Островитяне
В октябре редакции газет "Владивосток" и "Хоккайдо симбун" в рамках своего многолетнего сотрудничества организовали уникальный проект под названием "Островитяне". Журналисты из Владивостока и Саппоро решили взглянуть на важнейшую проблему российско-японских отношений – "северные территории" - в самом прямом смысле этого слова. Мы решили не влезать в исторические, дипломатические и прочие хитросплетения этой очень больной и очень непростой проблемы. Задача была иной – посмотреть на все своими глазами и глазами людей, живущих на островах. И с перерывом в неделю журналисты "В" стояли на двух берегах буквально в нескольких километрах друг от друга – российском и японском. Мы побывали на мысе Носсапу (отсюда до ближайшего курильского острова – 1800 метров), в городе Немуро и порту Ханасаки, на островах Кунашир, Шикотан и Танфильева. "Хоккайдо симбун" в нашем совместном проекте представляли корреспондент международного отдела Ичиро ФУДЗИМОРИ и корреспондент отделения в Немуро Кэи ЦУНО, газету "Владивосток" – Андрей ИВЛЕВ, Владимир ОЩЕНКО и Юрий МАЛЬЦЕВ.
После нашей экспедиции мы можем сказать уверенно: это единодушие – предвыборный трюк, желание набрать голоса на патриотической волне, стремление не получить ярлыка "прозападного политика" или "предателя интересов России". Если короче, то это - ложь. Южные Курилы и их обитатели давным-давно не интересуют Москву, их судьба решена, и остались лишь два прямых вопроса: когда и кто?
По ком звонит колокол
На крыше мэрии Немуро по-русски крупно: "Северные территории - земля Японии". Для еще не выучивших русский язык местных жителей то же самое - по-японски. Указатели основных улиц в Немуро - тоже на двух языках. Чтобы частые визитеры "с той стороны" не заблудились, а немурцы привыкали - скоро-скоро придется хотя бы немного знать русский. В средней школе города Немуро - единственной в Японии - русский язык преподается не факультативно, а как один из общеобразовательных предметов. Работают обязательные курсы "великого и могучего" для таможенников, полицейских, банковских и государственных служащих, продавцов. В школе "Немуро-ниси" 17-летний Кейдзи Миками произнес как давным-давно им усвоенное: "Учить русский - иметь хорошую работу в Немуро". Он собирается оставаться в родном городе после окончания школы. И учит русский.
С мыса Носсапу до островов Танфильева и Сигнального чуть дальше, чем от Седанки до Коврижки, но ближе, чем до Песчаного. Кажется, прыгни в воду - полчаса, и доплывешь… Олени с Хоккайдо, которые в силу неграмотности незнакомы с "территориальным вопросом", так и делают, и их, жующих сочную травку, иногда видят российские пограничники на острове Танфильева.
Носсапу обустроен целым комплексом различных памятников и сооружений, который был создан в годы "холодной войны" и смысл которого очень прост: "Взгляни на землю, которую у нас отобрал агрессор". Центр его - знаменитая "Башня Мира", которую видно на много километров окрест. Этот комплекс сейчас малопосещаем: иногда учитель истории привезет школьников сюда, чтобы дети прикоснулись к прошлому, и вновь тишина, только чайки кричат да волны бьются о берег, поросший низкорослым бамбуком, который по-японски так и называется - курильский.
И еще звонит колокол рядом с видовой площадкой "Кайеда", где окулярами на Кунашир установлен стационарный бинокль. Как ни пытался корреспондент "В" высмотреть хоть какие-то признаки жизни на этом самом населенном острове (Южно-Курильск - районный центр все-таки!), да так и не удалось…
Зато из поселка Головнино на Кунашире ночная жизнь Немуро видна без всяких окуляров. Мигающее зарево неоновых огней, снующие по автострадам машины, подсвеченная "Башня Мира"… В общем, цивилизация…
А повернись спиной к Хоккайдо - и беспросветная мгла. Свет на Кунашире в хорошие времена (когда мазута много) отключают в 12 часов ночи и включают в 7 утра. Когда мазута мало - ну вы понимаете…
Лозунгов на японском языке на здании администрации Южно-Курильского района корреспонденты "В" не увидели. Зато на базарной площади висело крупное объявление, которое уже успели потрепать суровые курильские ветра: "Жители Южно-Курильска приглашаются на встречу с японской делегацией города Немуро. В программе: официальная часть, фестиваль национальных песен и танцев, дружественный пикник и совместная уборка острова".
