Корень судьбы Александра Субботина

Белый смокинг этот человек держит в шкафу. Он надевал его всего два раза в жизни, подчинившись неумолимым требованиям заграничного этикета. Гораздо ближе ему тельник, штормовка, охотничье снаряжение - всю амуницию он, как правило, возит с собой, в машине. Выдастся свободный денек-другой - в городе его уже не застанешь. Охота, ночевки в тайге у костра, митяевские кассеты, сплавы по порожистым приморским рекам, ликующий возглас “Панцуй!” при виде красной шапочки женьшеня. Все это сегодня помогает ему выживать в напряженной городской жизни.А в этой жизни он строит новое и реставрирует старое: красиво, добротно, на совесть. Компанию “Савго”, которую возглавляет 43-летний Александр Субботин, знают во Владивостоке многие. Ее визитные карточки: художественная галерея “Арка”, “СБС-Агро”, который разместился в историческом здании - первой владивостокской пожарной части, магазин “Игнат”, прекрасно отреставрированный особняк Даттана. Сейчас “Савго” возвращает к жизни Пушкинский театр - уникальное по красоте и ценности здание, памятник архитектуры. Такая работа требует особого мастерства, знаний. И еще души.

- Александр Александрович, вы почти полжизни занимаетесь строительством. Когда было работать интереснее: при плановом хозяйстве или сейчас, во времена рыночной экономики?

- Для меня и тогда, и сейчас работа - это основная составляющая жизни. Я должен построить красиво и качественно, чтобы запомнили. При любых обстоятельствах.

После окончания инженерно-строительного факультета ДВПИ пришел работать в СУ-13 Стройтреста № 8. У меня до сих пор одна запись в трудовой книжке.

Можно сказать, мне повезло. В то время, когда в жилищном строительстве шла скучная “типовуха”, наша организация возводила индивидуальные объекты. Дом переговоров, здание краевой администрации, корпуса курорта Садгород, санаторий-профилакторий “Океан”.

Имеющийся опыт пригодился, но все равно возникает много трудностей. Заказ нужно найти, а это сделать не так просто. Зато сколько пришло новых материалов, технологий. Мы первые привезли во Владивосток американские полимерные фасадные мастики, имитирующие природный камень. Кстати, в России всего три компании, которые работают с этим новым строительным материалом. Как говорят американцы: “Кто сделал первый шаг, тот опережает остальных на два шага”. За счет этого пока держимся. Жалко, если экономическая лихорадка заставит нас вновь вернуться к цементу и раствору. Люди только начали привыкать к красоте.

- Извините, если вопрос покажется некорректным. А как у вас относятся к красоте языка? Строители ведь известные любители ненормативной лексики.

- Мастера, начальники участков точно не выражаются. Я вообще всю жизнь обхожусь без крепких слов, и ничего...

- А как складываются отношения с другим языком - английским?

- Как в том анекдоте, помните: “У вас были проблемы в Англии с языком? - Нет. У англичан были”. Языком занимаюсь, но сказать, что владею им в совершенстве, не могу. Хотя в рабочих командировках в Америке бываю довольно часто. Должен заметить, что лично у меня эйфории по поводу этой страны нет. Я бы никогда не смог там жить. Это не страна для русского человека. Да и вообще - как можно уехать от своей земли?

- Но каким-то строительным опытом вы в Америке все же разжились?

- Безусловно, иначе зачем бы мы туда ездили. Мы купили в Штатах технологию несъемной опалубки в малоэтажном жилищном строительстве, обучили людей. Этот метод, где применяется пенополистирол, требует меньших трудозатрат, такое строительство обходится намного дешевле.

А клеефанерные балки - еще одно наше заокеанское приобретение - мы применили при реставрации Пушкинского театра, когда надо было облегчить конструкцию кровли.

- Александр Александрович, вы живете в обычной квартире или построили себе что-нибудь оригинальное?

- Пока в обычной 2-комнатной. Но со временем мечтаю переехать в старый дом с высокими потолками, где много воздуха и пространства. Это жилье я хотел бы устроить на свой манер. В детстве, признаюсь, об этом даже не загадывал.

- А каким оно было, ваше детство?

- Не очень легким. Отец погиб, когда я учился в 6-м классе, братик - в 4-м. Мама осталась с нами одна. Жили мы на ее зарплату ветеринарного врача в 150 рублей. Потом тетушка Зоя Александровна устроила меня в интернат к Дубинину.

“Трех мушкетеров” я прочитал, уже когда учился в институте. Поздно многое пришло. Наверстывал, когда пошел работать. Читал запоем Стругацких, Ефремова, Кусто, Даррелла. Собрал, на мой взгляд, неплохую библиотеку.

