Босота под крышей от мэра
За дверью с вывеской “Детский сад № 76” в нос шибануло тяжелым духом казармы и табачного дыма. Мимо по узкому коридорчику прошла рассеянно, как сомнамбула, воспитательница. Из комнаты вслед за ней неслись смачные слова ненормативной лексики. Там, за низеньким обеденным столом - кто на маленькой табуреточке, кто по-турецки прямо на полу, - сидела ребятня далеко не детсадовского возраста и резалась в карты. Один мальчишка тыкал заскорузлыми пальцами в клавиши пианино, другой, притулившись на подоконнике, курил в приоткрытую створку.
- Содом! - увидев нас, только и смогла вымолвить заведующая детсадом Светлана Мартыненко, хватаясь то за сердце, то за голову. - И откуда на нас такая напасть?
Вообще-то Светлана Владимировна вопрошала уже почти риторически. К тому времени ей было известно, откуда - с улицы, по распоряжению мэра, накануне объявившего, что он начинает борьбу с детской беспризорностью в городе и открывает приют “Надежда”.
О том, что “Надежда” разместится в их детском саду, сотрудники узнали в понедельник в полдень, когда представитель мэрии привел сюда семерых замурзанных, голодных детей от 7 до 19 лет, вытащенных из подвалов и чердаков, и велел их срочно накормить и разместить.
Чем накормить, где разместить, почему сюда?
- А разве вы не слушаете радио? - очень удивился представитель. - Еще вчера ведь говорили о приюте.
- Ну если по радио... - пожала плечами заведующая.
Буквально накануне расформированный по причине своей малочисленности детсад готовился к ликвидации. И ничего, в том числе продуктов и постелей, здесь уже не было.
- Да уж как-нибудь примите, - попросил сопровождающий, - а завтра разберемся.
- Что значит - как-нибудь? - до сих пор не может прийти в себя Светлана Владимировна. - Это же хоть и бомжи, но дети - голодные, оборванные, грязные. Ну нашли мы пару килограммов гречки, сварили им на обед кашу. Вечером постелили на пол матрацы - от простыней они сами отказались. Что же это за “Надежда” такая - без еды, без постелей, без мытья? Вы посмотрите, какие у них ноги. А головы! А как они себя ведут! Им же нужны совершенно другие воспитатели...
Да уж, поведение у юных бомжей соответствующее. Не прошло и суток, как они появились здесь, а к заведующей уже пришли жители дома № 76 по ул. Верхнепортовой, на первом этаже которого 40 лет располагался детсад, с жалобами на новых питомцев: колотят в двери квартир, попрошайничают, безобразничают в подъездах, пугают во дворе “домашних” детей...
- А мы жрать хотим, - отпарировал замечание один юный возмутитель спокойствия.
Желание малолетнего скитальца вполне понятно. А вот позиция мэра - не очень. Неужели, объявляя о создании приюта, он думал только о непротекающей крыше над головой беспризорников? А как же хлеб насущный и духовная пища, о которых прежде всего беспокоились даже во времена Дзержинского? Ведь почти всем из этой первой группы еще учиться и учиться. Из них только один - 19-летний Костя - закончил 8 классов и имеет рабочую специальность. Кстати, странно, почему он попал в эту совершенно детскую компанию.
Впрочем, странностей вокруг “Надежды” предостаточно. Не успели в первую ночь угомониться эти семеро, причисляющие себя к группе Рэйчел (по имени новозеландской благотворительницы, которая уже несколько недель кормит их бесплатными обедами), как в дверь затарабанили еще одни постояльцы - 12 человек из группы Нэнси, 27-летней опекунши бродяжек, “квартирующих” в районе Спортивной Гавани и центра. Ночная прохлада подняла их с летних лежек и погнала искать более надежное пристанище. Благо, накануне мэр лично дал им этот адрес и сказал, что отныне здесь будет их “Республика Шкид”.
Возбужденные то ли алкоголем, то ли непривычной атмосферой, они разместились на детских шкафчиках и скамейках прямо в прихожей, пугая своей внешностью и манерами повариху, оставшуюся на ночь в качестве сторожа. Проснувшись поутру и не получив даже сиротского завтрака, они кое-как раздобыли себе в городе еду, попутно устроили пару разборок с “первачами” и, поняв, что никакой республикой здесь не пахнет, вместе с Нэнси (в миру Инессой) к обеду удалились в неизвестном направлении.
- Пусть уходят, - бросила им вслед 11-летняя Таня из “рэйчелов”, - наша босота лучше.
В среду, несмотря на практически никакое обеспечение объявленного приюта, “босота” из него все еще не ушла. То ли из солидарности с заболевшим товарищем, всю ночь метавшимся в лихорадке на тюфяке, то ли упрямо дожидаясь обещанного регулярного питания, обмундирования и устройства в школу. Да и куда идти? Они всем с готовностью рассказывают, как устали бродяжить и хотят тепла и уюта, настоящей постели и бани. Но за 3 дня обитания в так называемом приюте ничего этого, кроме цивильного туалета, так и не получили.
И через 10 дней условия в “Надежде” оставались все теми же. Мисс Рэйчел продолжает их кормить обедами в столовой на вокзале, денег на завтраки и ужины от мэрии так и не поступило, и невольные “опекуны” из оставшихся пока здесь сотрудников детсада проявляют чудеса изобретательности, чтобы что-то приготовить хоть утром. Приведенный сюда в частном порядке врач (наконец-то) констатировал 100-процентную завшивленность питомцев и порекомендовал кое-какие препараты, которые Рэйчел пообещала купить на свои деньги. Странно это. Приют-то создавал мэр.
