Наши без России
Проблема образования для русской эмиграции в 20-30-х годах имела жизненно важное значение. В заметке “Русская гимназия в Японии” журнал “Голос Японии” сообщал, что в стране находится много русских детей, которые вместе с родителями выехали из России в Японию, чтобы спастись от большевистского насилия, царящего у них на родине. Однако из-за отсутствия в стране русских учебных заведений дети были лишены возможности продолжать свое образование. И только благодаря большим усилиям русская гимназия была открыта в октябре 1920 г. в Иокогаме.
Так как в Китае осела основная масса русских эмигрантов, постановка образования для них в этой стране представляла особое значение. В этом отношении самой благоприятной стала территория трех восточных провинций Северной Маньчжурии, по которой проходила КВЖД. Здесь, на узкой полосе дороги, с культурным центром в Харбине, до 1925 года сохранялась еще дореволюционная русская школа, сравнительно на короткое время захваченная революционной бурей. Особенно активно процесс обучения пошел после окончания гражданской войны, когда потребовалось охватить учебой огромную массу русских эмигрантов - как взрослых, так и детей. За короткое время в Китае русская общественность сумела создать целый ряд национальных, православных учебных заведений. Их насчитывалось до 30: гимназии, реальные училища, высшие и начальные школы, институты. В их материальном укреплении и налаживании учебного процесса приняли участие не только отдельные русские граждане, но и учреждения, общества. Так, наследница русских торговцев Батцева на свои средства содержала гимназистов г. Тяньцзиня. В г. Кульдже в русской гимназии вместе с русскими детьми учились дети дунганского и уйгурского населения. Из числа русских учреждений большую помощь оказывали “Российское общество Красного Креста” и “Мариинская община сестер милосердия”, воспитавшие многочисленные кадры младшего медицинского персонала, а впоследствии готовившие квалифицированных фельдшеров и фельдшериц. Особой популярностью пользовались фармацевтические курсы, 1-я и 2-я Харбинские зубоврачебные школы, выпустившие сотни специалистов. Имена многих из них были широко известны, и к ним за помощью обращались не только их соотечественники, но и местное китайское население.
Связующим звеном между русскими учебными заведениями - университетами и институтами в Харбине стало “Русское студенческое общество”. Большинство его членов были студенты, начавшие учебу еще в России. Пройдя с оружием всю Сибирь и Дальний Восток и оказавшись в Китае, они уже в возрасте 30-35 лет поступили вновь в высшие учебные заведения, чтобы получить специальность. В 1925 году успешно функционировал Харбинский педагогический институт в составе двух отделений: словесно-исторического и математического с 3-годичным курсом обучения. В этом же году открылись юридический факультет и Харбинская высшая медицинская школа с пятилетним курсом обучения.
Организованный управлением КВЖД при деятельном участии союза учителей комитет образовательного учреждения КВЖД стал представительным органом общественности и педагогов. С его помощью и под непосредственным руководством в торжественной обстановке проводились ежегодные выпускные экзамены русских учащихся. Так, 23 мая 1925 года они прошли в высшем реальном училище на ст. Маньчжурия, которое окончили 30 учащихся. Заведующий училищем В. С. Фролов, обращаясь к выпускникам, призвал их неустанно трудиться и приобретать все новые знания, которые будут нужны в будущем для России. “Любите Россию, стремитесь в Россию и работайте на пользу России!” - такими словами закончил он свою речь.
Содержательной и плодотворной была педагогическая и научно-исследовательская деятельность русской эмиграции в Китае. Особенно большой вклад в этом направлении внес профессорско-преподавательский коллектив Института ориентальных и коммерческих наук, созданный в Харбине в 1925 году. Институт просуществовал до 5 января 1941 года. Из 105 студентов последнего выпуска большинство - выпускники коммерческого факультета, остальные - отделений китаеведения и японоведения. В 1968 году обстоятельную историю создания института написал его основатель профессор А. П. Хионин. Интересные сведения о 30 наиболее крупных переводчиках, профессорах и преподавателях-японоведах, востоковедах и китаеведах, читавших курс китайского языка и истории культуры Китая в ИОКИ, приводятся В. С. Макаровым в статье “Русские дальневосточные синологи”. Высокой оценки заслуживает деятельность созданного в этом же городе “Общества русских ориентологов”, членами которого было издано 55 томов “Вестника Азии”. Особенно важными и полезными были русско-китайский и китайско-русский словари, составленные А. П. Хиониным. Из востоковедов в первую очередь следует выделить Г. Н. Гомбоева, который в совершенстве владел маньчжурским, монгольским и шестью диалектами китайского языка. Из историков широко был известен А. Г. Малявкин, который перевел с китайского языка историю чжурчжэней. Важно также назвать энтомолога и нумизмата В. Н. Алина, который оставил заметный след в науке. Огромен вклад русских ученых-эмигрантов в развитие археологической науки в Китае. Археологические экспедиции провели сотни раскопок, которые дали уникальные находки.
Все сказанное свидетельствует об активной и плодотворной образовательной и научно-исследовательской деятельности русской эмиграции в Китае. Даже в трудных условиях чужой страны эмигранты сохраняли жизнестойкость и продолжали заниматься любимым делом. И очень жаль, что их труд и талант служили не родной стране и народу, а способствовали развитию экономики и культуры стран проживания.
