Русская мечта американца
- Я боюсь выходить из общежития на улицу, потому что, когда вижу столько красивых девушек вокруг (какие длинные ноги, какие выразительные глаза, какие... какие...), хочу взять карандаш и выколоть себе глаза, - такими вот образами “выражается” уникальный слушатель Русской школы ДВГУ, американец Чарльз Перриелло (Charles Perriello), говоря о главных своих русских соблазнах.
Этот подтянутый добродушный парень, большой поклонник U2, “битлов”, мемуарной литературы и высокосортного зернового кофе, в свои почти 37 лет, работая в Сиэтле водителем-перевозчиком кислородных баллонов, всегда ожидал большего от себя в профессиональном плане. Да, будучи водителем, он неплохо зарабатывал, но ведь не только в заработках дело... Чак решился на невозможное - усовершенствовать русский язык непосредственно в России и добиться в жизни высот. Остается только восхищаться силе воли этого человека. Дело в том, что американцы, которые желают изучить русский язык у нас в стране, в основном попадают сюда по договоренности и взаимообменам между институтами и университетами. Чак же приехал сюда без всяких связей, в незнакомую страну...
До этого он занимался языком самостоятельно, урывками, с 1979 года, а перед самым отъездом брал уроки у тех, кто жил в России. Сейчас Чарльз очень благодарен за помощь эмигрантке из Ташкента, которая после нескольких лет “естественных” трудностей поставила в США свой собственный бизнес с доходом в 100 тысяч долларов в год. Пример этой женщины, работавшей в узбекском минздраве, а в Америке ставшей медицинским переводчиком, еще больше воодушевил Чака. Затем он вышел на пожилую американку, большую часть своей жизни прожившую в СССР. Покинуть страну с родителями, клюнувшими на идеи социализма во времена великой депрессии, сделать научную карьеру, а потом через много лет вернуться - это ли не зигзаги судьбы?
60 тысяч русских осели только в западной части штата Вашингтон! Увидев так много эмигрантов из стран бывшего СССР, Чак подумал, что неплохо было бы получить работу переводчика. Вот он - знаменитый американский прагматизм. А ныне, после нескольких месяцев, проведенных во Владивостоке, он уже мечтает о преподавательской работе в России.
С помощью “Интернета” Чак вышел на Дальневосточный государственный университет. Звонил из Америки во Владивосток, в международный отдел ДВГУ. Договориться не составило особого труда. Дело оставалось за одним - просто собрать вещи и приехать во Владивосток.
- Мы, американцы и русские, были врагами много лет. Когда ехал из аэропорта, город был в темноте. Куда я попал? Какой-то апокалипсис. До сих пор к некоторым вещам мне трудно привыкнуть: к анархическому движению на дорогах, к той же преступности. И еще. Лица у людей очень серьезные. Когда в трамвае начинаю со всеми здороваться, на меня так удивленно смотрят. В их глазах читаю: да ты с другой планеты, парень! Но несмотря на внешнюю серьезность, россияне очень добрые в душе, щедрые в поступках.
Теперь, когда Чак не на занятиях, он всегда в компании многочисленных русских друзей. Пытается вжиться в русский образ. “Мне поверят, что я русский, если я на площади буду выкрикивать “крепкие” словечки?!” “Нет, конечно, Чак, все поверят, что ты не русский!” Иногда будущему переводчику приходится испытать “особенности национального быта” на собственном животе. После чего он обходит бабушек с чебуреками за версту.
Совмещает приятное с полезным. Это можно делать так - пить пиво или смотреть спектакль и одновременно постигать все нюансы языка в разговоре с русскими друзьями. Или без пива беседовать с преподавателями в Русской школе на спецкурсе “Служебный роман”. Знаете ли, невольно ощущаешь в ходе бесед с иностранцами, что наш русский язык действительно великий, могучий, да к тому же и самый сложный. И что пельмени, борщ, холодец и варенье из крыжовника, в свою очередь, - самые изысканные продукты.
Большая часть иностранного легиона ДВГУ - представители Южной Кореи, Китая и Японии. Американцев не так много, но, по словам Чака, его соотечественники более старательны в изучении русского языка. Он считает, что, например, корейцы воспринимают обучение в России не более как экзотическое путешествие. Американцы же настроены решительно: здесь, в общежитии, живут и геологи, и студенты, прибывшие со знойных Гавайев, и переводчики, повышающие свой уровень знаний. На отделении экологии биофака университета успешно обучается американская студентка Хелен, которую автор этих строк никогда бы не назвал американкой, пока ему об этом не сказали. Действительно, есть, вероятно, доля правды в выражении “на каком языке человек говорит и думает - такой он и национальности”.
Чак платит 1500 долларов за каждые три месяца обучения в Русской школе, 150 рублей в месяц, столько же, сколько и русские студенты, - за проживание в общежитии плюс расходы на питание, ну и, разумеется, на телефонные звонки в Сан-Диего - к своей жене Пэмеле. Считает, что расценки на наши образовательные услуги вполне приемлемы, ну а получаемые знания - просто неоценимы.
Чарльз родился в Нью-Йорке, в семье итальянских эмигрантов. Как он сам говорит, социальное положение семьи было ниже среднего. Тем не менее отношения в семье всегда были очень доброжелательные, даже несмотря на горячий итальянский темперамент отца. “Отец всегда уважал русских, ведь он и во Второй мировой войне лично принимал участие”, - вспоминает Чак. Большую часть своей жизни парень проработал водителем: на лесопилках, в больницах, в садоводческом хозяйстве. Теперь представим себе, что наш русский шофер, какой-нибудь Иван Васильев в свои 37 лет бросил бы все и поехал изучать английский язык в Бостон или Сент-Луис. Сомнительно, правда?
А Чак это сделал. Конечно, сейчас он понимает, что ему не хватает университетских знаний, не полученных в свое время в силу объективных причин. Что его русские друзья-студенты лучше него разбираются в дискографии американской рок-гордости “Грэн Фанк Рэйлроад” и в особенностях флоридских пляжей. Но зато при нем старание и вера в конечный успех “русского предприятия”.
