Упавший духом сам себя казнит
В собранной 74-летним Борисом Фирсовым “медицинской энциклопедии” тысячи способов лечения различных болезней. От банальной головной до рака... А еще по вечерам, cидя на крыльце своей отнюдь не роскошной дачи, он любит, прихлебывая чай, петь. Что-нибудь из репертуара Шульженко, Лещенко, Вертинского, Козина. Когда-то он танцевал и кадриль, и мазурку. Но очень редко удавалось найти для этого умелую партнершу. Давно таких танцев никто не знает...
Бурятская кровь и рецепт немца Генриха
Трудно сказать, когда к нему пришла эта необходимость собирать рецепты. Можно проследить за его корнями в далеком прошлом. Его прадед по фамилии Бадарян был бурятом - буддийским ламой. Он досконально знал национальную народную медицину. Может, поэтому и Борис Петрович со временем захотел познать мудрость своих предков и стал в 20 лет собирать рецепты восточной медицины - тибетской, китайской, вьетнамской, таиландской. За 40 лет целый сундук образовался. О его судьбе особое замечание будет...
Отдельный разговор об отце Бориса Петровича, о сложном повороте его судьбы, который повлиял и на судьбу сына. Крепкий мужик, казак, в первую мировую войну заслужил высшую солдатскую награду “крест Георгия Победоносца”, как поясняет Борис Петрович. Но через эту самую награду выпал отцу свой крестный ход в сталинские лагеря. На заре советской власти было указание - царские награды сдать. Ну а старому казаку разве не обидно? Не немцам ведь служил - России. Что же теперь, Александра Невского и других предков, которым не довелось советскую власть устанавливать, подвергнуть сомнению? Не отдал Петр Яковлевич награду. Более того, на какой-то красный праздник подвыпил, надел крест и по своей родной станице Карымской прошелся с вызовом...
Понятное дело, крепкую казацкую семью тут же “раскулачили”. Отца - в лагерь, мать вскоре утонула. А детишек мал мала меньше попытались было сестры да братья Петра Яковлевича по своим домам разобрать. Но голод рвал людям судьбы нещадно. В какой-то момент Борисова тетка Акулина поняла, что одной ей всех детей не поднять. И стала распихивать их куда придется. Боре она сказала: “Я посажу тебя на пароход, который идет в Иркутск. Там ты не пропадешь, в большом городе найдутся люди, которые хлеба подадут...” Схоронился он в бревнах, которые были погружены на палубе какой-то баржи. В кармане две лепешки из луба сосны. Очень полезное дерево, оказывается. Крестьяне обдирали с него кору, а из-под коры нежную древесную ткань - луб брали, тесто на нем замешивали. Хлеб так и называли - сосновым. Так что в нынешние времена, похоже, рано сей рецепт из тетрадок вычеркивать. Но это к слову... Сколько дней плыл, не помнит. Ночью, по темноте еще, чтоб охрана не обнаружила и домой не вернула, спустился на берег. А днем под каким-то мостом обнаружил таких же, как и он сам, беспризорников. Так и зажили они вместе на случайных кусках хлеба и подаяниях.
Как-то с пацанами пошли на убранное поле подобрать, что осталось от урожая. А тут как раз на пристань вели колонну арестованных, чтобы отправить дальше по этапу. В толпе Боря узнал отца. “Тятя!” - крикнул. Охранники смекнули, чей мальчишка, так и отправился он на десять месяцев в лагерь вместе с отцом. Потом, правда, его в детдом отдали, а пока колючая проволока очертила для него первый в жизни “школьный двор”. В той школе он узнал, в частности, рецепт немца Генриха, который в лагере был официально назначен врачом. Впрочем, успешно лечил заключенных и отец Бориса Фирсова, о чем свидетельствует грамота, выданная лагерным начальством. Так вот, тот немец успешно лечил язву коровьим маслом с водкой... Через много лет Борис Петрович таким образом свою жену вылечил. От рака, правда, позже не спас, хотя и знал способ, как помочь ей...
Я не лечу, я советую
Нынче в июле Борис Петрович поехал в Иркутск на 50-летие окончания тамошнего горного института. Он, кстати, геолог, был начальником геологоразведочной партии, попутно постигал секреты тайги, ее “зеленой аптеки”. И вот в том самом институте к нему подходит женщина и говорит:
- Борис Петрович, а я вас узнала. Вы ведь народный целитель. Прошу, помогите мне, колено болит и болит. Что-то с суставом...
- Откуда ж вы меня знаете? - удивился Борис Петрович. - Я в Иркутске столько лет не был...
- Так вас сегодня по телевидению, по НТВ, показывали, в передаче о здоровье. Вы из Владивостока...
Оказалось, что одну из давних телесъемок местного телевидения решила показать и Москва. Так Фирсов стал известен и в городе своего трудного детства.
Сегодня на его визитной карточке написано много: “Международный детский фонд “Традиционная культура и здоровье”, Дальневосточный центр Фонда народной медицины. Популяризатор и испытатель естественных средств оздоровления”. Телефон - 425-918. В разговоре же он свои титулы обобщает коротко: “Здоровье своими руками”. И все же целителем та иркутская женщина назвала его не по праву. Если говорить языком советских времен, он - пропагандист общества “Знание” по разделу здравоохранение.
