зрения адвокатской этики, это беспрецедентный случай. Правда, адвокат вернула деньги, но зачем тогда нужно было морочить голову клиентам? Ведь очевидно, что за два дня они все равно не нашли бы другого адвоката. Словом, самое невероятное стечение обстоятельств - и пропажа документов, и появление фиктивных у свекрови, и “добросовестность” адвоката, а еще и растерянность самих Лутченко - могли привести только к одному: проигрышу. Так и случилось, куда им было устоять против новой владелицы квартиры, адвокатессы Б., профессионально занимающейся куплей-продажей недвижимости, к тому же пригласившей на судебное заседание свою коллегу?
Практически ни один из представленных ответчиком, то есть Анной Лутченко, аргументов судьей Вялых С. И. не был учтен. Зато на ура прошли все весьма спорные с точки зрения их правомочности документы и справки истца. Суд даже не поинтересовался, почему истец, заплатив по договору за всю квартиру, требует для себя лишь одну изолированную комнату из трех. Как Благовещенской без согласия Алексея и Анны Лутченко удалось не только прописаться в квартире, но еще и приватизировать ее. Это грубейшее нарушение закона, которое, будучи принято во внимание, немедленно поставило бы под сомнение законность самого договора купли-продажи. А скорее всего послужило бы основанием к возбуждению уголовного дела в отношении определенных лиц.
Кошмар продолжался. И хотя решение суда не подлежало немедленному исполнению, шансов на благополучный исход не было никаких. Кто-то подсказал супругам Лутченко обратиться в адвокатскую фирму “Базылев и К0”, и ее главе, Александру Ивановичу Бузылеву, удалось убедить судебную коллегию по гражданским делам Приморского краевого суда, как уже говорилось выше, в необходимости отменить решение Ленинского районного суда и направить на новое рассмотрение.
Один на один... С законом
Наверное, рано или поздно с нами со всеми что-то происходит такое, что заставляет поменять взгляд на жизнь. А потому не будем пытаться угадать истинные мотивы поведения Благовещенской, круто изменившей свое отношение к ближайшим родственникам, если вернее - к единственному сыну и его семье. В конце концов это дело действительно семейное, личное. Точно так же, видимо, навсегда останутся невыясненными истинные побудительные причины поступков председателя ЖСК и бухгалтера, которые не задумываясь выдавали справки в общем-то уже давно постороннему человеку. Точно так же наверняка навсегда потеряны следы пропавших документов - уж очень выгодно кое-кому, чтобы они вовсе больше не появились на белый свет. Словом, с этим все ясно. Но вот суд первой инстанции...
Никто, конечно, не застрахован от ошибок. Но одно дело, если последствия этих ошибок “расхлебываешь” сам, и сосем другое, когда от твоих действий страдают семья и ни в чем не повинные люди.Читаю и перечитываю определение судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда и удивляюсь: для кого оно, собственно, составлено - для семьи Лутченко, которые к юриспруденции не имеют никакого отношения, или все же для профессионального судьи? Формально, конечно, для последнего, но тогда зачем сообщать ему прописные истины? Например, “...суду надлежало выяснить, проживает ли дочь Лутченко фактически в спорной квартире и не нарушаются ли ее права и охраняемые законом интересы... имеется ли согласие на продажу квартиры органов опеки и попечительства...” Ведь речь идет о судьбе ребенка, права которого строго регламентированы законом, а значит, в любом случае суд просто не мог их не учесть.
Между прочим, свое отношение к сделке выразила заведующая отделом образования Ленинского района Л. Карпачева. Из ее официального письма: “...Указанная квартира была продана, другого жилья не куплено, что является грубым нарушением жилищных прав несовершеннолетней Лутченко в соответствии со ст. 60 Семейного кодекса Российской Федерации”. Вот так, педагог учит юриста соблюдать законы.
В “Определении...” множество подобных ликбезовских истин: “...суду следовало оценить достоверность... справок”, представленных Благовещенской; “...установить, кто же все-таки является с 1984 года членом ЖСК-20 и имеет в собственности квартиру...” и тому подобное, совершенно очевидное для любого нормального человека. Не говорю уже о ряде претензий, изложенных в “Дополнительной кассационной жалобе” адвокатской фирмы “Базылев и К0”, - в них, действительно, могут разобраться лишь юристы.
Конечно, при рассмотрении гражданских дел обе стороны сами или их адвокаты должны предоставлять в судебное заседание и документы, и справки, и свидетелей. Но ведь и у суда должны быть более веские основания для решения судьбы семьи, в которую входит к тому же несовершеннолетний ребенок. Вот перед судом предстали супруги Лутченко, которых подвел адвокат, у которых нет вразумительных и достоверных документов. Но ведь не с луны они вчера свалились, вместе с мужем они во Владивостоке столько же “наследили”, как и любой другой горожанин, проживший здесь не менее 20 лет. Начать хотя бы с прописки, указанной в паспорте, - а она действительно есть. Кстати, в нем же обозначен и ребенок. Или уже наш “паспортище” не является документом, самодостаточным для суда?
Кошмар не закончился. И хотя нынешние адвокаты семьи Лутченко уверены в том, что в конце концов отстоят их права, но как узнаешь, насколько последующие суды будут профессиональны и корректны по отношению к судьбам людей?
