Таежные следопыты в финансовых джунглях
Жемчужина южного Приморья - Лазовский заповедник такой же заложник инфляций и кризисов, как и все мы. Но жизнь продолжается, кедры растут, звери плодятся, сотрудники заповедника стараются защитить свое детище. Об этом разговор внештатного корреспондента “В” с директором Лазовского заповедника имени Л. Капланова Александром ЛАПТЕВЫМ и его заместителем Сергеем ХОХРЯКОВЫМ.
- Начнем с наболевшего. В какой степени на деятельность заповедника повлиял злополучный августовский кризис?
А. Л. - Если говорить о потере каких-либо накоплений, то мы не успели использовать только 150 долларов, лежавших на счету в Инкомбанке. Сейчас банк “временно” закрыт, судиться из-за такой суммы, сами понимаете, себе дороже.
Что касается деятельности заповедника вообще, то здесь вывод однозначный - кризис ухудшил положение дел. И без него государство дало нам понять - выживайте сами. Финансируется только заработная плата, да и та с октября прошлого года уменьшена наполовину. Людей увольнять? Тогда и вовсе работать будет некому. Мы через это уже проходили, когда в 1997 году проводили сокращение на 30 процентов, а потом опять разрешили набрать штаты. Теперь перешли на “сокращенный рабочий день”. Но разве возможно проводить охранные мероприятия только пару-другую часов в день? Тем более что протяженность границ заповедника немаленькая.
И еще к вопросу о выживаемости. На протяжении вот уже нескольких лет мы участвовали в различных конкурсных программах, которые объявляли природоохранные фонды и организации, чаще всего зарубежные. Не раз и не два наши сотрудники получали гранты на воплощение задуманного в жизнь. Тратятся эти деньги не на зарплату, а на решение конкретных проблем.
Все наши грантодатели и спонсоры имели до кризиса счета в российских банках. Сейчас же банковские платежи проходят с большим трудом или вовсе не проходят. Вот пример: с августа по октябрь прошлого года мы не могли получить ни копейки на финансирование запланированных работ, пока через российский программный офис, германское отделение Всемирного фонда охраны дикой природы (WWF) не нашли возможность прямо из Германии на счет в Сбербанке переводить средства на программу по охране тигра и мест его обитания. Эта грантовая программа - единственная финансируемая сегодня. А всего же у нас подписаны, то есть готовы к разработке, 5 контрактов на получение грантов.
- Насколько мне известно, эти 5 грантов не первые и не последние. Лазовский заповедник, можно сказать, уже опытный участник конкурсных программ. А другие организации к вам за опытом не обращаются?
С. Х. - Грантовой системой интересовалось несколько местных учреждений. Правда, узнав, что после получения гранта они будут работать не меньше, чем прежде, а, напротив, больше и что средства пойдут, например, только на полное оснащение стоматологического кабинета и на обучение персонала, быстро остывают. Никакой прибавки к зарплате, только масса отчетов за каждую потраченную копейку, собирание чеков и “платежек”. “Да зачем мне это надо?!” - такова окончательная реакция.
- И все-таки работа по изучению и охране природных ресурсов продолжается. Стало известно, что два ваших сотрудника приглашены в Республику Корея для консультаций по местам обитания тигра...
А. Л. - Когда-то в горах Южной Кореи обитал амурский тигр. С развитием промышленности этой страны уменьшилась и территория, где мог спокойно жить и питаться тигр. Но сейчас южнокорейцы вспоминают о былом с ностальгией, имеется в виду ностальгия по утраченной флоре и фауне. Теперь они хотят заняться реинтродукцией редких и исчезнувших видов животных. Своеобразным катализатором к воплощению этой идеи стал показ документального фильма о дальневосточной природе, который снимала, в том числе и в Лазовском заповеднике, группа южнокорейских операторов студии образовательного телевидения Эй-Би-Си.