В Немуро - за колготками
Безвизовый обмен между Хоккайдо и Курилами начался с 22 апреля 1992 года, когда первые 19 курильчан на теплоходе "Марина Цветаева" прибыли в порт Ханасаки. С тех пор взаимных посещений было несчетное множество: 3 тыс. японцев побывали на "островах преткновения" и 3 тыс. курильчан - в стране, которая потихоньку становится их главной кормилицей.
Съездить в Немуро для кунаширцев и шикотанцев значит то же самое, что сходить в магазин за товарами для семьи, друзей, соседей, знакомых. 34-летнюю домохозяйку Наталью, попавшую в список делегации, провожали все женщины улицы. На носу зима, надо одеть детей и себя, красивых, порадовать: вернулась Наталья из Немуро с ящиком колготок… Жаль, конечно, что все одинаковые…
Эти поездки для курильчан - вещь приятная и по-житейски полезная. Но особой погоды ни в семейной экономике, ни в экономике Курил они не делают. Куда серьезнее - гуманитарная помощь из Японии. И именно масштабы этой помощи куда прочнее привязывают Южные Курилы к кормилице под флагом с красным кругом, чем единодушные и заунывные увещевания российских политиков…
15 октября в Крабозаводске (Шикотан) местные власти торжественно приняли в эксплуатацию новую дизель-электростанцию. Старая была разрушена сильным землетрясением несколько лет назад. Радостное событие, что и говорить… Но до последнего гвоздя она построена японцами. Они же будут снабжать ее и топливом.
Везут топливо и на другие острова. В начале октября танкер "Хакую-мару" доставил на Кунашир 750 тонн дизельного топлива. Обещана поставка еще 1000 тонн до наступления зимы. Все это делается той стороной безвозмездно.
В Малокурильске японцами построен новый больничный комплекс, напичканный самым современным оборудованием, - в Южно-Сахалинском облздравуправлении завидуют по-черному. Даже джип "Скорой помощи" был включен в комплект, но местная таможня посчитала, что джипы - это совсем даже не больничное оборудование, и потребовала выплаты полной таможенной пошлины, чего местная администрация сделать не смогла. Где теперь этот "Ниссан-Сафари" - не знает никто…
В Южно-Курильске японцы удлинили пирс на 50 метров, чтобы было удобнее вести погрузочно-разгрузочные работы. Для связи с рейдом подарили новый плашкоут.
В центре поселка японцы заканчивают строительство нового гостиничного комплекса. Блестит и сверкает… А рядом - развалины, оставшиеся после землетрясения 1994 года. Те самые, которые клятвенно обещали восстановить и выделить все необходимые средства московский и южносахалинский "Белые дома".
Все эти объекты, подарки украшены надписью по-русски "В знак дружбы от японского народа". Надпись - на фоне государственного флага Японии.
Мэр Немуро Хироси Фудзивара в интервью корреспонденту "В" сказал прямо: "Я был на Кунашире. Там я почувствовал, что нынешние островитяне брошены – для них ничего не делают ни Москва, ни Южно-Сахалинск". Поэтому делаем мы, - как бы подразумевал Фудзивара. Но ничего ведь не делается просто так…
Заместитель главы администрации Южно-Курильского района Валентин Сморчков видит причину такого положения в следующем: "Всеми ресурсами распоряжаются федеральные власти, и каждый островитянин видит результаты этого управления: местный бюджет не получает ни копейки от тех богатств, которые нас окружают. Но японцы здорово помогают нам. С ними наши жизненные проблемы решать проще, чем с Сахалином".
