А между тем, возможно, мы ходим по воде

Ну как в очередной раз не подивиться народной мудрости, оптимистично утверждающей, что нет худа без добра? Казалось бы, что хорошего может выйти из нынешнего владивостокского безводья? А вот кое-что выходит, способное действительно обернуться добром, пусть не прямо сейчас, но все-таки в ближайшем будущем. Ведь если бы не опустевшие вдруг водохранилища, когда бы мы еще вернулись к Пушкинскому месторождению, не говоря уже о строительстве новых водозаборов? А так при нынешних темпах, глядишь, уже через год-другой город сможет наконец избавиться от вечной жажды.

Правда, почти все специалисты и почти в один голос рекомендуют не расслабляться и воду все равно экономить, потому что, говорят, все имеющиеся ресурсы уже выскреблены.

- Я бы сказал, не имеющихся, а достоверно известных и практически используемых, - мягко возражает заведующий лабораторией Тихоокеанского океанологического института доктор геолого-минералогических наук, заслуженный деятель науки РФ Борис ВАСИЛЬЕВ. - То есть поверхностные воды, целиком за счет которых всегда жил Владивосток, и находящееся пока еще в стадии освоения месторождение в бассейне р. Раздольной - так называемая Пушкинская депрессия. Здесь, к сожалению, только недавно стали активно строить подземный водозабор. Но очень больших надежд на него возлагать не стоит - он способен снять напряжение с наших водохранилищ примерно на 1/3. Правда, это месторождение еще недоразведано. И как знать, может, оно значительно большего объема и способно удовлетворить потребности города даже наполовину? Для этого нужны дополнительные скважины, бурение которых еще удорожит и так очень недешевую воду, качаемую за 60 км.

- Неужели ничего не нашлось ближе?

- На таких сравнительно небольших глубинах - увы. Но это вовсе не значит, что воды у нас под землей больше нет. Еще лет 20 назад мы проводили гидрогеологические исследования в районе Амурского залива со стороны п-ва Песчаного и установили, что под дном залива есть впадина, заполненная сравнительно молодыми (третичными) отложениями большой мощности - до 2 км. Именно в таких отложениях как раз и находятся горизонты пресных вод.

В 1971 году во льду Амурского залива мы пробурили 2 неглубокие скважины. Буровая колонка прошла 18 м воды, 20 - плотных морских илов, а дальше пошли речные отложения - галечники, пески, и вода в них была не морская. Значит, под заливом должны быть водоносные горизонты, содержащие большие запасы пресной воды.

Проведенные в прошлом году геофизические исследования - сейсмическое профилирование - показали, что такие слои действительно существуют. От Владивостока они спускаются под Амурский залив и выходят на поверхность за Песчаным. Это нас обнадежило еще больше. Однако нужно было определить, что за воду они содержат. Электроразведка показала, что сверху, около 40 м, вода солоновата, а ниже, в мощной 500-метровой толще, - совершенно пресная.

- Питьевая?

- А это может сказать только разведочное бурение. Лучше всего, конечно, было бы бурить под дном Амурского залива, где, мы знаем, наверняка вскрыли бы пресную воду. Но сегодня морская буровая установка - очень дорогое удовольствие. Поэтому придется пробовать с полуострова Песчаного. Эта скважина должна быть не менее 500 метров, чтобы вскрыть и исследовать все слои.

В прошлом году перед лицом наступающего на нас водного кризиса мы обратились за материальной поддержкой своего проекта в мэрию и почти сразу получили ее: нам были выделены приличные по тем временам средства - 1 миллиард рублей, с которыми можно было начинать работу. Но дело неожиданно застопорилось. Во-первых, нужно было провести просто громадную организационную работу в той же мэрии по отводу участка - а это заняло несколько месяцев, не меньше времени потребовалось на оформление лицензии, на преодоление прочих бюрократических барьеров. И начало работ неоправданно затянулось. Только сейчас мы вплотную подошли непосредственно к бурению.

У нас часто спрашивают, обеспечит ли это потребности Владивостока? Конечно нет. Да и вопрос так не стоит. Это бурение поисковое, которое должно показать, сколько там воды. Мы даем прогноз, что запасы эти значительные. Какие? Пробурим - скажем. Но в любом случае их освоение заметно разрядит водное напряжение. К тому же у Амурской депрессии есть одно важное преимущество - она в непосредственной близости от города, почти под ним.

- Борис Иванович, так может, если хорошо поискать, неподалеку найдутся еще месторождения?

- К сожалению, таких больше нет. Мы живем на полуострове, сложенном древними скальными породами, в которых могут быть еще горизонты трещинных вод. Но поскольку это полуостров, площадь водосбора небольшая (а все подземные источники все равно наполняются с поверхности), запасы пресной воды ограничены.

- И как жить дальше? Воды ведь будет требоваться все больше. Что может предложить наука?

- Во-первых, доразведать и ввести в эксплуатацию Пушкинскую депрессию. Во-вторых, ускорить разведку депрессии Амурского залива. В-третьих, увеличить мощность существующих поверхностных водозаборов и построить новые в устьях других рек - на противоположной стороне залива. То есть к проблеме водоснабжения нужно подходить комплексно. И обоснованно.

Я все время удивляюсь, да и не только я, почему, учитывая такое положение с водой, у нас до сих пор не было создано какого-то комитета, совета или другой независимой организации, в которой собрались бы специалисты - гидрологи, геологи, метеорологи, геофизики и другие, хорошо знакомые с этой проблемой и способные давать квалифицированные рекомендации на основе всех имеющихся данных, которые сегодня разбросаны по разным институтам, лабораториям и исследовательским центрам. Такой научно-координационный совет по проблемам водоснабжения просто необходим.