Диета для баритона - песня

Игоря Волкова, солиста театра “Классическая опера”, можно слушать бесконечно. И не только на сцене в “Евгении Онегине”, “Фигаро” или “Риголетто”. Его лирический баритон не оставляет равнодушным даже во время обычного разговора. Редкий тембр голоса - божий дар. Но Игорь еще глубокий, тонкий собеседник. А как трепетно он относится к зрителю и, как оказалось, к читателю тоже. Фотографироваться без бабочки певец наотрез отказался. Пришел на другой день одетый по всей форме. И это отнюдь не поза, скорее, наоборот - уважение к своей профессии, сценическому образу, поклонникам. В этом году исполняется ровно 10 лет творческой деятельности вокалиста

Чем собираетесь отметить юбилей?

- Компакт-диском, первым в моей жизни. И по-своему уникальным. Я пишу его при поддержке Виктора Баранова, известного в городе артменеджера и моего большого друга, в сопровождении лучших городских коллективов: оркестра штаба Тихоокеанского флота под управлением Селиванова, ансамбля скрипачей Ваймана, камерного оркестра “Владивосток”, большого Тихоокеанского симфонического оркестра под управлением Андрея Дашунина, народного ансамбля “Оригинал” и, разумеется, под аккомпанемент моего любимого концертмейстера Леонида Букина. Это будут арии из опер, классические романсы, русские народные песни, а капелльные произведения. Работа колоссальная по сложности и трудоемкости, к одной записи, бывает, приходится готовиться полмесяца. Это первый приморский диск такого размаха. Хочется верить, что он понравится любителям классического репертуара. Мы планируем выпустить его нынешним летом.

- А какой подарок хотелось бы получить?

- У меня есть одна хрустальная мечта - это возрождение во Владивостоке театра оперы и балета. Оказывается, он существовал в нашем городе еще в конце прошлого века, когда здесь жили всего несколько тысяч человек. А вот теперь город с почти миллионным населением такого театра, увы, не имеет. Думаю, эту мечту разделяют многие горожане.

- У вас удивительная вокальная школа!

- Моим учителем был Булат Минжилкиев. Это имя знали все любители классической музыки. И дело здесь даже не в званиях, хотя они были заслуженными: народный артист СССР, лауреат всесоюзных и международных конкурсов, лауреат премии СССР. Его итальянская школа вокала никого не оставляла и не оставляет равнодушным.

И мне очень приятно, что во Владивостоке тоже есть немало любителей и ценителей классического репертуара. Что особенно радует - наш зритель заметно молодеет. Для него мы делаем свои программы и, признаюсь, с огромным удовольствием. Так, сегодня в цикле “Вечера искусств на Петра Великого, 8” состоится концерт Тихоокеанского симфонического оркестра. А 25 июня в Камерном театре драмы - гала-концерт звезд приморской классической сцены. В нем примут участие певцы и музыканты, чье мастерство завоевало в абонементе Виктора Баранова наибольший успех. Это Лариса Шалина, Эдуард Семенов, Изольда Земскова, Галина Повещенко, Александр Боргардт, Оксана Корниевская и ваш покорный слуга.

- Игорь, у вас есть любимая сценическая площадка?

- Они для меня все любимые, будь то владивостокский “Делин” или Камерный театр драмы, Находка, Уссурийск, Партизанск - ведь это место, где ты работаешь. А я на сцену всегда выхожу с “переполненным” сердцем, в образе. Не посчитайте высокопарным слогом... Это каждый раз как моноспектакль.

- Как вы готовитесь к концерту?

- Если вы имеете в виду некий ритуал - его нет. Жизнь певца на самом деле как отлаженный часовой механизм. Тем более сейчас, когда невозможно выживать, работая в одном месте. Поэтому приходится везде успевать: Фигаро - здесь, Фигаро - там. Когда нынешней весной я готовился к международному гала-концерту, который проходил в Японии, концертную программу готовил ночью, после рабочего дня. Вообще времени катастрофически не хватает. Особенно сейчас, когда появилась маленькая дочка Анечка. Ей всего годик.

- Поздравляю! А вообще семья у вас большая?

- Кроме дочки есть одиннадцатилетний сын. Володя мечтает стать певцом, но говорить об этом пока рано - неизвестно, как пройдет мутация голоса. Он занимается в музыкальной школе по классу баяна. В этом году сын стал лауреатом фестиваля “Приморский соловей”. К слову, родился он 9 мая, а дочка - в День милиции. Дети у нас получились “праздничные”. Жена Раиса, как и я, закончила фрунзенскую консерваторию. Но она предпочла сцене работу с ребятами. Ведет студию во Дворце железнодорожников.

- У вас такой редкий голос - это наследственное?

- Поющие семьи, как правило, имеют музыкальные корни. На пустом месте ничего не рождается. Все мои предки, казаки, не были обделены хорошими голосами. У дедушки к тому же был абсолютный слух. Он играл на скрипке, мандолине - владел практически всеми струнными инструментами. Во время войны его ранило, перебило руку. А когда дед пел, его за несколько кварталов слышно было.

Моего отца природа наградила великолепным драматическим баритоном - его приглашали на сцену Фрунзенского театра оперы и балета. А он отдал предпочтение профессии рабочего - всю жизнь проработал на заводе им. Ленина.

Страсть к этому делу, вероятно, досталась мне в наследство вместе с голосом. Люблю все делать своими руками. И с ремонтами, которые выпадали в жизни, всегда справлялся сам.

- И тем не менее как вы бережете свое главное фамильное наследство - голос? Придерживаетесь специальной диеты, кутаете горло?

- Каждое утро я начинаю с того, что пробую - есть ли голос. Когда много лет назад я приехал в туманный Владивосток из жаркого Фрунзе, у меня вообще полгода не было никакого баритона. Но все обошлось.

Первые три года работал в ансамбле песни и пляски флота. Приходилось петь в одной форменке на ветру, в любую погоду, на берегу и в море. Какой тут режим или шарфик на горло!

Диеты тоже никакой не придерживаюсь, главное - всего в меру. А вообще вспомните Шаляпина, когда он мчал на тройке после ресторана в шубе нараспашку. В ответ на все предостережения певец отмахивался: “Что голос, главное, чтобы душа пела!”

- А почему ушли из флотского ансамбля?

- Военные песни - это прекрасно, но моя непреходящая любовь - жанр классической оперы. Поэтому параллельно с флотским ансамблем я занимался в студии “Классическая опера”, которая сейчас стала театром. А я - его солистом.

- Круг ваших интересов помимо пения?

- Вы, наверное, удивитесь, но я скажу - это... пение. Сколько себя помню, я пребываю в этом состоянии постоянно. Даже когда еду в трамвае или иду по улице, что-то мурлычу себе под нос. И “прихожу в себя”, когда на меня начинают обращать внимание. Знаете, какое желание у меня присутствует на каждом концерте? Чтобы зритель, уходя из зала, непременно захотел снова прийти.