Черный консул прорубает окно из Америки в Сибирь
Июльским днем 1889 года на пристани Владивостока столпились портовые рабочие. Они глазели на богато одетого негра, который, сойдя с парохода, садился в экипаж. Ему не терпелось осмотреть город - новое место его работы. Это был 54-летний Ричард Теодор Гринер — человек, которому суждено было стать пионером американской дипломатии на Дальнем Востоке
Что заставило Гринера решиться на эту добровольную ссылку в далекую страну? Энтузиазм первопроходца, назревающий развод с женой или больно ранящая его достоинство расовая дискриминация на родине? Сибирь - необъятная земля, покрытая холодным диким лесом, безмерно пугала его друзей и близких. Даже то, что сам президент Уильям МакКинли предложил ему должность первого консула США во Владивостоке, не могло до конца убедить их в разумности этой затеи.
Знаменитый профессор университета, адвокат и дипломат, Гринер был первым негром - выпускником Гарварда. Всю свою жизнь защищал права черного населения, помогал униженным и слабым. Его называли одним из самых блестящих представителей негритянской интеллигенции. 0н был близким другом многих выдающихся людей своего времени, в том числе героя гражданской войны генерала и президента Юлисиса Гранта. И тем не менее у него, как и у других негров, возможности сделать карьеру в Америке были сильно ограничены.
Так или иначе, Гринер выбрал Владивосток. В юном городе, которому не исполнилось еще и тридцати, было всего 38 тысяч жителей. В первый же день, проезжая по улицам, консул заметил много азиатских лиц. Кроме переселенцев из центральных российских губерний здесь жили тысячи китайцев, японцев и корейцев. Позже он обнаружил несколько европейцев и американцев. Был даже негр, мастер на все руки, невесть как оказавшийся в России.
Здесь не чувствовалась провинциальность. Напротив, город быстро превращался в большой культурный центр. Во Владивостоке гастролировали лучшие российские театры, здесь был кафешантан, где настоящие француженки танцевали канкан, в местном музее регулярно читались лекции на разные темы, в том числе о политической ситуации в других странах.
Гринера поразили мощная энергия и размах строительства в городе. Наблюдая работы по завершению Транссибирской магистрали, Гринер понял, что этот край может быть стратегически важным для его страны, тем более что до него сюда уже прибыли торговые представители Бельгии, Китая, Франции, Германии и Японии. До 1901 года незамерзающий порт Владивосток был открытым для всех, и первая таможня появилась в нем только в 1900 году.
Сразу по прибытии новый консул, который, судя по “Памятной книжке Приморской области”, скромно именовался “коммерческим агентом Американских Соединенных Штатов”, начал писать отчеты своему правительству и предлагать различные проекты для бизнеса. Как свидетельствует историк-биограф Гринера Эллисон Блэкли, в 1900 году, когда местные власти задумали строительство трамвайных путей, Гринер сумел привлечь американские компании к участию в тендере.
Под впечатлением стремительного роста количества переселенцев в Сибири (тогда еще не было разделения на Сибирь и Дальний Восток) Гринер теребил и своих начальников, и газеты в Америке, призывая коммерсантов на новый потребительский рынок. Многие откликнулись и впоследствии очень хвалили сибирского консула за помощь.
Газета “Владивосток” писала в марте 1902 года: “Ожидают прибытия во Владивосток пароходом из Америки представителей крупного синдиката, образованного американцами для закупки земельных участков по Сибири с целью устройства на участках вблизи Сибирской дороги промышленных торговых фабрик и заведений”.
Гринер предложил организовать регулярный рейс парохода с западного побережья Америки во Владивосток, открыть магазин американских товаров, а также линию по производству минеральной воды совместно с российским партнером. Он пытался наладить импорт переработанных фруктов из Калифорнии в Сибирь.
