Под землей - рай. Там пресные моря, испить из которых мы не можем
Как и водится в России, именно тогда, когда клюнуло, и начинаются поиски выхода из очередного тупика. Сейчас в Приморье таким предметом обсуждения стала вода, вернее, ее полное отсутствие. В спор включились научные работники, практики, чиновники, просто люди, считающие себя компетентными. Все в общем-то сходятся в одном - вода в крае есть, но вот эффективные источники и пути ее добычи для народного употребления называются различные. Поскольку все считают себя специалистами, очень скоро место нормальных аргументов заменил последний: “А ты кто такой?”
Примерно такой вопрос нынче приходится выслушивать лауреату Государственной премии СССР, заслуженному геологу России, одному из первооткрывателей Пушкинской депрессии Владимиру Рынкову. Дело совсем не в том, что его прошлые заслуги не признаются. Просто он выступил против ряда уже осуществляемых проектов, считая их показухой и конъюнктурой. И вообще у него своя точка зрения на пути водообеспечения, а это тоже не очень поощряется в нашей стране.
Владимир Рынков:
- У лекарей споров типа “кто есть кто” не бывает - они все врачи и различаются специализацией: уролог, гинеколог, кардиолог, санитарный врач... Потому мы и знаем, к врачу какого профиля обращаться, хотя и стараемся выбрать лучшего.
Со специалистами по воде в принципе то же самое. Единую в природе воду условно разделили на поверхностную (гидролог), подземную (гидрогеолог), морскую (океанолог), атмосферную (климатолог). Каждой из этих специальностей учат по разным программам. В силу специфики подготовки гидрогеологи плохо знают подземную воду, океанологи не очень вникают в поверхностные воды суши, и только гидрогеологи обязаны знать всякую воду, так как, утверждая запасы подземных вод для целей водоснабжения, должны опираться на данные по рекам и озерам, морям и атмосферным осадкам. И вот беда в том, что в Приморье на всех руководящих постах по воде сидят только гидрологи, то есть “поверхностники”.
Корр:
- Отсюда можно сделать вывод, что вы выступили против кого-то или чего-то.
В. Р.:
- Совершенно верно. Во-первых, я против строительства Штыковского водозабора на реке Артемовке. Дело в том, что каждая река имеет как поверхностный, так и подземный сток. Если река последнего не имеет, то это временный водоток, существующий только в периоды дождей. Артемовка таковой по сути и является, что подтвердили выполненные в этом году изыскания. Следовательно, в реке ни зимой, ни в период летне-осенней межени воды не будет, то есть она ее для водоснабжения не добавит.
Корр.:
- Разве планируемая на Штыковском водозаборе плотина не позволит накопить воду?
В.Р.:
- Обратимся к существующим инженерным сооружениям на Артемовке. Все осадки, выпадающие на водосборную площадь реки, перехватываются двумя сооружениями: Артемовским водохранилищем (АГУ) в центре реки и АртемГРЭСовским “ковшом”, замыкающим сток Артемовки. При этом АГУ сегодня имеет все необходимое (насосы, водоводы) для подачи воды в город, но не имеет воды в нужном количестве, а “ковш” имеет воду, но не имеет нужного оборудования. Зимой картина изменится: в “ковше” воды, как всегда, будет не хватать, и он будет пополняться из Кучелиновского водохранилища, построенного на левом притоке Артемовки. Если же часть стока реки будет перехвачена Штыковским водозабором, расположенным выше “ковша”, то последний не спасет вода Кучелиновки ни летом, ни зимой.
Вот почему и руководство Артема, и руководство ГРЭС категорически против Штыковского водозабора, и я с ними согласен. Когда воды много, мы обходились без этого сооружения, а когда воды нет или ее мало, оно все равно ее не добавит.
Говорят, что этот проект обоснован, но никто его не видел. Дума Приморского края неоднократно делала запросы в адрес проектировщика “Дальводпроект”, но пока ничего не получила. Некоторые утверждают, что видели проект и что гидрологические расчеты, положенные в его обоснование, используют среднестатистические показатели расхода реки, что в корне не верно. По данным гидрометеослужбы, несколько месяцев в году воды в реке нет. Это все равно, что определять среднюю температуру по больнице, когда у одних она 42 градуса, у других при упадке сил только 35, а в среднем получается 36,8. Что, как вы понимаете, никак не характеризует конкретного больного и вообще не дает полной картины состояния больных.
Корр.:
- Ваша аргументация по Штыковскому водозабору сильна. Но не менее сильна она и у В. П. Амочаева, статья которого была опубликована в “В” 1 сентября этого года.
В. Р.:
- Это если не учитывать маленькие неточности, которые вызывают сильное недоверие и к материалу, и к автору. Утверждается, например, что запасы Глуховского месторождения составляют 34 тысячи кубометров в сутки, на самом деле - лишь 18 тысяч. Мощность Второлужского водозабора планировалась не 431 тысяча кубометров в сутки, а только 335 тысяч. Утверждается также, что Владивостоку в перспективе потребуется 900 тысяч кубометров воды в сутки, а норма по СНИПу 300-350 литров на человека в сутки. Даже предположить, что в скором времени население достигнет 1 миллиона человек, то все равно получается не более 400 тысяч кубометров в сутки.
