Дистрофия
С образом жизни 42-летней Натальи и ее методами борьбы за “справедливость” я не согласна абсолютно. Но мое личное мнение не имеет в данном случае никакого значения. Потому что речь идет о жизни. И о смерти
“Дистрофия третьей-четвертой степени”, - констатировали врачи, осмотрев Наталью. “Она поступила к нам бледная, с желтушным оттенком, - рассказывает заведующая гастроэнтерологическим отделением Валентина Логинова, - разговаривать не могла из-за сухости слизистой. Обезвоженная, истощенная. В общем, живой труп”. Наташу госпитализировали 30 января. Через 10 дней, когда мы встретились, она могла сидеть. Соседки по палате хором комментировали: “Уже порозовела и вес набрала. Видели бы вы ее в первые дни”. Но и сейчас внешний вид этой еще молодой женщины навевает воспоминания о кадрах старой кинохроники - освобождении Освенцима. Тонюсенькие ручки, обтянутые сухой как пергамент кожей, морщины вокруг рта. И слабый шелестящий голосок, рассказывающий странную историю.
Несколько лет назад фармацевту Наталье предложили работу на аптечном складе. Обещания звучали заманчиво - хорошая зарплата и возможность получить собственное жилье. Разве могла одинокая женщина, живущая в общежитии, не “купиться”? Ее не обманули - и заработок, и гостинка радовали и успокаивали. Ведь до сих пор жизнь особо не баловала - детство среди чужих людей, одинокая молодость... Неприятности начались, когда предприятие акционировали, а работников стали сокращать. На то, что Наталья оказалась в числе сокращенных, она обиды не держит, философски размышляя: “Такова жизнь, такова ситуация”. Однако дальше начинается фантасмагория.
В центре занятости населения она упорно отказывалась от всех предлагаемых мест. Мотивировки были разные - маленькая зарплата, отдаленный район, большие траты на транспорт. Но главное: “При увольнении со мной не расторгли договор. На мне остались “висеть” материальные ценности. Я не имею морального права устраиваться на работу, связанную с материальной ответственностью”. Прошло столько лет, пытаюсь понять ее, еще в 94-м все, наверное, рукой на эти ценности махнули. “Но я-то не могу махнуть”, - шелестит голосок. Сначала она получала пособие по безработице, затем стала тратить свои небольшие сбережения. Наступило время, когда на еду могла расходовать лишь 100 рублей в месяц. Потом и эти деньги кончились. Она обращалась за материальной помощью в мэрию, обещала вернуть долг с первой зарплаты. Дважды получала продовольственный паек, съев который, чувствовала себя ужасно - как те блокадники, которые погибали уже на Большой земле не в силах отказаться от дополнительного куска хлеба. И при этом работу больше не искала: “Мне дороги мой диплом, моя специализация. Я отстаиваю свои гражданские и профессиональные права. У меня должны официально принять ценности, которые до сих пор числятся за мной”.
Что-то неладно в нашем королевстве, если эфемерные принципы становятся дороже жизни. “Конечно, - говорит Наталья, - здоровье важно для любого человека, но убеждения важнее”. Кстати, рассуждающие подобным образом люди мне последнее время встречаются все чаще. Они готовы на чьей-нибудь шее сидеть, но устроиться на работу, не отвечающую их высоким требованиям, не торопятся. В данном случае “шеи” не было. За неделю Наталья не съела ни крошки. Ослабев, упала у входной двери. С трудом повернула ключ... Соседи, обнаружившие ее, вызвали “скорую”.
За ее жизнь боролись. Переливали дорогостоящие препараты, постоянно ставили капельницы. Тысячи рублей понадобились, чтобы вернуть ее к жизни. Наталью немного подкормили, но дома продуктов нет, денег тоже нет. “Если через неделю после выписки она вновь “загрузится”, - говорит врач, - спасти ее будет сложнее”.
Прочитав эту историю, кто-то покрутит пальцем у виска, другой, такой же упертый, согласится - свои убеждения надо отстаивать. Но сейчас речь идет не об оценке поведения Натальи. Ей, запутавшейся, беспомощной, одинокой и голодной, самостоятельно уже не разорвать цепи, которыми сама себя опутала. Может, найдется опытный психолог, который безвозмездно поработает с Натальей и убедит, что нельзя достаточно размытые принципы ценить дороже жизни? Может, найдутся спонсоры, готовые оплатить ее пребывание в санатории? В нынешнем состоянии она просто не в силах начать работать. Если всем миром не поможем, на наших глазах погибнет молодая женщина. Не от смертельной болезни. От голода.
Наталья Николаевна лежит в 9-й палате гастроэнтерологического отделения городской клинической больницы № 1 на Первой Речке. На этой неделе ее должны выписать.