- “Панцуй!” - так кричат, когда находят в тайге женьшень. Случается ли вам испытывать подобное чувство ликования в городской жизни?

- От работы, когда она удается. Особенно нравится заниматься старыми зданиями, где есть патина времени. Через твои руки в буквальном смысле проходит прошлое, настоящее, ты заглядываешь в будущее.

Но еще большая радость распирает, когда дочери в разговоре с кем-нибудь из друзей с гордостью замечают: “Это мой папа построил!”

В последнее время, признаюсь, испытываю настоящее ликование, когда удается вовремя выдать рабочим зарплату.

- Если вы находите женьшень, что вы с ним делаете?

- Раздаю: кому на лекарства, кому просто в подарок. Ни одного корня за свою жизнь не продал. Женьшень - это так, для души.

Помню, был такой случай. Не успели мы отойти от небольшой деревушки в Чугуевском районе и трех километров, как я увидел из-под упавшего дерева красную шапочку. Кричу “Панцуй!”, а меня на смех: виданное ли дело - найти женьшень у самой деревни. Но та первая удача отнюдь не стала последней. Поздней ночью лежим у костра, байки таежные рассказываем. Вдруг птица закричала. Один из местных говорит: “Надо же, панцуйка! Эту птичку никто не видел, но есть поверье, что она охраняет женьшень. Услышать ее - большая удача. Корейцы, китайцы в таких случаях всегда зажигали смолье и бежали на крик. А утром искали в этом месте корень”.

Мы дружно посмеялись, но каждый в глубине души до старости лет в сказку верит. Ранним утром отправились в направлении ночного птичьего крика. И буквально минут через 20 увидели в высокой траве плантацию дикого женьшеня.

- А с тигром доводилось встречаться?

- И с тигром, и с медведем. Но всякий раз исход был мирным.

- Какая главная заповедь существует для вас в тайге?

- Не навреди! Хотя это заповедь всей жизни: в отношении с коллегами, друзьями. Что касается тайги - здесь у нас строгий сухой закон. Впрочем, и в городской жизни меня это почти не интересует.

- Может быть, вы и не курите?

- Совершенно верно - не курю. Спортом занимался с юности: волейбол, легкая атлетика. Нынешней зимой горные лыжи освоил. У нас все “Савго” спортивное. Мы арендуем зал в “Юности”, проводим спартакиады в своем коллективе.

- Александр Александрович, слышала, вы ведете строительные работы в Свято-Никольском храме практически на благотворительной основе?

- Несколько лет назад я потерял единственного брата. До нелепости случайная смерть - его сбило машиной, когда он был в Японии в командировке. Это перевернуло всю мою жизнь. Многое переосмыслил, где-то характер стал жестче. Покрестил детей: трех своих дочерей, сына и дочь брата. Покрестился сам. Помогаю церкви чем могу. Сейчас начали делать воскресную школу.

- Откуда берете силы?

- Думаю, все идет от земли, от корней. Я родился в селе Речица. Мои родители попали туда, судя по всему, скрываясь от сталинских репрессий. Корни у них московские. Деревенская жизнь научила работать руками: могу столярничать, слесарничать. Дала какую-то особую крепость характеру. В жизни, думаю, уже не пропаду.

- А чем еще для души любите заниматься?

- Рыбок развожу. Это от отца. У меня на работе аквариум на 300 литров, дома - на 200. За рыбками стараюсь ухаживать сам. Это успокаивает. Особенно после производственных планерок. Вот уже четыре месяца делаю макет 4-мачтового старинного испанского фрегата. По натуре я человек непоседливый, но тут так увлекся, что часами не могу оторваться от парусника.

Люблю на природе заниматься шашлыками, варить уху, вернее, доводить ее до кондиции - здесь есть особые секреты.

- Просыпаясь утром, думаете о курсе доллара?

- Сейчас нет - раньше думал. Теперь гораздо важнее для меня держать в голове и мини-план на ближайший день, и макси-план - на будущее. Августовский кризис заставил заняться всем как бы заново. Так что сейчас процесс поиска у нас в самом разгаре.

- А что все-таки вселяет надежду?

- Я бы сказал “кто” - близкие люди, друзья, единомышленники. И дочери. Младшая - Ирина занимается батиком, очень способная девочка. Поступила в художественную школу. Средняя - Татьяна учится на 2-м курсе факультета английской филологии ДВГУ. И довольно успешно. Старшая - Оля, можно сказать, пошла по моим стопам - она студентка строительного факультета ДВГТУ. Недавно вышла замуж. Муж - тоже по нашей строительной части специалист.

Так что будем жить!