“Жить не хочется - и cмерть не идет”
В квартирах поселка Угловое всего восемь градусов тепла. Батареи - ледяные. В каждой семье есть больные, сильно простуженные
На прошлой неделе лишенные отопления в квартирах жители Углового дважды стекались к поссовету на свои возмущенные и слезные собрания, а однажды предприняли попытку перекрыть трассу Артем - Владивосток.
- Встали мы поперек шоссе, - рассказывает Лариса Олейник, - надеялись, что появится кто-то из администрации, увидит наше отчаянье и даст наконец в котельную мазут. А вместо этого приехала милиция и убрала нас с дороги. Правда, их главный, подполковник, сказал: “Лично я ничего для вас сделать не могу, но доведу ваши требования до сведения городских властей”.
Лариса Викторовна, сама уже пенсионерка, живет с 82-летней матерью Марией Сидоровной. Термометр на стене показывает восемь градусов тепла. Старушка ходит дома в шерстяном платке, душегрейке, толстых вязаных носках, но ей все равно холодно, и Мария Сидоровна то и дело включает двухконфорочную электроплитку и держит над ней иззябшие руки.
Соседи говорят, что летом Мария Сидоровна была крепкой и очень жизнерадостной старушкой, ее все любят. Сейчас она, разговаривая, кашляет и задыхается - бронхит, а на глазах все время слезы, то ли от кашля, то ли от обиды:
- Бросили нас, не отапливают, мы все застуженные, болеем. Сплю одетая, под двумя одеялами, а согреться никак не могу, руки, ноги мерзнут. Так тяжело! И жить уже не хочется, и смерть за мной не приходит.
Над квартирой Марии Сидоровны в такой же двухкомнатной живут Светлана и Виктор Плевако. У них трое ребят. 10-летние двойняшки Артем и Антон, хоть и шмыгают сопливыми носами, но в школу ходят, а 16-летняя Настя слегла: ангина с высокой температурой. Лечится и переживает, что пропускает занятия - 11-й класс выпускной, хочется получше, с хорошими отметками учебу окончить.
Дом № 8, где живет семья Плевако, стоит в поселке Угловое на 2-й Рабочей улице. Здесь и на 1-й Рабочей не отапливаются нынче 14 жилых домов - 11 пятиэтажных и три трехэтажных. Теплотрасса к ним идет от Угловского шиноремонтного завода, где в котельной сейчас в наличии лишь пять тонн мазута.
- Это намедни городская администрация машину мазута прислала, - объяснил корреспондентам “В” заместитель директора по техчасти Борис Агеев, - а нам только на то, чтобы раскочегарить котлы, нужно не меньше 40 тонн.
Борис Федорович тоже обитает в заводском микрорайоне и мерзнет дома точно так же, как все остальные жители Рабочих улиц. Только если зябнущей старушке Марии Сидоровне все равно, кто должен обеспечивать отопление, а главное, чтобы в квартире стало тепло, то Борису Федоровичу далеко не безразлична судьба завода - а речь в конечном счете идет именно об этом.
- Пошел четвертый год, как мы не получаем ни копейки на топливо для котельной, - говорит Борис Агеев, - как будто на 1-й и 2-й Рабочей улицах живут не такие же горожане, как во всем Артеме, а граждане чужого государства. Три зимы завод худо-бедно, но отапливал микрорайон, а на четвертую сил, то бишь средств, уже не хватило. И даже договор, как это делалось прежде, администрация города заключать с заводом теперь не хочет.
Дважды шиноремонтники выиграли спор в арбитражном суде, но должники отнюдь не спешат возвращать заводу 14 миллионов. Тем временем и завод за воду, что используется в котельной, задолжал муниципальному “Водоканалу” 700 тысяч рублей.
- И за них нас подвели к официальному банкротству, - рассказывает заместитель директора Валентин Цыгер. - Я считаю, что вся сложившаяся ситуация - преступление, и меня удручает, что нет управы на беззаконие.
Валентин Иванович раньше был директором завода, но когда пошла эта вышеперечисленная катавасия, перенес инфаркт и после болезни стал работать в должности заместителя. Пошатнувшееся здоровье не позволяет ему волноваться, но как не расстраиваться, когда угроза нависла над предприятием, в которое вложено столько труда, души, энтузиазма?
- Все дело в том, что завод - акционированная собственность, и кое-кто давно на нее зарится, - констатирует Валентин Цыгер. - Как-то мне при свидетелях заявили: “Контрольный пакет акций на стол - и прекращается процедура банкротства”. Мы из последних сил стремимся защитить завод, получить что-то с наших должников и уплатить тем, кому должны мы, но ничего пока не выходит. Обращались к руководителю судебных приставов края Палухе, писали губернатору Наздратенко, депутату Госдумы Горячевой, Примакову в его бытность премьер-министром, но никто нам не помог.
Производство пока еще теплится, но, увы, не в тех масштабах, что были раньше: в цехах - вынужденный простой, работают только шиномонтажный участок и СТО - станция техобслуживания автомобилей. Коллектив с 250 сократился до 50 человек, которые в последние годы ни разу не получали зарплату полностью - лишь авансы в 200-300 рублей.
- Вот, три месяца пришлось на двести рублей жить, - вздыхает пожилая вахтерша Валентина Цигулева, - представляете? Дома холод собачий, но я-то знаю, по какой причине заводская котельная не может отапливать свой микрорайон. И больше всего боюсь, что наш завод вообще закроют, как СМИД. Вы на машине? Поезжайте туда, это рядом, - советует Валентина Корнеевна, - взгляните на эту разруху. А какое предприятие было! Я там 30 лет проработала. Когда завод закрыли, сюда сторожем устроилась, а теперь и тут беда. Не пойму, кому нужно банкротить предприятия, чтобы они больше не действовали? Ведь из-за этого безработица страшная...
И Валентина Корнеевна с горечью посмотрела в сторону соседнего разрушенного и растащенного предприятия - бывшего завода строительных материалов и деталей, что претерпел процедуру банкротства немногим раньше шиноремонтного.