Однако единодушия у "кормильцев" нет. Хироси Фудзивара говорит, что его администрация подвергается серьезной критике за огромные затраты на жизнеобеспечение российских территорий в то время, как политически вопрос все еще не решен. Мэр говорит: "Кое-кто в Японии считает, что если возвращения островов не произойдет, все это будет бессмысленным".
Дороги, ведущие в никуда
По одной такой дороге мы прошли – она начиналась в поселке и была отстроена пока до бухты за Вторым Чертовым Пальцем – одной из тех знаменитых кунаширских скал, фотографии которых есть в любых альбомах о российском Дальнем Востоке. В бухте, куда привела нас эта замечательная дорога, работала рыболовецкая бригада из шести человек. Никаких строений поблизости видно не было. А дорожники пойдут и дальше вдоль побережья – туда, где населенных пунктов нет и в проектах…
Назад мы добирались автостопом. Подобравший нас водитель "КаМАЗа" на вопрос: "Для чего нужна такая дорога?" с какой-то жесткостью ответил: "Не для чего, а для кого. Для японцев". Фамилию не назвал: "Вы напишете – меня уволят".
Курильчанин с 45-летним стажем Николай Шарапов задается вполне логичными вопросами: "Мы строим дороги. Японцы – пирсы, электростанции. Гостиница для их же делегаций. Но ведь это инфраструктура. А подо что? Совместных предприятий нет, что было родное – разворовано. Готовимся к акту приемки-сдачи?".
Вернуть родину
66-летний Хироказу Судзуки родился на острове Юрий, в 1946 году вместе с семьей 13-летним мальчиком был репатриирован на Хоккайдо. В его словах слышна многолетняя обида: "Дом, мало-мальски стоящие вещи – все там осталось. До репатриации на этом островке жило 67 японских семей, около 500 человек. Рыбачили, собирали морскую капусту…".
Удачливый рыбопромышленник, Судзуки остается страстным сторонником возвращения на родину и является вице-председателем "Общества островитян", в которое входят те, кто жил на Курильских островах до 1946 года более полугода (японские офицеры и солдаты, служившие и воевавшие на островах, в это общество не принимаются). К концу войны гражданское население Южных Курил составляло 17 тыс. 291 человек, 9 тыс. 174 из них живы. И до сих пор считают Курилы своей родиной. Жители каждого из островов объединены в небольшие сообщества: есть общества кунаширцев, шикотанцев, итурупцев "зеленых" (тех, кто жил на острове Зеленый). Они собираются вместе, проводят сбор подписей за "возвращение суверенитета". Уже 70 млн. японцев зафиксировали свое однозначное отношение к территориальной проблеме: по их мнению, она может быть решена только возвратом островов Японии и никак иначе. Все эти организации поддерживаются государством, немалые финансовые средства вкладывают губернаторство Хоккайдо и муниципалитет Немуро. В Немуро живут 2297 бывших островитян, их детей и внуков насчитывается 5374 человека. Словом, есть, кому неравнодушно глядеть через проливы.
"Предположим, над островами вновь взовьется японский флаг – вы вернетесь на остров, где родились?", - вопрос в лоб вице-председателю Судзуки. Он, на удивление, не отвечает столь же прямолинейно: "Мне уже больше 60. Я старый человек и не смогу начинать все с нуля. Здесь, в деревеньке рядом с Немуро, я имею небольшой рыбопромысловый комплекс, и вряд ли мне потребуется что-то большее. Но мои дети и внуки, наверное, переехали бы на родину прадедов".
Еще один неприятный вопрос для Судзуки: "В Саппоро нам говорили, что некоторые экологические организации в Японии считают, что приход ваших рыбопромысловиков на Курильские острова моментально подорвет их природную уникальность, а море вокруг них в течение нескольких лет опустеет так же, как сейчас вокруг Хоккайдо…" Потомственный рыбак, не замеченный в связях с "Гринписом", Судзуки фактически соглашается: "К развитию островов надо относиться очень осторожно, там надо улучшить инфраструктуру, но не развивать промышленность, природу тех мест действительно нужно сохранить для потомков".
