Непобежденный народ

(Окончание. Начало в номере за 19 ноября)

Бензина нет, но ездят

Югославские города не лежат в руинах. “Гуманные” американцы постарались сделать все крайне прилично - хитроумные ракеты действительно разрушали конкретные здания. Те же дома, что находились по соседству, “всего лишь” лишались стекол. Но это ни в коей мере не оправдывает действия НАТО. Вся инфраструктура страны - мосты, заводы и электростанции, телевизионные центры разрушены. Но и этого показалось мало - “в довесок” непокорному народу объявили эмбарго. Теперь в Югославии нет топлива.

Правительство (не без помощи России) пока выкручивается - свет в домах отключают нечасто, междугородные автобусы ходят по расписанию, хотя рейсов и стало поменьше. Есть бензин для служб жизнеобеспечения - больниц и скорой помощи, полиции, грузоперевозок, а в Белграде - даже для муниципального такси. Кстати, здешние таксисты работают по счетчику и берут весьма скромные чаевые.

Владельцы личных авто переживают черные времена. Государственные бензоколонки давно закрыты, зато появилось много подпольных, где в пластиковых бутылках из-под кока-колы и других напитков продается контрабандный бензин ядовито-зеленого цвета. Стоит он 2 дойчмарки за литр (около 30 рублей), но продадут его не каждому: если ваше лицо не внушает доверия и продавцу покажется, что вы агент финансовой полиции, придется ходить пешком.

Казалось бы, при таких ценах улицы городов должны опустеть. Но нет, ездят. Хотя и не так много, как раньше. Вообще-то машины здесь имеют практически все, и никто не считает это роскошью. Обычное средство передвижения. “Крутые тачки” можно пересчитать по пальцам: большинство машин - это национальные “Юго”, есть по-настоящему старенькие “Фольксвагены”, “Пежо”, “Рено”, “Фиаты” - прямо как в фильмах Антониони. Ездят и на более современных, но тоже изрядно подержанных “Мерседесах”, “БМВ” и “Опелях”. Есть наши “Жигули”, есть какие-то совершенно невообразимые модели, место которым, по-хорошему, в музее. Владивостокского снобизма нет и в помине, как нет и российского антагонизма: горбатый “Запорожец” - шестисотый “Мерседес”.

Те, кому не по карману контрабандный бензин, пересели на велосипеды. Благо, что и в лучшие для Югославии времена этот вид транспорта был здесь весьма уважаем: на тротуарах есть велодорожки, а около магазинов, кафе и госучреждений обязательно обустроены специальные стоянки для велосипедов. По вечерам можно наблюдать даже влюбленные парочки, совершающие романтические велопрогулки под луной.

Как и Россия, Югославия вот уже не один год переживает экономический кризис. Национальная валюта динар регулярно обесценивается, а вся экономика крепко привязана к немецкой марке. В негосударственных магазинах цены указываются в “у. е”. Недвижимость, автомобили, авиабилеты - тоже “уевый” товар.

Такая инфляция, какая была в Югославии три года назад, нам, россиянам, и не снилась. Купюра достоинством в миллиард динаров была просто бумажкой - на нее ничего нельзя было купить. Люди до сих пор вспоминают, как ходили за покупками с сумками, набитыми деньгами. Огромные зарплаты были фикцией - инженер в пересчете на настоящие деньги получал 18 долларов. После деноминации югославские деньги “полегчали” на 34 нуля! Сейчас те времена вспоминают больше со смехом и даже с какой-то гордостью - выжили! И даже рожали детей, строили дома.

Последствия войны

- Это была странная война, - говорят сербы. - У нас был враг, но мы его не видели. Только слышали звуки ракет, падающих бомб и взрывов.

Город Зренянин бомбардировкам не подвергался, зато все самолеты и ракеты, предназначенные для Нови-Сада, летели над ним. Ночью, выйдя на балкон, жители могли наблюдать следы ракет, горящие в темном небе, а когда снаряды попадали в цель, то видно было и зарево пожаров.

А еще в небе над Югославией в те дни появилось несколько новых ярких звезд. То были американские спутники-шпионы, и, говорят, такие мощные, что с их помощью можно было даже прочитать, о чем пишут местные газеты.

До войны в Нови-Саде было три моста через Дунай, все они были разрушены. Чтобы перебраться на другой берег, люди пользовались лодками, а вот разрушенные коммуникации - телефонные и электрические кабели и даже водопровод, трубы которого проходили под Петроварадинским мостом, восстановить было гораздо сложнее. До сих пор воду в Петроварадин - левобережную часть города - возят в цистернах.

Каждый житель города может часами рассказывать об этой войне. По утрам люди слушали радио, чтобы узнать единственную новость - стоят ли еще мосты? Смогут ли они пойти на работу, увидят ли родственников?