После демонстрации этого фильма на корейское телевидение стали поступать звонки: “Мы видели тигра в горах!” А полевые специалисты, имевшие практику в натуральных условиях, в этой стране, называемой как будто по иронии судьбы “индустриальным тигром”, вывелись, так сказать, вместе с “когдатошным” амбой. Поэтому нашему научному сотруднику Галине Салькиной и госинспектору Владимиру Колесникову, принимавшим участие в съемках фильма, поступило приглашение. Их задача: осмотр “следов” и выяснение реальности поселения амурского тигра в горах Южной Кореи - наличие корма, влияние человека и так далее. Ориентировочно они пробудут там до марта нынешнего года.
С. Х. - Правда, у нас и своих проблем с охраной животных хватает. Заповедник подавал ходатайство, основанное на данных за последние 30 лет, с просьбой приостановить охоту на парнокопытных на 2 года. Это нужно для их устойчивого воспроизводства. Получили отказ. Но на основании 30-летних исследований можно уверенно сказать, что поголовье оленей сейчас ниже среднего и продолжает резко снижаться.
- Парнокопытные ведь еще и кормовая база для амурского тигра?
А. Л. - И им достается. В прошлом году у нас зафиксировано 3 тигриных трупа. Одного тигра, по всей видимости, сбили машиной. Его шкура сейчас на обработке в Сихотэ-Алинском заповеднике - мы подали заявку на чучело в наш музей. Второй - тигренок, мать которого скорее всего убили, умер от истощения. Третьего тигра мы вытащили из петли, его уже вороны успели расклевать...
- Чем закончился тот случай, когда в “крутом” джипе были обнаружены туши оленей?
А. Л. - Дело пока приостановлено, так как у тех двоих задержанных появилось новое объяснение случившемуся: “во всем виноват скрывшийся с оружием неизвестный”.
- Тут информация просочилась, что на шишках попалась какая-то “шишка”...
А. Л. - Да, есть такой случай. Давайте вернемся к нему через некоторое время - сейчас нарушитель пытается через суд оправдаться и снять с себя обвинение в нарушении заповедного режима, которое может обойтись ему штрафом в 10 минимальных зарплат. Скажу только, что по своей должности этот человек должен именно охранять природу.
Сейчас в тайгу за добычей выходит даже тот, кто никогда туда не ходил. Женьшень варварски начинают выкапывать в мае, тогда как по технологии сбора он должен заготавливаться в августе, причем обязательно с разрешения соответствующих организаций. Человек с ружьем или мешком, встреченный в тайге, сегодня совсем необязательно мужчина, опытный промысловик. В тайгу, рискуя заблудиться, идут женщины, дети.
С. Х. - Несколько слов об оружии. Часто конфискованное нами оружие до такой степени неухоженное, что за безопасность его хозяина страшно становится! Попадались экземпляры, которые кое-как на болтиках держатся. В предстоящем сезоне ожидается увеличение числа нарушений. На это влияет, по моему мнению, и непродуманная повальная раздача окружающих Лазовский заповедник территорий в аренду под охотничьи угодья.
- Пусть банально звучит, но бережное отношение к братьям меньшим, к природе воспитывается сызмальства. Я знаю, вы ведете большую просветительскую работу...
А. Л. - Да, таким образом мы работаем на будущее. Несколько лет действует экологический лагерь “Вита”. Путевки в него ребята получают, участвуя в конкурсах заповедника. С каждым годом число участников становится больше. Приезжали из края сборные команды, из Амурской области, из соседних районов. Конкурсные задания: сделать реферат о проживающих в районе животных или растениях, посадить дерево, смастерить скворечник, убрать скопление мусора.
С. Х. - Контактируем и с педагогами, есть наработки - мы проводим для них семинары, а уж они несут эстафету дальше - детям. Прошлый год мы закончили двумя семинарами для учителей Партизанского и Ольгинского районов. Финансирует это мероприятие WWF.
- Александр Александрович, пару лет у вас дома жили два медвежонка, потерявшие мать. Какова их судьба?
А. Л. - Выкармливать тех моих постояльцев помогали земляки - приносили молоко, детские смеси. А детских экскурсий сколько было! Сейчас они и еще один медвежонок, который жил у охотника, переданы в природный парк города Северска, бывший Томск-17. Мы предварительно проверили условия проживания - хорошие.
А сейчас у меня дикий гусь живет. Он упал в огород к одному местному жителю и не смог взлететь. Принесли его ко мне. Весной окольцуем и выпустим.