Не ответ ли это Николаю Шарапову?
Так чьи же все-таки потомки будут наслаждаться сохраненным?
"Совместное проживание"
Судзуки улыбается: "История 60-летней давности не должна повториться. Политикам в Токио и Москве следует принять очень взвешенное решение о судьбе нынешних островитян. Но я думаю, что мы должны жить вместе".
Не знаем, как в Москве, но в Токио уже составляются документы о судьбе русских курильчан. Пока это общественные инициативы, но что помешает официальным лицам благословить проекты "совместного проживания", как только Москва скажет: "Да! Забирайте!".
Токийское "Общество по изучению проблемы восстановления суверенитета Японии над северными территориями" предлагает три основных принципа в документе под очень симптоматичным названием "О мерах в отношении жителей российского происхождения…": "1. Российским гражданам, постоянно проживающим на них, в принципе будет предоставлено право на постоянное жительство в Японии при сохранении российского гражданства. 2. Желающим вернуться на территорию РФ будет оказана соответствующая поддержка. 3. При освоении островов будет максимально учитываться фактор защиты природы".
Общественное мнение в Японии уже сформировало довольно устойчивую точку зрения на судьбы русских островитян: "Пусть остаются, работают, учатся в русских школах и смотрят российское телевидение, главное - пусть вернут острова". И обиженные репатриацией старики, и еще несмышленые дети говорят одни и те же слова: "Давайте жить вместе!". 17-летний Кейдзи Миками пошел даже дальше 66-летнего "юрьевца" Судзуки: "Не надо какого-то ритуала возвращения, давайте просто вместе жить на наших островах".
Конечно, это юношеский идеализм, но под ним кроется глубокая философия. Дмитрий Коваленин, переводчик японской литературы, живущий в Японии уже много лет, сказал корреспонденту "В" в Ниигате: "Японская культура, японский образ жизни таковы, что русский характер в них попросту не встроится никогда. Рано или поздно большинство русских с Курил уедут, останутся лишь единицы. Я живу в Японии, но я не знаю о японцах практически ничего. Это – другая планета…".
Курильчане, при всех их симпатиях к японцам, которые помогают им сегодня выживать, говорят то же самое.
Бабе Фае, как зовут 80-летнюю Фаину Алениченко, курильского стажа не занимать – дольше нее в Южно-Курильске не живет, наверное, никто. Баба Фая приехала сюда в 1949 году и почему-то вспомнила в разговоре с нами о немецкой оккупации: "Я побывала в войну под фашистом в Ростовской области, и никому не пожелаю жить под чужими. Чужие – они и есть чужие…".
С Алексеем Бычковым мы коротко поговорили на улице: "Я бы давно уехал отсюда. Но не на что. Все, у кого были деньги или жилье на материке, уже уехали. Острова надо отдать японцам, а они пусть всех нас переселят на материк, купят жилье и дадут денег на обустройство".
А Николай Шарапов просто ошарашил: "Придут японцы, я уйду в партизаны!". "Так войны же нет…" "А я воевать не буду, я буду партизанить…"
Крутое заявление, конечно… Но если говорить серьезно, то в 1998 году московская группа социологов провела репрезентативный опрос, выясняя отношение населения трех островов – Итурупа, Кунашира и Шикотана – к возможной передаче Южных Курил Японии. На Итурупе 90 процентов опрошенных высказались за сохранение суверенитета России, на Кунашире - 70 процентов. Из 30 шикотанских семей, опрошенных социологами, 24 высказались за передачу островов Японии с условием выплаты им компенсации для переезда, четыре семьи готовы уехать без всякой компенсации, как только администрация рыбокомбината "Островной" выплатит им задержанную зарплату за 5 (!) лет и лишь две семьи (владелица сети киосков в Малокурильске и рыбак-бизнесмен) категорически против любого варианта передачи островов.
Семь лет назад, гостя у родственников в Южно-Курильске, корреспондент "В" интересовался, что думают на Курилах о возврате островов. Он не встретил ни одного человека, который бы говорил, что Курилы должны принадлежать Японии.