По долгу службы Гринер не мог оставаться в стороне от политических событий. В 1904 году Гринер послал в Вашингтон подробный доклад с критикой декрета правительства Российской империи, который сильно ограничивал права еврейского населения. Однако он отмечал, что в отличие от ситуации с неграми в США, если еврей принимает православие, отношение к нему меняется, и из парии он превращается в полноценного гражданина.
Но не только госдепартамент США получал литературу от своего коммерческого агента. Генерал-губернатор Приморской области был в числе тех, с кем Гринеру удалось наладить хорошие рабочие и дружеские отношения. К американцу относились как к представителю высшего сословия, и русский губернатор даже профинансировал выборы Гринера в статистическое общество Амурской и Приморской областей. Членство в этом обществе считалось очень престижным и давало большие связи и возможности. Гринер, в свою очередь, регулярно посылал губернатору циркуляры, каталоги и вырезки из американских газет, описывающие положительные нововведения правительства.
Пользуясь большим уважением у местного истеблишмента, Гринер сумел успешно применить свои профессиональные знания юриста. Трое американцев и два японца были арестованы за незаконную охоту на тюленя. Их осудили на 16 месяцев тюремного заключения, и Гринер вместе с японским консулом подали апелляцию. Позже Гринер, вооруженный своими дипломами адвоката, смог даже в отсутствие японского коллеги добиться сокращения срока до шести месяцев, о чем сообщила местная газета “Восточный вестник”.
Для бурного рубежа двадцатого века характерно было не только международное сотрудничество, но и соперничество, причем не только в области коммерции и дипломатии. За время пребывания Ричарда Гринера во Владивостоке дважды начиналась война, а угроз войны было не счесть. В предчувствии нового военного столкновения он всегда брал на себя больше обязательств, чем ему было положено по статусу. Он с беспокойством наблюдал и сообщал начальству об армейской мобилизации в Амурской области, Трансбайкальском регионе и Приморье. В это время четыре тысячи солдат находились в Порт-Артуре и столько же направлялись туда через Сибирь. Позже он узнал, что все это было прологом к Боксерскому восстанию в Китае. На Владивостоке восстание отразилось не очень существенно: было на время введено военное положение и большинство китайцев уехало из города. Тогда Гринер по просьбе китайского консула организовал сбор материальной помощи жертвам войны в провинции Шанси. За это правительство Поднебесной наградило его орденом двойного дракона.
Русско-японская война, напротив, затронула город напрямую и поставила Гринера в очень деликатное положение. Когда японцев выслали из Владивостока, американское правительство поручило ему представлять интересы Японии в Сибири, и одним из первых заданий было помочь эвакуировать японцев на остров Сахалин. Из-за трений между Россией и Британией (которая заключила с Японией пакт) британского представителя также депортировали, и Гринеру было приказано заниматься заодно и британскими делами. Он было отказался, поскольку испытывал к этой стране стойкую антипатию (ему действительно не нравилась империалистическая агрессия Лондона), но госдепартамент настоял.
Бомбардировка Владивостока японцами в марте 1904 года не принесла городу заметного ущерба. И все же подозрительность в отношении всех иностранцев заметно возросла. В результате в мае 1905 года Гринер был вынужден покинуть Владивосток. Сначала он ненадолго уехал в Хабаровск, а вскоре был отозван на родину. Эллисон Блэкли пишет, что тогда его уволили с должности консула по подозрению в злоупотреблении служебным положением. Он много лет пытался доказать свою невиновность, но так и не добился публичных слушаний своего дела.
Разочарованный, с горькой обидой, закончил Ричард Гринер “последнее большое приключение своей жизни”, как назвали его пребывание в Сибири биографы Руфь Энн Стюарт и Дэвид М. Кан.
Вернувшись в Америку, Гринер продолжил свою правозащитную деятельность и преподавание в различных университетах. Он умер в 1922 году в Чикаго.
P.S. Автор выражает благодарность Приморскому государственному объединенному музею им. В. К. Арсеньева и Джиму Элликсон-Брауну, сотруднику иностранного пресс-центра в Нью-Йорке, за помощь в подготовке материала.
