Магия леса
Его талант расцвел неожиданно (артемовцы это хорошо знают), когда он... вышел на пенсию, в 60 лет. До этого он был в искусстве, скорее, рядовым - художником-оформителем. Правда, занимался и живописью, считали, что силен в натюрморте. И все-таки настоящую славу обрел как резчик по дереву и автор картин-панно из бересты и коры других деревьев.
Его имя известно не только в Артеме, в котором два года назад ему присвоили звание “Почетный гражданин города”, но и за его пределами. Около 20 работ Романа Тесленко приобрел музей им. Арсеньева. Проходили выставки в Москве, Красноярске. Экспонировались работы в Корее, Японии, Таиланде. В его скульптурах, панно видна душа большого художника и любителя щедрого нашего, таинственного и бесконечно поэтичного леса. Смотришь на его произведения - и оторваться трудно, они привораживают неповторимым очарованием, особенной магией.
По какому-то удивительному совпадению его день рождения всего парой суток разнится с праздником работников леса. В сентябре прошлого года Роман Федорович отметил большой юбилей, приурочив к нему персональную выставку в Артеме. Праздник миновал, а творческий путь длится. “Тут как у велосипедиста или эквилибриста, - иронизирует он. - Остановишься - упадешь...”
- Роман Федорович, ваш расцвет, взлет души в тот момент, когда другие обычно уже оценивают созданное, - как это вышло?
- Наверное, счастливый случай. Прекрасный человек и талантливый руководитель Нелли Двужилина, тогдашний директор артемовского лесхоза, пригласила меня, пенсионера, в создающийся сувенирный цех разрабатывать образцы изделий для серийного производства, а по-другому - готовить шаблоны. Казалось бы, ремесло, но нужное, на высоком уровне, без всякой халтуры. Очень скоро цех буквально расцвел. Сколько же радости приносил он людям, наши изделия из дерева пользовались огромной популярностью. Правда, позже производство развалилось, тому были разные причины...
Но все же творческий импульс в этом цехе я получил. К своему новому делу отнесся ответственно, много бродил по лесу, размышлял, присматривался... Вот тогда и зародилось что-то в душе. Точнее, проросло семя, которое до поры “сидело в почве”. Ведь у меня и фамилия - производное от инструмента для работы по дереву: Тесленко. Выходит, не случайно в наборе моих орудий труда тесло оказалось. Наверное, мои предки его тоже в руках держали.
- Возраст у вас серьезный - уже можно отделить главное от второстепенного. Что считаете самым важным?
- Пожалуй, это все-таки работа оформителя в Художественном фонде. 30 лет явились как бы подготовкой к прыжку. Может быть, без них ничего и не получилось бы. А вообще-то в копилке памяти есть что перебрать: в восемь лет, например, глядя в окошко, нарисовал план своей сибирской деревеньки Баракуль. Получилось очень точно, все хвалили, а меня успех окрылил, подвигнул на дальнейшие “художества”.
Вспоминается служба в морфлоте, далекий 38-й. Довелось служить на подводной лодке “Щука”, здесь, во Владивостоке. Ночные дежурства были как подарок - можно было рисовать... Ну и учеба в художественном училище в трудные послевоенные годы тоже очень памятна.
- Не перестаю восхищаться вашими работами: сколько душевного тепла, фантазии, мастерства вложено в них. Наверное, об истоках вдохновения расспрашивать не принято, творчество всегда - езда в незнаемое, и все-таки...
- Дерево - благодатнейший материал и для строительства, и для искусства. И еще люблю повторять: я - в соавторах у природы. Сначала вырезал лошадок, прочие традиционные фигурки. И вдруг озарило: а что если соединить академическую резьбу и корнепластику? Это и определило мой дальнейший путь. По-настоящему счастливый. Вот уже более 20 лет я создаю то, что очень нравится людям. А что может быть выше для художника?
- Некоторым остается только мечтать об интерьере, в который впишется, например, фигурный красавец стол, да и стул к нему тоже. Но ведь у вас есть картины-панно - “Ромашки”, “Ели в снегу”, “Подледный лов”, “Подсолнухи”, “Март”... Расскажите о них.
- Создаю их из бересты, коры ольхи, ясеня, бересклета. По-научному это называется интарсией. Основанием для панно служит многослойная фанера, иногда оргалит. Рассказывать о них трудно, лучше смотреть. Отдаю им сил не меньше, чем резьбе по дереву, складывать композицию из отдельных кусочков коры - труд очень кропотливый.
- А сколько, кстати, работ на вашем счету, Роман Федорович, и кому они принадлежат? Ведь сейчас и у нас очень ревнивое отношение к понятию “собственность”...
- Около 60 работ в лесхозовском музее (беседа наша проходила в артемовском лесхозе), 20 приобрел музей им. Арсеньева. Остальное - в моей личной собственности, это еще несколько десятков изделий. Свои работы я не продаю, они мне очень дороги. Кое-что подарил городскому музею. Много лет идет разговор, чтобы придать музею-выставке лесхоза статус городского, но пока дело не сдвинулось с мертвой точки.
- Время сейчас сложное, есть ли в нем место творчеству?
- Знаете такое выражение: когда говорят пушки, музы молчат? В экстремальной ситуации искусство может замереть, но не навсегда. Сегодня посильнее пушек властвует рубль, скорее даже чертов доллар. Он всех нас поставил на колени. Но даже на коленях творчество не умирает. А иначе нельзя. Иначе - крах всему...
Несколько лет назад по инициативе руководителей городской библиотечной системы у нас в Артеме открыли небольшой выставочный зал. Какая же это благодать! Не пропускаю ни одного вернисажа, внимательно слежу за творчеством всех своих земляков. Володя Олейников - замечательный акварелист, Николай Пономаренко - отличный график, наблюдаю за творчеством Александра Помазенко, Анатолия Матюхина. В Артеме немало творческих сил, значит, не только хлебом жив человек.
- А над чем вы работаете сегодня?
- Вот новая композиция “Морское дно”. Вот еще “Ваза с орехами”. А вообще-то для меня как свет звезды - жизнь и творчество известного скульптора Сергея Коненкова. К слову, он создавал свои скульптуры и в 84...
