Нет, они не будут изгоями

Этим ребятам здесь удобно, интересно и весело, хотя многие из родителей тревожились, отправляя своего мальчика или девочку сюда, во Владивосток, на Океанскую: ведь детей-инвалидов краевой социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних принимает впервые. Такого опыта тут пока не было.

Беспокойство мам и пап понятно - им ли не знать, сколько поистине круглосуточной заботы нужно ребенку, которого недобрая судьба сызмальства наделила тяжелым недугом. Одна из матерей в кабинете здешнего психолога плакала:

- Когда предложили привезти сына сюда на полтора месяца, он загорелся: “Мама, я хочу поехать!” А я засомневалась. “Сынок, - говорю, - это же не санаторий, а что-то вроде интерната, и меня рядом не будет, кто тебе поможет, если случится приступ? Вас там таких 50 ребят будет, лично тебе особого внимания взрослые уделять не станут”. Но убедить не смогла. А ему тут будет трудно...

Оказалось, к счастью, что не труднее, чем дома или в школе. Корреспонденты “В” познакомились с этим мальчишкой на горке, с которой он с новыми, обретенными здесь друзьями катался на санках. Пацаны визжали, хохотали, с наслаждением барахтались в снегу, и если специально не присматриваться, можно было и не заметить, что один приволакивает ногу - детский церебральный паралич, у второго стекла очков в палец толщиной, лицо третьего искажено непрекращающимся нервным тиком...

Возле горки стояла воспитательница, на крыльце корпуса бдила “на подхвате” нянечка, а в окно приглядывала за веселившейся детворой старшая медсестра. Право, напрасно тревожилась та заплаканная мама: ее сына, как и всех остальных детей в этой непростой смене, работники социально-реабилитационного центра окружили бережным вниманием.

Об этом центре “В” рассказывал не раз, и наши постоянные читатели знают, что вот уже несколько лет на Океанскую со всего края привозят ребят, которых жизнь буквально загнала в тупик. Сколько трагедий, от которых волосы встают дыбом, довелось узнать директору Татьяне Гольцовой, психологам, воспитателям! Были тут две сестренки и братишка, отец которых, озверев от пьянства, зарубил топором жену, а старшую дочку изнасиловал. Был мальчонка, чьи родители-наркоманы и не вспомнили о том, что их ребенка уже несколько недель нет дома - он жил на рынке, питался тамошними отбросами. Были сразу пятеро ребятишек из одной многодетной, вконец обнищавшей семьи, где и хлеб-то видели отнюдь не каждый день...

Впрочем, что-то подобное мог бы рассказать каждый из тех, кто сегодня рисует или лепит из пластилина зверюшек в игровой комнате главного корпуса, тянет руку на уроке в здешней школе или скользит на коньках по тщательно расчищенному льду катка, залитого на территории детского центра. От месяца до полугода живут здесь такие ребята, которых Татьяна Павловна и весь ее коллектив стараются не только отогреть и подкормить, но и подбодрить, внушить уверенность в себе, научить, как жить дальше.

Удается это прежде всего потому, что самой важной наукой и опорой для любого дела стала в социально-реабилитационном центре психология. С детьми работают систематически не один лишь врач-психотерапевт Галина Григорьева, но и студенты-дипломники, выпускники факультета психологии морской академии. Тут используют признанные методики, пишут новые и даже создают целые программы.

- По этим реабилитационным программам мы уже работали в минувшем году, и весьма успешно, - поясняет Татьяна Гольцова. - Обращаемся с письмами к “детским” инспекторам в районные управления социальной защиты: с такого-то числа у нас будет смена для ребят из семей, оказавшихся в тяжелой экономической ситуации, привозите к нам таких детей. Затем смена для тех, у кого родители - инвалиды. Смена для ребят из многодетных семей. Для детей, у которых мать и отец - пьяницы. В каждой смене - особая программа психологической помощи.