Что изменилось за эти годы? Ответ простой: уровень жизни. Словом, все по классике марксизма-ленинизма: бытие определяет сознание. А быт на Курилах – это тяжелая и зачастую безуспешная борьба за существование.
Задача – просто выжить
"График подачи электроэнергии в поселки Южно-Курильск и Отрада. После получения дизельного топлива из Японии электроэнергия будет отключаться по рабочим дням в ночное время с 12 и до 7 часов утра, а в выходные дни: с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье с 12 ночи и до 8 часов утра. Напоминаю, что все злостные неплательщики за электроэнергию, а также предприятия и организации всех форм собственности, не заключившие договоры с МУП "Южно-Курильские электросети", будут отключены от общей линии вплоть до погашения задолженности. Е. Усачев, генеральный директор МУП "Южно-Курильские электросети".
Однако курильчане этих грозных предупреждений давно не боятся. Неработающие предприятия вряд ли могут за что-либо платить, а отсутствие топлива ставит в равное положение и плательщиков, и неплательщиков – света нет ни у кого. Хотя сейчас жаловаться грешно: и японцы соляру подкинули, и удалось с владивостокскими танкеристами договориться – танкер "Усть-Кан", который пришел в Южно-Курильский промысловый район с топливом для рыбацких судов, "отстегнул" 300 тонн для Кунашира.
Но топливо имеет обыкновение кончаться. И вполне может повториться февраль 1998 года, когда в самые суровые морозы пришлось отключать тепло и сливать воду из систем отопления. Из старых бочек курильчане сваривали буржуйки и только ими и спаслись.
В каждой второй семье из-за постоянных отключений электричества и перепадов напряжения в сети вышли из строя и телевизоры, и холодильники. Впрочем, о последних агрегатах особо не жалеют, ибо наполнить холодильники при средней курильской зарплате в 3,5 тыс. рублей о-о-очень проблематично – цены на Кунашире не кусаются, они просто отправляют в нокаут. Самое дешевое мясо – 150 руб. за килограмм, молочная колбаса не первой свежести – 100-105 руб., помидоры – 60 руб., морковь (местная) – 40, привозная японская – 80 руб. Десяток яиц (японских) – 40 руб., отечественные подешевле – 25-30 руб., но пока их довезут, это будут уже цыплята. Хлеб, который всему голова, стоит всего-навсего 14 руб. Это – черный, белый – 15. И то хорошо, что он есть. Спасибо пограничникам, которые дали в долг местной администрации 10 тонн муки.
В принципе уровень цен понятен: на любой товар они выше, чем на материке, в 2-3 раза. Что ж удивительного, что за последние пять лет население Кунашира сократилось вдвое – сейчас там проживает около 3,5 тыс. человек (не считая пограничников).
Однако кунаширцы считают, что они еще неплохо живут. Потому что на Шикотане – еще хуже…
Наличные деньги исчезли на острове с декабря 1994 года: продукты местным жителям в магазинах и коммерческих киосках отпускают под запись. Продавцы завели долговые книги, которые на острове почему-то называют "домовыми". Как только какому-нибудь счастливчику с материка приходит почтовый перевод, так об этом тут же становится известно всем кредиторам, которые дружно сбегаются со своими книгами к дверям его квартиры.
Рыбокомбинат "Островной" выдает часть зарплаты своим работникам консервами "Сайра бланшированная в масле" по цене пять рублей за банку. Но перекупщики с наличными скупают эти консервы по три рубля и везут на материк, где баночка стоит уже 13-15 рублей. Чисто рыночная экономика…
"Как вы сказочно богаты, но как вы бедно живете"
В прошлом году до Кунашира добрался один норвежец – специалист по водорослям. Он ходил по побережью, глазел по сторонам и, уезжая, произнес крылатую фразу, которую сегодня с горечью повторяет весь Южно-Курильск: "Как вы сказочно богаты, но как бедно вы живете…".
