Жизнь и подвиг Тимофея Корниенко
До сих пор не сходит со страниц специальных спортивных изданий фотография бегуна, стремительно рвущего финишную ленточку в финале Первой всесоюзной спартакиады. Это наш земляк, бегун из Уссурийска, первый рекордсмен СССР Тимофей Корниенко.
Сведения о нем крайне скупы, а нередко и противоречивы. Даже в трехтомном справочнике “Все о спорте” против его фамилии в графе “адрес” значится расплывчатое - Дальний Восток. У других спортсменов - конкретный город или поселок. Корниенко же, почти как по Ильфу и Петрову, “междупланетный гражданин”. Между тем географическая неопределенность была отнюдь не случайной. Но обо всем по порядку.
Родился он в 1903 году в Никольск-Уссурийске в семье ссыльных крестьян. Когда подрос, родителям удалось пристроить в реальное училище. Октябрьскую революцию принял без колебаний, в гражданскую войну партизанил, в знаменитом отряде Топоркова считался одним из лучших разведчиков. После революции был призван на службу в Красную Армию.
Спортом увлекся с младых ногтей. В историю вошел как легкоатлет, спринтер, но, как рассказывали в свое время автору этих строк близко знавшие Тимофея ветераны, он был весьма разносторонним спортсменом. Забегая вперед, скажу, что на спартакиаде в Москве помимо легкоатлетической программы выступал в соревнованиях по футболу и плаванию. Кроме того, отлично стрелял, катался на коньках, играл в волейбол, русский хоккей, был лихим наездником.
Некоторые современники Тимофея, например известный чемпион довоенных лет Роберт Люлько, недоумевали, как мог вдали от спортивных центров на окраине страны вырасти столь классный бегун. В известной степени они правы. Справедливости ради все же замечу, что социальная, в том числе и спортивная инфраструктура тех лет в Уссурийске была на достаточно высоком уровне. По ряду дисциплин, например футболу или конным скачкам, Уссурийск не уступал Владивостоку или Хабаровску, а нередко даже превосходил.
Задатки многообещающего спринтера открылись совсем еще в юном возрасте, но настоящее признание пришло в годы военной службы, когда появилась возможность возобновить регулярные тренировки. А тут и подоспел знаменитый физкультурно-спартакиадный бум, охвативший в середине 20-х годов буквально всю страну. Был брошен клич... догнать и перегнать предстоящие в Голландии “буржуазные” Олимпийские игры. Даже как будто не особо расположенный к физкультуре Владимир Маяковский не удержался и выдал ставшие впоследствии классическими стихи: “Так и надо - крой, Спартакиада!”
Впервые о талантливом уссурийце заговорили на Всесибирских соревнованиях 1925 года, где Тимофею удалось пробежать 100 метров за 11 секунд. Вскоре в Хабаровске на межведомственной спартакиаде он повторяет результат. Попутно замечу, что несколько позже на первенстве Дальнего Востока еще один бегун из Приморья, студент ГДУ Игорь Кизеветтер повторил время Корниенко. Так что утверждения некоторых спортивных историков, что Корниенко был на дальневосточной окраине уникальным спортсменом-одиночкой, нуждаются, по меньшей мере, в серьезной корректировке.
Звездным часом стала первая всесоюзная спартакиада 1928 года. Она проходила в Москве на специально построенном, невиданном для тех лет 70-тысячном стадионе “Динамо” и показала, что даже на самых дальних окраинах физкультурное движение получило большой размах.
Первым в ряду спартакиадных открытий, бесспорно, стал бегун с Дальнего Востока.
Уже в предварительных забегах на дистанции 100 метров спринтер в белой форме с поразительной легкостью расправился с соперниками. А ведь ему противостояло целое созвездие лучших бегунов страны - победитель первенства СССР 1925 года Евгений Юдин из Ростова-на-Дону, сильнейший спринтер Украины одессит Марк Подгаецкий, победитель предыдущих всесоюзных стартов сибиряк Иван Потанин, чемпион Москвы Михаил Пужный... Более всего поразила техника, которая даже по сегодняшним меркам считается совершенной. Его результат - 10,8 секунды восхитил. Параллельно в Амстердаме проходили Олимпийские игры. Информационые агентства разнесут по всему миру, что в беге на 100 метров победил канадец Перси Уильямс. Его результат точь-в-точь как у Корниенко - 10,8.
Уильямс войдет в историю, благодарные потомки выбьют его имя на здании школы в родном городе. Другой же, при иных обстоятельствах возможный олимпийский лауреат, так и останется неизвестным остальному миру. Увы, в те годы СССР отгораживался железным занавесом от всего, в том числе и от мирового спорта. “Долой спортсменов-капиталистов!”, “Недостойно рабочих и крестьян участвовать в буржуазных Олимпийских играх!” Даже спортивный лексикон основательно “просеивался”. Из обращения, например, изымалось слово чемпионат и заменялось на первенство, чемпионов стали звать победителями...
Но вернемся к спартакиаде. На следующей дистанции 200 метров уязвленная рать жаждала поставить выскочку из “аула” на место, но потерпела еще более жестокое поражение. Корниенко сбрасывает с рекорда СССР почти секунду. Его результат всего на две десятые хуже, чем у Уильямса на Олимпиаде (21,8 сек.). Выступавший в финале москвич Роберт Люлько много лет спустя писал: “Он бежал великолепным классическим стилем, уходя от нас, словно белая птица. Я подумал тогда: “Неужели и я смогу когда-нибудь так бежать?”
