Под парусами памяти

Судя по фотографии, москвич Юрий Унковский, конструктор атомных подводных лодок, как две капли похож на своего знаменитого прадеда - Ивана Семеновича Унковского, последнего командира "Паллады". На 67-м году жизни он впервые шагнул на палубу правнучки фрегата с тем же именем на борту, прошел под парусами в водах, которые когда-то бороздили его предки. Поднялся на 50-метровую мачту. И написал стихи - такое не забывается.

- Юрий Михайлович, сегодня вас встречают как почетного гостя. Всегда ли вы могли открыто говорить о своем родстве с флигель-адъютантом его императорского величества, царским адмиралом?

- Я никогда не скрывал своих корней. Больше того, когда в 1946 году, после 7-го класса я пытался поступить в ленинградское военно-морское училище так и написал: хочу быть моряком, как многие поколения Унковских.

Мой прапрадед Семен Яковлевич Унковский в 1803 году на корабле "Суворов", принадлежащем российско-американской компании, будучи старшим офицером, совершил кругосветное плавание под командованием Михаила Петровича Лазарева. Он издал свои путевые заметки, которые сделали его известным. Старший Унковский, можно сказать, открывал эпоху кругосветных плаваний, а его сын, мой прадед, на "Палладе" совершил одно из последних дальних путешествий под парусами.

Из-за "высокого" родства скорее всего пострадали мои родители, хотя им было предъявлено стандартное в 38-м году обвинение - контреволюционная деятельность. Мой отец, Михаил Семенович Унковский, имел другое, не морское призвание. Он закончил театральную студию им. Ермоловой, и был одним из основоположников московского драматического театра ее имени. Считался ведущим актером, выступал также как режиссер. Его осудили на 8 лет и сослали на Колыму, где он вскоре погиб.

Маму, Эду Урусову, ведущую актрису того же театра, арестовали на вокзале, за несколько минут до ухода "Стрелы" в Ленинград, куда театр уезжал на гастроли. Ей дали 10 лет. Но при этом маме повезло больше. Она попала в театр культурно-воспитательного отдела Бамлага. И даже была досрочно, на год, освобождена. Правда в 1949-м ее снова сослали. Опять каким-то чудом ей удалось получить приглашение на работу в Норильский драматический театр. Таким же образом туда в это время попал Жженов.

В 1955 году пришло очередное освобождение. Мама вернулась в Москву, была реабилитирована. Снова пришла в театр им. Ермоловой и работала там до последнего дня. Она умерла в 1996 году, на 89-м году жизни, имея звание народной артистки России и президентскую пенсию...

- Слышала, вы сейчас всерьез занимаетесь родословной вашего фамильного древа. Как далеко удалось заглянуть в прошлое?

- Вообще-то очень глубоко и основательно занимался этим еще раньше, в 50-ые годы, один из потомков Унковских - Д. Теннер. Об этом можно говорить очень долго, замечу только, что по нескольким линиям ветви нашего родословного древа выходят на Рюриков. Много дала урусовская, мамина линия. Она берет свое начало от нагайских князей, потомков правителя Золотой орды Едигея. А моего прадеда по материнской линии Евгения Андреевича Салиаса называли в свое время российским Дюма. Сейчас его книги стали переиздавать.

- Что вы можете рассказать о своем прадеде Иване Семеновиче Унковском?

- Он родился в Ярославле, закончил морской корпус. В 29 лет был пожалован званием флигель-адъютант его императорского величества. В этом звании 8 февраля 1851 года он отправился в свое легендарное плавание на фрегате "Паллада". Судно было уже старенькое, со дня его постройки прошло почти 30 лет, и прадеду пришлось пережить немало острых ситуаций во время кругосветки. Закончил он свою службу адмиралом, имел награды, в том числе и орден Св. Анны 2-й степени. Был военным и гражданским губернатором Ярославской губернии. Печатался в журнале "Русская старина".

- Насколько соответствует действительности информация о том, что Путятин чуть не вызвал вашего прадеда на дуэль?

- Это все не совсем так, вернее совсем не так. Путятин и Унковский принадлежали к разным поколениям. Первый - 50-летний заслуженный адмирал: строгий, педантичный, временами до въедливости. Другой - 30-летний командир корабля, облеченный огромным доверием и не меньшим грузом ответственности за архисложное плавание, под его началом было 400 человек команды.

А история была такова. Офицер Техменев на "Палладе" отвечал за кают-компанию. Путятин потребовал, чтобы Унковский проверял по каким ценам офицер закупает продукты. Тот категорически отказался это делать, заявив, что Техменев его товарищ. Конфликт зашел так далеко, что в один из дней Унковский заявил, что он вынужден подать в отставку. На что Путятин ответил: "Отставку я вам не дам. А если вы требуете удовлетворения - я готов". Эта фраза и послужила поводом для разговора о дуэли. Хотя этот поступок адмирала, наоборот, их сблизил.

Когда Унковский второй раз прибыл в распоряжение адмирала Путятина уже на фрегате "Аскольд", тот встретил его как родного. Это так тронуло Унковского, что когда корабль вышел в море, взяв курс на Японию, куда Путятин отправлялся с важной дипломатической миссией, которая закончилась впоследствии подписанием знаменитого Айгуньского договора, он отставил утреннюю большую приборку, чтобы дать адмиралу отдохнуть.

- Юрий Михайлович, ваша жизнь, пусть не на капитанском мостике, все равно оказалась связана с морем, вы бывали прежде во Владивостоке?

- Моряком мечтал стать с детства, но не прошел по здоровью. Закончил Ленинградский кораблестроительный институт. И поступил на работу в ЦКБ-18. Это старейшее бюро по подводным лодкам. В 60-е годы, когда развернулось строительство первого поколения атомных подводных лодок, я несколько раз прилетал на приемку кораблей в Большой Камень. И хоть на денек-другой вырывался во Владивосток, который всегда притягивал меня как магнитом. Судьба нас крепко связала с этим городом.

- Сейчас во Владивостоке, как выяснилось, проживает 10 потомков Унковских. Какова их "ветвь"?

- У "старшего" Унковского - Семена Яковлевича было 8 детей. Владивостокский "род" ведет "исчисление" от его сына Александра. С недавних пор здесь живет также прямая праправнучка Ивана Семеновича Лариса Раевская, в которой также течет кровь того самого знаменитого рода Раевских. Жизнь продолжается.