Заместитель мэра Южно-Курильска Валентин Сморчков считает, что Курилы – неисчерпаемый кладезь природных богатств. И главное – это даже не рыба, а те самые водоросли и прочая морская растительность, которую курильчане бездумно топчут ногами. "В районе Кунашира осталось единственное в России промысловое поле анфельции, из которой вырабатывают агар-агар. У нас богатейшие запасы бурых водорослей. Они служат не только сырьем для пищевой продукции, это – база фармацевтической промышленности. Морская трава зостера, которую у нас хоть косой коси, широко используется американцами для производства пищевых добавок. Ставь небольшие заводы и выпускай экологически чистую и валютоемкую продукцию, спрос на которую просто бешеный. Тем более что замечательные ученые Тихоокеанского института биоорганической химии из Владивостока давным-давно разработали сотни технологий для производства лекарств, витаминов, пищевых добавок из морских гидробионтов. Но этими технологиями больше интересуются за рубежом, чем в родном отечестве, говорит Валентин Сморчков.
Однако самый ближний "зарубеж" – Япония – эти предложения курильчан тоже игнорирует. Совместные предприятия на Курилах не нужны Стране восходящего солнца, ей нужны острова – вместе со всеми этими анфельциями, зостерами и ламинариями. Будут острова – будут и предприятия.
Сморчков рассказывает, что в прошлом году германская компания поставила 1000-тонный промышленный холодильник на Южно-Курильский рыбокомбинат. Японские дипломаты в Германии выразили по этому поводу серьезное недовольство. Мотивы понятны: крепкая промышленность на островах позволит Курилам жить самостоятельно, без зависимости от богатого соседа.
Немцы немцами, но почему Россия не вкладывает деньги в промышленность региона, если она так же заинтересована в сохранении суверенитета над ним, как об этом разглагольствуют в предвыборную пору российские политические деятели? Ответ известный: денег нет…
Зато они нашлись на строительство в Южно-Курильске еще одного православного храма в дополнение к действующему, который называется весьма символично – "Храм всех святых земли Российской". Может быть, духовная связь поможет удержать этот пресловутый суверенитет? Мы заглянули в храм, чтобы поговорить о вечном.
Но у рабочих, которые трудились внутри, не было желания говорить о высоких материях. Услышав слово "Владивосток", они неожиданно для нас спросили: "А вы за Наздратенко или против?". Мы несколько опешили: "А вам-то до него какое дело?". "Самое прямое. Мы знаем, что в Приморье живут нормально. Не так, как здесь, или на Сахалине. Нас все бросили – и Ельцин, и Фархутдинов… Может, Наздратенко подберет?".
Ощущение покинутости и тоска по сильному экономическому локомотиву, который тащил бы за собой развитие Курил, чувствовались и в кабинетах мэрии Южно-Курильска. Валентин Сморчков вспомнил об историческом прецеденте положительного влияния Приморского края на курильскую экономику: "На Шикотане раньше работали два предприятия с разным территориальным подчинением. Рыбокомбинат в Малокурильске входил в структуру "Приморрыбпрома", а такой же комбинат в Крабозаводске – "Сахалинрыбпрома". Малокурильск как сыр в масле катался, а Крабозаводск еле-еле сводил концы с концами. Затем чья-то "умная" голова решила все объединить под эгидой Сахалина. В итоге богатые стали бедными, а бедные – вообще нищими".
Криминальный симбиоз
Помимо этого политико-территориального контекста есть еще одна немаловажная причина, по которой японцы не заинтересованы в развитии производства на Курилах.
Уже сегодня Япония фактически владеет ресурсами Курил: поскольку нет переработки на месте, то сами же российские рыбаки в массовом количестве легально и нелегально везут сырец в Японию.
Сидзуко Ното, сотрудница информационно-консультационной службы мэрии Немуро, сообщила нам, что в прошлом году российские суда сделали 1728 заходов в порт Ханасаки. К началу октября этого года – 1098. Фактически каждый день у причалов только одного этого порта разгружалось одновременно 4-5 российских судов. Подавляющее большинство этих судозаходов сделано российскими сейнерами и траулерами.
