Как братьев наших меньших?

- Мы берем под свое крыло частный приют для собак и кошек, о которых в одиночку заботится замечательная женщина, - сказала корреспонденту “В” Инна Жидкова, возглавляющая в краевом центре общество защиты животных и знакомую многим службу розыска потерявшихся жучек и мурок “Зооинформ”. - Эту тетю Зою буквально травят соседи, жалуются повсюду, и мы будем переводить стрелки на себя, потому что она теперь член нашего общества. А еще я надеюсь, что найдутся такие же добрые люди, как тетя Зоя, и станут помогать ей, например, выгуливать собак, кормить

А ведь журналистам “В” не так давно уже доводилось слышать об этой женщине - от ее соседей. Но адрес, который дала Инна Анатольевна, совсем другой... Оказалось, что Зоя Георгиевна, устав от вечных конфликтов с окружающими, обменяла квартиру: переехала с восьмого этажа дома новой планировки в цоколь старой пятиэтажки. Здесь под окнами ее квартиры - неширокий пустырь, заканчивающийся обрывом, и в планах Зои Георгиевны было огородить клочок “ничейной земли” под вольер, чтобы прямо с подоконника Цезарь, Тоша, Степа сотоварищи могли спрыгнуть погулять на травке.

Их разноголосый лай слышен, когда еще не заходишь в подъезд и не спускаешься по лестнице к жилью цокольного этажа. Ну а специфический запах животных, естественно, чем ближе к железной двери квартиры, тем острее. А как иначе? Если хозяева держат в доме даже одну крупную собаку, нос гостя сразу уловит: пахнет псиной. В двухкомнатной “хрущевке” Зои Георгиевны разнокалиберных собак - двадцать, а компанию им составляют сорок три кошки.

Все это зверье, выброшенное за ненадобностью прежними владельцами или попросту никогда не имевшее хозяина, бродячее, оголодавшее, зачастую больное, она подобрала, выходила, обласкала, откормила. У этой маленькой, своей хрупкостью похожей на подростка женщины большое сердце, в котором через край плещется любовь ко всем жалким божьим тварям. Она всерьез думает, что и сама раньше была собакой - верит в реинкарнацию, в то, что разумное сознание, душа со смертью не исчезает, а переселяется в другое тело, неважно, человека ли, животного ли.

- Однажды не сумела я спасти найденного щенка, - рассказывает Зоя Георгиевна. - Он поскуливал, дрожал, был очень слабенький, вялый. Вымыла его, отогрела, напоила молоком, капельницу сделала - я ведь медсестра, - но он все равно через три дня угас. У него была сердечная недостаточность - он задыхался, и тельце синюшное. Такими глазами на меня глядел... А когда я его похоронила, выплакалась, пришла в себя, вдруг вспомнила, что точно так же много лет назад умирал от сердечной недостаточности мой любимый старший брат. И поняла: это он в образе щенка навестил меня, посмотрел, как я живу.

А живет она плохо. Точнее, трудно. Хотя многие из трудностей сама себе создает.

- Когда у меня было всего семь кошек, - вздыхает Зоя Георгиевна, - я могла и “Вискас”, и “Фрискис” для них купить и чем-нибудь другим вкусненьким побаловать. А сейчас практически весь заработок и пенсию - она у меня больше зарплаты, - трачу, чтобы прокормить животных. Покупаю много крупы, собираю пищевые отходы.

Утро у нее начинается в половине шестого. Проснувшись, с тряпкой обходит квартиру и подтирает лужицы: всегда кто-нибудь из ее шестидесяти трех питомцев не дотерпит до побудки. Потом выводит собак - на поводках, по пять за раз, в четыре приема. Выгуляв, начинает варить для всех еду. А после кормежки наскоро моет повсюду пол - если не делать этого каждое утро, запах пойдет столь густой, что соседи по дому, не дай бог, линчуют.

