Миллионка
Случай привел меняв обычный владивостокский дворик. Нырнув с шумно-спешащей центральной улицы в темноту арки, почувствовала, что оказалась в совершенно ином мире... Знаете, бывает, вывернешь наизнанку еще не законченную портнихой вещь: красивая ткань “лохматится” необработанными краями, морщинит, кривятся стежки - это еще наметка, а не твердая машинная строчка. Так и благополучный, уверенный, где-то блестящий, где-то вычурный, центр Владивостока режет контрастным нутром - старыми дворами Миллионки. Здесь свое течение жизни, другая психология и даже воздух совсем иной.
Поначалу во дворе меня нокаутирует запах нечистот, несущийся из общественного туалета, не менее "ароматны" мусорные контейнеры. Но чем дальше уходишь по узким лабиринтам, которые образованы темными от старости стенами домов, тем сильнее пахнет... прошлым. Может быть, так пахнут старость и вынужденная бедность? Ведь в основном обитатели Миллионки - пенсионеры, хотя есть здесь и молодые семьи.
Галина Денисова была первой, к кому я постучалась в двери. На мой стук залилась лаем дворняга. Хозяйка, вытирая руки о фартук, пригласила в дом. Тесная прихожая, больше напоминающая деревенские сенцы, заставлена нужными баночками и коробками, в углу стоит печка-буржуйка, недалеко пузатый умывальник-"мойдодыр". Старый сервант заполнен советским тяжелым фарфором и хрусталем, на стенках пожелтевшие фотографии. Комнаты маленькие, пахнет сыростью (этот запах будет встречать меня везде в старых домах). Зато потолки здесь высокие. На вопрос: "Как живется?" - Галина Алексеевна ответила иронично: "Весело". А "весело" хозяйке оттого, что ее одолевают беды, вполне типичные для всех обитателей Миллионки.
Дома эти давно никем не ремонтировались, поэтому крыши и трубы протекают, есть проблемы с отоплением, удобства опять же во дворе (а удобства те уже 30 лет как не чищены, потому и запах такой распространяют). Указав на кастрюлю в раковине, в которую капала вода, Галина Алексеевна пояснила: "Вот борщ собираюсь варить. Воду собираю. За час должна набежать". Представляете, сколько нужно собирать воду на стирку! Легче натаскать из колонки, что в соседнем дворе. Хотя тоже, легче ли...
Галина Алексеевна живет на улице Семеновской, бывшей Колхозной, почти 30 лет. Двухкомнатная квартира досталась ей от Дальзавода. Многие старые дома на этой улице заселены теми, кто когда-то работал на Дальзаводе, и их потомками. Много лет назад этим людям обещали, что дома скоро снесут и им дадут нормальные типовые квартиры. Но временное неустроенное жилье для большинства стало постоянным неустроенным.
Несколько беспокоит Галину Денисову соседство с магазином. Теперь, по ее словам, в их родной двор потянулись люди, как в Мавзолей. "Сорят... Крыльцо вот развалили", - недовольно бурчит хозяйка, сердясь скорее на вторжение чужих в мир, в котором все живут одной семьей. Близким отношениям между соседями помогают скученность строений, хлипкие двери, не скрывающие никаких секретов, и, конечно, обязательные ежевечерние дискуссии "за жизнь" на лавочках.
Было время, мылись в бане...А вот во дворе по соседству на лавочке посидеть уже не с кем...
Валентина Григорьевна Черепанова родилась в доме, в котором живет 60 лет. Помнит, что когда-то эти старые постройки на Семеновской заинтересовали "артистов", те приезжали снимать кино об их домах. С таким же светлым чувством она вспоминает о времени, когда "крабов с Набережной за лапы таскали". Помнит шумную толкотню Семеновского базара (на его месте сейчас стадион "Динамо"), недалеко была баня... А сейчас, кстати, жителям домов без удобств и помыться негде. Те, что помоложе и пошустрей, обустроили ванные, а пенсионерам такой "революции" в собственной квартире уже не осилить.
А еще помнит Валентина Григорьевна время, когда сосед-покойник разбил цветник около дома, дерево посадил, оно красиво весной цвело. Под деревом поставили стол, скамейки. По вечерам здесь собирались жильцы, играли в лото, пели под балалайку и гармонь. Теперь уж все умерли, а дерево срубили. Это раньше в маленьких двориках по весне пьянил запах роскошной сирени, радовали глаз цветущие вишни. Сейчас дворы закатаны асфальтом, вытоптаны, пустынны, даже трава не растет.