Мэр Немуро Хироси Фудзивара говорит, что для экономики его города – это очень важная составляющая. "В основном российские суда привозят к нам рыбопродукты: краб, морской еж, камбала, минтай, терпуг, осьминог и т. д. В прошлом году наши компании заплатили за эти продукты 4 млрд. 300 млн. иен", - не скрывая гордости, говорит Фудзивара.
А у нас дух захватывает от этих сумм – 43 миллиона долларов! Где они?! Частично Фудзивара дает ответ на этот вопрос: "В прошлом году русские моряки сделали в Немуро покупок на 1 млрд. иен". Очевидно, на оставшиеся деньги покупки сделаны в других местах…
Убеждены, лишь малая толика этих цифр с огромными нулями добралась до России. Если бы в Курилы была вложена хотя бы десятая часть от этих денег, не рвались бы так островитяне на материк…
Дело доходит до того, что мелкие японские дельцы, завязанные в этом полукриминальном бизнесе, фактически выступают против возвращения Курил: туда сразу же придут крупные корпорации, японское государство поставит весь этот бизнес под контроль, и водопад сверхприбылей, который льется сегодня на русских "мафиози" и японских "якудз", моментально иссякнет. Как это ни печально, но ни один из наших японских собеседников не отрицал, что этот криминальный симбиоз существует и процветает. Вот вам пример "совместного проживания"… И безо всяких договоров и политических трений…
Как нам рассказали зам. директора заповедника "Курильский" Виктор Зуев и инспектор региональной рыбинспекции Дмитрий Соков, по их данным к октябрю этого года в портах Японии российскими рыбаками было сдано уже 2 тыс. тонн морского ежа. А официально выделенная на 1999 год общая квота на его вылов в Южно-Курильском промрайоне составляет лишь 240 тонн.
Комментарии, как говорится, излишни…
Отец и дочь
Нам не суждено знать, что думают о Курилах и их будущем в Кремле. Мы лишь расскажем две истории, которые переходят из уст в уста на островах.
В 1990 году на аэродроме Головнино приземлился спецрейс. Из самолета вышел тогдашний председатель президиума Верховного совета РСФСР Борис Николаевич Ельцин. На дружеской встрече с партийно-хозяйственным активом района, которая проходила в санатории Горячий Пляж, ему налили полфужера коньяка, и Борис Николаевич торжественно произнес: "Хочу выпить за процветание Курил! Это – земля российская!". И залпом выпил до дна.
Годами позже, когда председатель президиума стал зваться просто президентом, в Головнино приняли другой спецрейс. Любимая дочь Бориса Николаевича, Татьяна Дьяченко, в сопровождении известного демократа-реформатора Румянцева и двух шкафообразных охранников прилетела отдохнуть у подножия вулкана Менделеева – на том же самом Горячем Пляже. Видимо, папа порекомендовал… Отдыхающие привезли с собой все – палатку, продукты и даже питьевую воду. С местными жителями старались не общаться. Поездка удалась: Татьяна совершила восхождение на действующий вулкан Головнина, выкупалась в радоновых ваннах Горячего Пляжа, погуляла по живописной бухте Алехина у подножия знаменитого вулкана Тятя, поела свежих крабов, отваренных в океанской воде. А потом улетела…
Вместо послесловия
Лето 1999 года выдалось необычно жарким. Так же палило и в 1994-м, когда мощное землетрясение ударило по Южно-Курильску. Поэтому ждали толчка и этим летом. Тряхнуло в другом месте – на Тайване… На Курилах лишь слегка покачало.
Впрочем, здесь привыкли к тому, как почва уходит из-под ног. По крайней мере, этому есть объяснение. Но привыкнуть к жизни без почвы будущего, в подвешенной неопределенности невозможно. Оставаться или уезжать, растить детей или отсылать их на материк, строить новое или растаскивать то, что осталось, – этим "или" нет счета…
В современной российской политике по этому поводу принято молчать.
Владивосток – Ниигата – Саппоро – Немуро - м. Носсапу – Ханасаки – Южно-Курильск – Малокурильск - о. Танфильева - Владивосток