Те мытарства в детстве нескоро закончились. Он и на фронт-то не попал, потому что в госпитале отказались лечить его запущенную дистрофию. Зато выручили его старообрядцы своими методами. И от них кое-что перенял молодой, сметливый парнишка. Нездоровье так часто напоминало о себе, что жить с этим становилось уже привычным. И тут - самое главное, почти философский вопрос: жить и ныть, или жить и себя творить? Наверное, сказались-таки в Борисе Петровиче крепкие корни прадеда-бурята, отца - георгиевского кавалера. Голод ослабил, но не сломил. Он стал искать способы помочь себе, а теперь вот помогает людям. Медицинский институт, правда, окончить не удалось, как мечтал. Стране были нужны геологи, и Отечество направило его в горный институт.
- Я почти не лечу, - говорит Борис Петрович, - но я знаю, как можно помочь народными средствами. Знаю, что нового происходит в здравоохранении, и если ко мне обращается больной, я помогу, если в силах. Иногда ведь и настоя трав достаточно попить. Но если что серьезнее, скажу человеку, с чего ему надо начать, к кому обратиться, к кому не следует...
И что важно, почти вся собранная им энциклопедия - это набор средств, которые помогают предупредить болезнь. То есть он занимается профилактикой, сильно позабытой в наши не приспособленные для жизни времена.
С Борисом Петровичем мы договорились так: если всех его рецептов все равно нам не напечатать - места не хватит, то пусть люди знают, где его можно услышать. Во второй половине ноября он снова начнет читать публичные лекции в библиотеке № 3 на улице Чехова. Это конечная остановка владивостокского автобуса № 19. Добро пожаловать в каждое второе и четвертое воскресенье месяца. Два раза в месяц он выступает по Приморскому краевому радио в программе “Ветеран”. Бывают выступления по местному телевидению. Выступает по приглашению всюду, куда зовут. Конечно, бесплатно, уточняет он, “мне мой ангел запретил деньги брать”.
А темы его выступлений такие: “Почему плачет земля?”, “Почему женщины рожают больных детей?”, “Тайная мудрость человеческого организма”, “Лечение мыслью - будущее медицины” и т. д. Особый интерес у него вызывает болезнь века - рак. Дело, наверное, в том, что его жена Лариса Павловна - сама замечательный врач - не избежала этой доли. Она лечилась традиционным методом. Уже когда стало ясно, что шансов на спасение почти нет, Борис Петрович предложил ей использовать не признанное официальной медициной и не лицензированное средство, разработанное одним владивостокским ученым. Она отказалась. Профессиональный, классический врач, она не могла себе позволить нарушить клятву Гиппократа даже во имя собственного спасения.
Не держи в душе зла...
Едва мы переступили порог дачного владения Фирсова, он прислонился спиной к растущей здесь же осине и говорит:
- Вот оно, первое лекарство. Постоишь возле нее, и воспаления, если они у вас есть, утихают. Вот дуб. Им даже в старину русские воины раны лечили.
На 15 сотках земли хозяин умудрился разместить несколько деревьев, кустарники 22 видов, 28 разных трав и 21 овощ. Все у него скрупулезно подсчитано и все в дело пущено.
- А картошки-то и нет, - подкалываю его.
- Да бог с ней, - отвечает он. - Вон несколько кустов торчит, не удалась она нынче...
И Борис Петрович повел меня по своим владениям. Аралия, элеутерококк, облепиха, калина... подорожник, адонис, ноготки, череда, валериана, молочай... О каждом доброе слово скажет. К девясилу с особым чувством прикоснулся - девять сил дает! А вот лимонника отведай, советует. И тут же рассказал удивительную байку насчет того, как, выпив однажды киселя на этой ягоде, одна не замечавшая раньше друг друга парочка стала любовной...
В общем, записал я в блокнот кое-что и спрашиваю:
- А куда ж все-таки, Борис Петрович, мудрости старинной восточной медицины подевались? Вы рассказывали, что у вас сундук с записями был.
- Был, 40 лет собирал. Да по глупости держал я его на даче. Ну, а у меня в ту пору, зимой 83-го, поселился какой-то бомж. Холодно ему, вот он и подтапливал печку моими редкостями... Ох и плакал же я, когда по весне обнаружил! Потом снова начал собирать, все восстановить не удалось, но кое-что есть.
Стоит сказать, что и сегодня на участке Фирсова обретается человек без определенного места жительства. Зовут его Алексей. Раньше он служил в воинской части по продовольствию. Ну спился, выгнали... Не стал отыгрывать на нем свой гнев к бомжам наш герой. Выделил место в сарайке для жительства, тот в неделю дня два-три трезвый бывает. И именно в эти дни с ним интересно говорить, да и мастер он на все руки. Собрался даже восточный кан выложить, для чего уже и землянка вырыта. Это такая печь, труба от которой по полу стелется. Что-то вроде русской лежанки. Для здоровья очень полезно, если с травами постель устроить. Одна беда, мало у Алексея трезвых дней!
И еще об одном помощнике сожалеет Борис Петрович. О том, которого нет.
- Мне бы подружку-журналистку найти, чтобы литературно обработать мои сокровища, - говорит он. - Нашлась одна, понравилась ей моя пенсия в 600 рублей. Говорит, с моей вместе будет тысяча. “Тебе, Боря, хватит, если я по рублю буду выдавать тебе на карманные расходы?” - спрашивает. Не люблю я такие разговоры...
И вот он сидит по вечерам на крылечке, чай “швыркает”. Поет. Вспоминает. Когда-то он и сам в газету писал, в “Забайкальский комсомолец”, когда там редакторствовал знаменитый Иосиф Уткин. Читал ему наизусть стихи Пушкина, Лермонтова. Кстати, Лермонтова он считает экстрасенсом, подтверждения чему находит в его поэзии. Родная душа ищет родную. Потому что только так и образуется гармония в природе, к которой всю жизнь стремится 74-летний Борис Фирсов.