Вот и во дворе на Семеновской на месте цветника стоят машины соседей побогаче. Рядом с ними играют дети. А Валентина Григорьевна, когда становится тепло, "гуляет" все больше прямо в проеме на пороге дома. Свою квартиру мечтает она продать под офис. Об этом мечтают многие на Миллионке. Но иным продавать уже нечего.
Елена Игнатьевна Артемьева, живущая в доме, где в начале века была конюшня, показала мне дом своих соседей, который буквально трещит по швам. Нижнюю кирпичную часть прорезала огромная трещина. Жильцы верхней деревянной надстройки надеются, что ежели угол дома снизу рухнет, то его верхняя деревянная часть сразу не упадет, лишь перекосится, и они успеют эвакуироваться.
В бараке напротив люди живут в прямом смысле почти ниже канализации. Дом находится на спуске. Ливни и снегопады размывают уличный туалет, и нечистоты потоком устремляются прямо в комнаты. От этих наводнений развелось много крыс, случалось, бабушек за носы кусали. Между прочим, барак этот настоящий дом-призрак. Когда одна из жилиц пыталась приватизировать свою квартиру, оказалось, что ни в каких документах мэрии барак не числится.
У Миллионки своя "крыша"Признаюсь, до путешествия по дворикам полагала, что соседство с благополучными магазинами и офисами должно быть не слишком приятным для жителей Миллионки. Показное благополучие на фоне режущей глаз бедности большинство не может не раздражать. Знаете, ошиблась. Богатые и бедные здесь научились жить дружно. Тщательно охраняемые офисы и магазины служат своеобразной защитой для жителей старых домов. Так, Наталья (прямо рядом с ее домом на Алеутской работает секс-шоп) абсолютно спокойна за свою маленькую дочь, которая гуляет обычно одна. Как раз раньше в их проходной двор постоянно заглядывали бомжи. Известно, у них интерес один - бутылку раздавить, а заодно сарай поджечь. Теперь охранники соседнего офиса этих "элементов" со двора гонят. Не возражают во дворике даже против соседства со "злачными" саунами. На месте уличного туалета сейчас строят одну, "коренные" жители двора только "за". Здесь стало настолько безопасно, что дверь в квартиру Наталья предпочитает не закрывать вовсе. Почему-то воров она не боится...
В жизни на Миллионке Наталья увидела еще один неожиданный плюс: если вдруг случится в городе землетрясение, их дом с мощными стенами устоит, а многоэтажки рухнут как карточные домики. Однако Наталья, что называется, сидит на чемоданах. Уезжать отсюда не хочется, но их совсем замучила протекающая крыша. Во время ливней вода заливает два этажа, потоками течет по шаткой крутой деревянной лестнице. Во время одного такого ливня лестничный "водопад" сбил женщину с ног. В итоге она уже полгода сидит на больничном с несколькими переломами. Нужен капитальный ремонт крыши, его семья не потянет. Легче новую квартиру купить.
Кстати, столь пристальное внимание к Миллионке богатых людей оправдано. Жаль, канул в Лету проект архитекторов, когда-то предложивших превратить Миллионку в туристическую мекку. Отреставрировав старинные здания, можно было бы открыть в них гостиницы, сувенирные магазинчики, кафе. Вот она, экзотика, рядом, только грязь отмыть осталось! Пока отмывают под офисы и "шопы".
Живут же люди!А вот 15-летние Галя и Нина никуда из своих старых домов не уедут. Девушки решительно заявили, что им жить на Миллионке нравится. Во-первых, это центр, здесь все рядом. Во-вторых, бытовые проблемы, на их взгляд, вполне разрешимы. В конце концов можно провести канализацию, сделать хороший ремонт. Общественный туалет во дворе им жить не мешает. В многоэтажках, по мнению девушек, между прочим, плохо пахнут мусоропроводы, в лифтах водятся маньяки, в квартирах постоянно отключают свет (в их домах этого никогда не происходит). А главное, во дворе все свои, родные.
Вот она, та особая психология человечности. Жители Миллионки чувствуют себя более защищенными. Конечно, и тут бывают ссоры, склоки с сочным упоминанием родственников до седьмого колена. Но, скажите, в какой семье без этого обходится? Отличное знание родословной соседей только подтверждает, что здесь внимательны друг к другу. По большому счету, случись дурное, и они станут грудью за обиженного. Открытые, светлые люди без сомнений распахивают двери пред всяк стучащим. Меня всегда радушно приглашали войти в дом. Доверяли. Знакомо ли это чувство нам, живущим в "коробках", не знающим своих соседей, вечно опасающимся, запертым за двумя железными дверями на четыре суперзамка?..
И тут же романтика отступает перед прозой: а может быть, действительно, главное для жизни коммунальные удобства?..