- Потом в темпе одеваюсь и мчусь на 9-часовую электричку - я езжу далеко, в Садгороде работаю (как медсестре рентгенкабинета ей оформили пенсию в 45 лет, и она продолжает трудиться. - С. Ж.). За 10 минут до вокзала добегаю, - Зоя Георгиевна смеется, - язык на плече, сердце выскакивает.

И не поймет ведь, если спросишь, как любят выражаться люди досужие: оно вам надо? Нужны ли, к примеру, эти ежеутренние лихорадочные хлопоты вместо того, чтобы спокойно встать в полвосьмого и, следуя заповеди обаятельного героя нестареющего фильма, принять ванну, выпить чашечку кофе?

“Будет тебе и кофе, и какава”, сказал бы грубоватый партнер героя по картине, - если ты откажешься от всех этих добровольно взваленных на собственные плечи забот. А усталая Зоя Георгиевна не хочет отказываться. Во-первых, она просто любит своих бывших бездомных гавкающих и мяукающих бедолаг. А во-вторых, как другой классический персонаж, чувствует себя в ответе за тех, кого приручила.

Так что в душе Зои Георгиевны и, следовательно, в жизни, какую она себе организовала, все вроде бы в порядке. Если бы не материальные сложности с прокормом растущего поголовья - к слову, сейчас собака Дианка и четыре киски ждут потомство, - и кабы не соседи. Прежние ей, что называется, житья не давали, а нынешние в натиске им ничуть не уступают: уже и в ЖЭУ с жалобами обращались, и к участковому милиционеру ходили...

В конце концов, какое им дело до животных Зои Георгиевны? Известно, что в отдельной квартире жилец может держать сколько захочет собак и кошек или кого захочет - скажем, крокодила (правда, экзотического хищника только с разрешения Госкомприроды. - С. Ж.). Вот в коммуналке с общей кухней без согласия соседей нельзя даже крохотного пинчера завести. Выходит, кто там у Зои Георгиевны за железной дверью, других обитателей двухподъездной пятиэтажки не касается?

- Еще как касается, - возмущаются жители дома. - Мы тут из-за ее собачатника-кошатника психопатами стали.

- У меня уже стойкая бессонница, - говорит один сосед. - Не могу уснуть: то одна шавка залает, то другая.

- Вы чувствуете, какой у нас в подъезде, извините, вонизм? - спрашивает другая соседка. - Это же невыносимо!

- Когда она выводит по пять псов на сворке, наши дети шарахаются, боятся, - сердятся родители. - А Сашу Капустина ее собака уже цапнула. Неужто будем ждать, чтобы остальных покусали?

- У нас в городе, к сожалению, и после постановления главы администрации, и после неоднократных выступлений “В” по этому поводу так и не оборудованы специальные площадки для выгула собак, - расстраивается пожилая соседка. - Раньше мы с внуком вон туда, на задворки ближайшего дома ходили на прогулку, дышали воздухом. Теперь там Зоя Георгиевна выгуливает своих песиков, и в результате - сплошные какашки, ступить некуда.

- Кстати, поинтересуйтесь у нее, - вступил в разговор еще один жилец, - а налог на домашних животных она платит? Уверен, что нет. Пусть всего-то по 15 или сколько там рублей с морды, но обязана вносить, чтобы тем же дворникам оплачивали уборку собачьего дерьма.

Словом, невзлюбили Зою Георгиевну новые соседи. Лишь одна из всех, с кем поговорили корреспонденты “В”, относится к ней по-доброму:

- А что? Пускай держит, кого желает. Мне не мешает. У меня самой две собаки, я их люблю, и она своих любит.

- Любит, конечно, - грустно констатировал наиболее интеллигентный, сдержанный сосед. - Думаю, что нельзя осуждать человека за искреннюю привязанность и жалость к “братьям нашим меньшим”. Но, право, хорошо бы Зое Георгиевне хотя бы немного любить и окружающих ее людей. На ее месте я бы не квартиры в многонаселенных домах менял, а переехал бы в частный дом, где зверушки бы никого не беспокоили. Им бы тоже было лучше носиться по двору за оградой, чем сидеть друг у друга на головах в тесной квартире, правда?

Наверное...