И главное, в статье не сказано, где возьмут воду для водозабора, если в Артемовке она уже распределена.
Корр.:
- Хорошо, со Штыковским водозабором мы разобрались. Против чего вы во-вторых?
В. Р.:
- Это касается Пушкинского месторождения подземных вод, или Пушкинской депрессии, окончательно осваивать которую, утверждают мои оппоненты, невыгодно. Вот их аргументация: за 30 млн. рублей Штыковский водозабор даст 90 тысяч кубометров воды в сутки, а Раздольненский участок депрессии за 700 млн. рублей - 124 тысячи кубометров, то есть якобы овчинка выделки не стоит. Но это пропагандистский трюк и не более того. Сравнивать надо равнозначные цифры - или по минимуму, или по максимуму.
Так вот, Штыковский водозабор зимой, когда вода особенно в дефиците, за 30 млн. рублей, как мы выяснили, не даст ничего. А Пушкинское месторождение стабильно, в любой период года свои 124 тысячи кубометров в сутки все равно отдаст. Мало того, при таком водоотборе будет срабатываться только 20 процентов его запасов, а значит, в течение нескольких месяцев можно будет при необходимости увеличивать водоотбор в 2 раза - до 200-250 тысяч кубометров. А это половина суточной нормы потребления питьевой воды Владивостоком. Прибавьте сюда проектную водоотдачу Артемовского гидроузла - 297 тысяч кубометров в сутки - и вы поймете, что, работая на полную мощность, эти два сооружения вполне могут перекрыть все испытываемые населением отрицательные последствия нескольких засушливых лет.
Корр.:
- Если это и так, то все равно сумма в 700 млн. рублей, необходимая для пуска Пушкинской депрессии, кажется неподъемной. Ведь водозаборы стоят дешевле.
В. Р.:
- Это кажущаяся экономия, по мелочам мы разбазарим больше, а отдачи не получим. Кроме того, по данным экономистов, в среднем по России подземная вода в 4-5 раз дешевле поверхностной, поскольку не требует обязательной водоподготовки. Ведь сегодня все дожди имеют свой химический состав, то есть имеют свое “лицо”: ртутные, кислотные, кадмиевые, радиоактивные и другие. Все эти микрокомпоненты оседают прежде всего в открытых водоемах, что еще 10 лет назад зафиксировано гидрометеослужбой в Артемовском водохранилище. Проще говоря, для водозаборов и водохранилищ нужно строить дополнительные очистные, на которых содержать штат, дорогостоящее оборудование, постоянно закупать необходимые по технологии компоненты для очистки воды.
Что касается подземных вод, то на глубине 80 метров они защищены от загрязнения, имеют стабильный химический состав и могут спасти население от любой эпидемии. Правда, вода Пушкинской депрессии содержит несколько повышенное содержание железа, но проектом предусмотрено ее обезжелезивание.
Корр.:
- То есть вы и как специалист, и как простой потребитель лоббируете исключительно подземные источники?
В. Р.:
- Не только я. Согласно ГОСТу “Безопасность в ЧС”, введенному в действие в 1995 году, все категоризированные города, а Владивосток входит в их число, должны иметь не менее 30 проц. запасов, базирующихся на подземных источниках. Москва имеет 25 проц. запасов подземных вод и использует их в хозяйственно-питьевом водообеспечении - 1 млн. кубометров из потребляемых в сутки 5 млн. кубометров.
В Приморье благодаря усилиям гидрогеологов “Приморгеолкома” найдено и оценено более 3 млн. кубометров воды в сутки при общем суммарном водопотреблении в крае 1,2 млн. кубометров. Подземными водами обеспечены Дальнереченск, Спасск, Лесозаводск, Уссурийск, Артем, Владивосток, многие поселки края, но эта вода до сих пор не востребована.
Корр.:
- Как я понимаю, в решении проблемы водоснабжения Приморья практически все зависит не от воды как таковой - она-то есть, а от наличия необходимых инженерных сооружений.
В. Р.:
- Вы правильно понимаете. Коммунальное хозяйство требует постоянных капиталовложений, которых оно не видит уже многие годы. Нужны реконструкция существующих водозаборов, замена насосов, ремонт водоводов и прокладка новых, ремонт водохранилищ, достройка очистных сооружений и многое другое, в том числе осваивание и новых источников. Вот почему в условиях ограниченности финансовых и материальных средств необходимо совершенно исключить непродуманное строительство, которое не даст необходимого эффекта. Скупой платит дважды - вот о чем надо думать управленцам, когда речь идет об интересах населения, налогоплательщиков, чьими средствами они, собственно, и распоряжаются.