Такая смена - это 40 ребят, объединенных одним, схожим жизненным изломом. Взять, к примеру, детей из семей алкоголиков. Эти мальчики и девочки зачастую несчастные, затравленные, с ощущением, что они хуже других, что им в будущем ничего не светит. Психологи же стремятся, чтобы каждый почувствовал себя самодостаточной личностью, понял и поверил: он не должен и не будет жить так, как живут его папа с мамой. В ход идут и гипнотерапия, и тренинги “Победи свою слабость”, “Уважай себя и других”...

Но если вышеупомянутая и несколько других программ уже опробованы, “обкатаны”, то новая реализуется всего-то считанные дни, один из которых и провели в социально-реабилитационном центре корреспонденты “В”. В первый раз, не имея никаких аналогов своему замыслу, тут сделали попытку психологического оздоровления детей-инвалидов, и, судя по всему, попытка удалась.

К слову, во втором большом корпусе центра, где проходят все “целевые” смены, о физическом оздоровлении тоже не забывают. Мы увидели, как с маленькими инвалидами занимаются лечебной физкультурой, как дети упоенно крутят педали на велотренажерах, нежатся в кислородной или гидромассажной ванне, загорают под полезной лампой здешнего солярия. На первом этаже корпуса все, как в санатории. Но это не главное.

- У меня в жизни еще не было друзей, - мы не будем называть имя мальчишки, который доверил корреспонденту “В” свои секреты. - А ведь мне уже 12 лет. Но я родился калекой и поэтому всегда один. Ну, мама, бабушка есть, учителя ко мне на дом ходят... Это все не то, они взрослые и относятся ко мне, как к больному ребеночку. А тут все такие, как я. Честное слово, я перестал стесняться своего уродства, гораздо меньше думаю о нем. Психологи учат нас общаться. И в школе тут интересно! А с пацанами мы дома будем звонить друг другу, может, даже в гости ездить.

Господи, как же не хватало им общения со сверстниками! Как не хватало уверенности в том, что они способны нормально жить в обществе и нужны ему - да, нужны, несмотря на ДЦП, эпилепсию, почти полную слепоту... Перед началом этой смены возглавляющая ее Нелли Краснобаева записала в особую тетрадку замечания и пожелания родителей, и сотрудники учли в своей работе не только “бытовые” ремарки типа “энурез” или “лунатизм” (ничего страшного, воспитатель Нина Алешина вовремя разбудит и сводит в туалет, а педиатр Елена Чирикова приглядит за лунатиками), но и увлечения, способности ребят - “коллекционирует монеты”, “хорошо играет в шахматы”.

- Девчонки, а среди вас случайно нет шахматисток? - будто невзначай спрашивает старшая медсестра Мария Тазиева, укладывая одну под лампу солярия, усаживая другую под озонирующую воздух “люстру Чижевского”.

- Я умею играть, - отзывается тихая, замкнутая девочка.

Мария Николаевна, словно бы и не читала об этом в тетрадке “Пожелания родителей”, удивляется и ликует:

- Вот молодчина! А то у нас парнишка мается - не с кем сыграть. Давай я после процедуры тебя к нему отведу? У него и шахматы с собой.

- Не знаю... Я с чужими никогда не играла, - пугается девочка, - только с папой.

Через час корреспонденты “В” с Марией Тазиевой и Нелли Краснобаевой заглянули к этим ребятам - они сидели за шахматной доской, двигали фигуры и болтали без умолку. Но, пожалуй, еще больше, чем тот завязавшийся между одинокими прежде ребятами разговор, обрадовало Нелли Алексеевну одно-единственное слово, которое негромко сказал нам в коридоре высокий серьезный мальчик. Он уже вышел на улицу и поспешил к снежной горке, а Нелли Алексеевна все смотрела вслед и переспрашивала нас:

- Вы слышали, да? Он поздоровался!

В той самой тетрадке ниже фамилии этого мальчика было записано со слов его мамы: “Задержка речевого развития. Не говорит”.