Недавно в Нови-Саде был построен понтонный мост. Автомобильное сообщение возобновилось, но пропускной способности нового сооружения явно недостаточно. Метров за 200 до него начинается гигантская пробка, стоять в которой можно часами. Когда же будет разобрано то, что осталось от настоящих мостов, - неизвестно. До сих пор их искореженные опоры, а кое-где и сохранившиеся пролеты, чудом висящие в воздухе, торчат из воды как напоминание о последней войне.

Наибольшее впечатление из всех разрушенных объектов, что мне довелось видеть, производит нови-садский телевизионный центр. НАТО явно не пожалело бомб для того, чтобы лишить людей информации. Огромное многоэтажное здание превращено в кучу щебня. Как сюрреалистический символ - лежащая на боку огромная телебашня. Каким-то чудом на ней удержалась одна “тарелка”, и это придает картине еще более нереальный вид.

Вообще-то фотографировать здесь нельзя, но ребята-охранники, узнав что я из Владивостока (“Ого!”-только и смогли сказать они), разрешили мне сделать несколько снимков любительской камерой.

Разрушенные дома и мосты рано или поздно будут восстановлены. А вот как восстановить теперь отношения между людьми? С началом бомбардировок в Югославии было просто разгромлено все, что связано с НАТО. Американское посольство с выбитыми стеклами исписано такими словечками, что привести их даже в приблизительном переводе я не решусь.

Жизнь продолжается

В здешних магазинах нет импортного продовольствия. Ну разве что экзотические бананы да рис, который в Европе вообще не растет. Все остальное - свое. Мои знакомые просто не верили, когда я говорила, что мясо и молоко мы ввозим из Австралии, хлеб из Америки, а сублимированную лапшу - из Кореи.

Кажется, что Велика равница - так здесь называют эту маленькую по российским меркам область Воеводины - специально создана для земледелия. Идеально ровные плодородные поля в сочетании с мягким климатом и трудолюбием местного крестьянина дают обильные урожаи. Даже во второй половине октября местные рынки способны поразить воображение: яблоки, груши, виноград, не говоря уже о банальных картошке-капусте. И все - отборное, хрустящее, гладкое, без червоточинки.

Никакое эмбарго, похоже, не вызовет здесь голода. А вот с промышленными товарами положение похуже. После развала страны многие заводы и фабрики в одночасье оказались за границей. Те же, что остались, были безжалостно разбомблены. Восстановить их будет очень трудно - нет нефти, на которой, как известно, держится современная экономика. Рынок мгновенно наполнился импортными товарами. В магазинах - вездесущие памперсы и олвейзы, колгейты и ариэли. Американцы поступили мудро: вначале разрушили промышленность, потом создали все условия, чтобы восстановить ее было невозможно.

Самая больная проблема - лекарства. Даже банальный нитроглицерин здесь в дефиците, не говоря уже о более сложных препаратах.

Одежду можно купить и в государственных, и в частных магазинах. Последние, как и у нас, заполнены псевдоитальянским ширпотребом, хотя есть и очень дорогие бутики с оригинальным товаром.

Возможно, что скоро проблему обуви-одежды в Югославии будут решать вездесущие китайцы - и сюда добрались их челноки. Пока их мало, и от своих владивостокских коллег они ничем не отличаются - точно так же стоят на местных рынках, разложив на земле товар того же ассортимента, что и на “Баляйке”. Я, конечно, рассказала, что китайские кроссовки разваливаются после двух дней не очень интенсивной носки, а куртки и блузки, прежде чем купить, нужно тщательно осмотреть с изнанки. Предупредила и о том, что въехавшего в страну китайца долго потом придется отлавливать и силой выдворять на родину.

* * *

Каждый день, что я провела в этой стране, обязательно находился повод сказать: “И у нас в России так же”. Мы на самом деле очень похожи - у сербов такая же загадочная славянская душа, только с большим налетом европейского шарма, который проявляется больше в быту, чем в мировоззрении.

Здешняя интеллигенция неплохо знакома с идеями славянофилов: Хомякова, Соловьева, Бердяева здесь читают многие. Но одни говорят, что “нас и русских - 200 миллионов”, другие же - что идеи панславизма устарели:

- Ну скажи мне, в чем ты видишь это пресловутое славянство? - вопрошал разгоряченный ракией Перо, газетный кинокритик из города Суботицы. - Мы давно смотрим американские фильмы, слушаем западную музыку. Что в нас осталось славянского? Православная церковь?

Честно говоря, тогда я не нашлась, что ему ответить, но попытаюсь сделать это сейчас. Дорогой Перо, все очень просто: мы не поддаемся на дешевый пафос, но зато готовы до конца отстаивать идею, если уверены в ее правильности. И в этом вся наша беда.

Белград - Зренянин - Нови-Сад - Владивосток

Редакция выражает благодарность за помощь в организации командировки депутату Государственной думы Владимиру Шахову.