Тут же под впечатлением достижений дальневосточника формируется сборная СССР в эстафетном беге, возглавил которую, естественно, новый лидер. В специально устроенном забеге великолепная четверка (Пужный, Юдин, Подгаецкий, Корниенко) устанавливает рекорд СССР - 43,2 секунды.
Так, с первого выхода на всесоюзную арену ранее никому неизвестный бегун уверенно входит в спортивную элиту страны. В дальнейшем под флагом сборной СССР он участвует в серии различных соревнований, в том числе и международных. Тимофея направляют на учебу в Ленинградскую высшую военно-педагогическую школу. Наряду с напряженной учебой он упорно продолжает совершенствовать спортивное мастерство. Его настойчиво уговаривают остаться после учебы в столице, на худой конец в Питере, но он непреклонен - только на Дальний Восток.
И здесь происходит эпизод, круто повернувший его жизнь. Вскоре после возвращения из Ленинграда, когда уже рисовалась в общем-то престижная в те годы карьера военного (о грядущем 37-м никто еще не подозревал), Тимофей неожиданно увольняется из армии. Что подвигло к такому решению, осталось загадкой, каким-то странным и нелогичным шагом. Ведь по воспоминаниям людей, близко знавших Тимофея, он очень дорожил военной службой, гордился, что участвовал в боевых действиях по защите КВжд, где командовал конно-горной батареей. Известно лишь, что по приезде в Уссурийск он некоторое время был военным комендантом города, затем отвечал за физподготовку в кавалерийской дивизии. Тогда же внезапно уходит и из большого спорта.
А еще через некоторое время неожиданно уезжает из Приморья - на камчатские рыбные промыслы. Там, в поселке Жупаново, несколько лет возглавлял рыбокомбинат, который при нем становится одним из лучших в области. Как один из передовиков, Тимофей часто контактирует с партийным и советским руководством области. Это обстоятельство, видимо, и сыграло роковую роль. Тогда на Камчатке энкаведистами раскручивалось так называемое крутогоровское дело, по которому подверглись аресту почти все местные партийные руководители. Самый обыкновенный контакт вполне мог сойти за пособничество. Тимофей был арестован осенью 1937 года. Из тюрьмы он уже не вышел.
Существует несколько версий обстоятельств его гибели. По первой - за “шпионаж” и “подрывную деятельность” был приговорен “тройкой” к расстрелу, приговор приведен в исполнение в феврале 1938 года. По другой - во время уже первого допроса, услышав обвинения о связях с иностранными разведками, Тимофей сначала запустил в следователя чернильницей, а затем схватил за ножку табурет. В ответ прогремел выстрел...
Что было дальше?
Многие годы его имя тщательно замазывалось черной краской в сохранившихся газетных подшивках, напрочь изымалось из спортивных таблиц.
А рекорды продолжали жить. Годы, десятилетия. Лишь в 1946-м москвичу Николаю Карукулову удастся превзойти всесоюзный рекорд, а российский держался до 1953 года - в крохотной заметке об этом сообщил “Советский спорт”.
Реабилитирован Корниенко был в первой волне - в 1957-м. Дело оказалось столь очевидным, что комиссии по реабилитации жертв политических репрессий не пришлось ни проверять, ни запрашивать дополнительные сведения. Но потребуется еще восемь лет, чтобы появился первый обстоятельный материал о трагической судьбе выдающегося атлета. Но и впоследствии, вплоть до недавних дней, страшное клеймо “врага народа” продолжало следовать черной тенью. Спортивные справочники все еще указывают обозначенный страшным лихолетьем адрес - либо Дальний Восток, либо Сибирский военный округ.
Спортсмены Камчатской области и Приморья несколько раз предпринимали попытки увековечить имя Корниенко. И на полустрове, и у нас время от времени устраивались мемориальные соревнования. Но что за уровень у них? Не было ни одного участника всесоюзного или российского масштаба. Так сказать, внутреннее, региональное событие. Ну а центру такие хлопоты и подавно ни к чему.
И еще. Прошу, читатель, вернуться к тому месту моего очерка, где говорится о внезапности крутых перемен в жизненной биографии нашего героя. Перенесемся на мгновение в 33-й год. В Приморье появляется спортивная звезда первой величины. Таких тогда здесь просто не было. Логично предположить, что местное руководство, и не только спортивное, сделает все, чтобы с максимальной выгодой использовать авторитет и класс своего выдающегося земляка. О таком наставнике и организаторе физкультурного движения можно было лишь мечтать.
Я внимательно перелистал подшивки газет тех лет. И дальневосточных (центр края тогда находился в Хабаровске), и приморских. И конечно, уссурийских (кстати, в то время это была область наравне с Приморской). И ни одной строки о Корниенко. Подчеркиваю, ни одной! Как будто его и не было вовсе. Известнейший, увенчанный всесоюзным признанием атлет, а в родном краю, откуда уехал-то пять лет назад и в который так рвался и так спешил, даже не заметили...
Не в этом ли загадочном и малообъяснимом забвении кроются причины внезапного ухода из спорта, отъезда на Камчатку и последовавшей затем трагедии? Право, есть над чем задуматься.
И последнее. За прошедшие 70 лет после легендарных стартов на стадионе “Динамо” ни один легкоатлет Дальнего Востока, в том числе и Приморского края, не добивался больших достижений, чем Тимофей Корниенко.
