Игорь Скляр: Люблю удивлять людей
Белозубо улыбающийся Игор Скляр у большинства ассоциируется со шлягером десятилетней давности: “На недельку до второго я уеду в Комарово...” доносился его голос из радиодинамиков и телевизоров. Сегодня Игорь не поет. И дело не в том, что пропал голос. С ним все в порядке. Просто профессия актера не оставляет времени ни для чего другого. Скляр играет в академическом малом драматическом театре Санкт-Петербурга. Еще он занят в антрепризе, благодаря которой владивостокцы посмотрели спектакль “Прекрасен, чуден божий свет, или Четыре стенки и крышка гроба”
- Игорь, в названии фигурируют взаимоисключающие понятия. А что для вас - божий свет?
- Безусловно, он прекрасен и чуден. Даже если жизнь преподносит неприятные сюрпризы.
- Вы всегда такой оптимист?
- Я просто неисправимый оптимист. Это даже гороскоп подтверждает - я Стрелец и Петух. Хотя, разумеется, не все в жизни было безоблачно.
- Вас запомнили после картины “Мы из джаза”, где герой - простой хороший парень. Несколько лет спустя зрителя потряс “Год собаки”. Сегодня - затишье. Вы больше не снимаетесь?
- С кино я не расстался. Просто стал очень тщательно выбирать. Был период, когда снимался в любых картинах, которые предлагали. Даже в эпизодах. Брал количеством, так сказать. По прошествии времени дошло, что качество важнее. Смотришь сегодня какой-нибудь фильм, думаешь, не надо было играть в нем. Самое ужасное, что ничего не изменишь. Поэтому отказываюсь от многих предложений. Последняя картина, в которой я только что снялся, сделана в Норвегии по трем новеллам Кнута Гамсуна. Наш зритель ее, к сожалению, не увидит.
- Зато есть возможность прийти в театр. Над чем вы работаете сегодня?
- В малом театре я играю в трех спектаклях - “Дом”, “Братья и сестры”, “Бесы”. От всего остального тоже отказался. Не хочу мелькать. В антрепризе я занят тоже в трех спектаклях - “Прекрасен, чуден божий свет...”, “Мужчина, постойте”, “Ваша святая пленница”. Так что простоев нет.
- Что бы вы ответили тем, кто считает антрепризу халтурой для провинции?
- Это зависит от актеров. Может быть, это самонадеянность, но я к своей работе (хотя и не люблю этого слова применительно к тому, чем я занимаюсь) отношусь трепетно и всерьез. И нет более серьезного критика, чем я сам. Иногда просто занимаюсь самоедством. Хотя доля правды в таком мнении есть. Иногда приезжаешь после москвичей на гастроли, и говорят: они такое позволяют себе...
- Может быть, надеются на “всеядность” провинциального зрителя?
- На самом деле в той же Москве в театр ходят 80 процентов приезжих. Так что еще вопрос, кто провинциал.
- Ваш стаж в профессии можно назвать солидным. Приходит ли с опытом другое отношение к ней?
- Безусловно. На первом курсе института я был неисправимым троечником, диплом защищал уже на “отлично”. Сегодня могу сказать тем, кто идет в актеры, что это очень тяжелый труд. И нужно пережить и эту известность, и умение подчиняться требованиям режиссера, и еще много чего. Только тогда твоя работа будет приносить удовлетворение. Хотя, не буду лукавить, мнение зрителей очень много значит. “Гамлета в безумии страстей который год играю для себя” - такого все-таки не бывает. Счастье актера как раз в том, что тебя принимает зрительный зал. И мне это чувство знакомо. Хотя стереотип приходится переламывать до сих пор. Некоторые считают: “А, Скляр, “на недельку до второго...” А после спектакля удивляются. Я очень люблю удивлять зрителя.
