К 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина
После трех напряженных дней работы, семинаров, тренингов, был день отдыха. Для начала решили отправиться на какую-нибудь экскурсию, например, по пушкинским местам. Надо ж и культурно отметиться в Санкт-Петербурге.
Экскурсовод, божий одуванчик лет 70, тихим шелестящим голосом представился: Александр Сергеевич. Все дружно рассмеялись. Не обращая внимания на куражное настроение группы, Александр Сергеевич старомодно продолжал:
- Хочу вам сегодня, товарищи, предложить отправиться в прошлое, стать свидетелями любви, озарившей поэта и ставшей венцом его жизни.
- Венцом терновым, - громко добавил Борис, слывший в группе неформальным лидером. - Не надо только, Александр Сергеевич, по-советски нам лапшу на уши вешать. Люди здесь собрались просвещенные, продвинутые то есть. Вы нам без поэтических прикрас раскройте тему: изменяла Наталья Николаевна мужу с государем, отдалась она Дантесу? Читали мы про этот “чистейшей прелести чистейший образец”...
- Похвально, что знаете сонет Пушкина “Мадона”, который поэт посвятил своей невесте. (Пушкин писал это слово через одно “н”. - Прим. авт.). Печально, что вы так безапелляционны. Так же укоризненны и безжалостны были к жене поэта многие исследователи-пушкинисты, превратив ее чуть ли не в соучастницу заговора против мужа. Категорический приговор стал нормой.
- Уходите вы от ответа, господин профессор, - щедро повысил экскурсовода в звании Борис, - только вот у меня книжица, кстати, с собой имеется. Впервые издана в России. А вышла в Париже, в 1937 году. Автор - лидер кадет Павел Милюков. “Живой Пушкин”. Так вот, цитирую: “Три крепкие нити круто затянули узел на Пушкине: его взаимные отношения с семьей, с двором и с обществом. Новым и основным элементом этого сплетения были семейные отношения: они определили остальное”.
И уж скажу я вам: Павел Николаевич для воссоздания образа Натальи Николаевны потратил соответствующей краски никак не меньше, чем на мрачный портрет императора Николая. Вот уж воистину: царь и жена - одна сатана!
- Дорогие мои! Читайте Милюкова - это спорные мысли умного человека. Но читайте и самого Пушкина. И мой вам стариковский совет: не рубите наотмашь. Мы уж столько исторически “нарубили”...
И все-таки последуем вслед за Пушкиным.
Известно его признание, что он “был более или менее влюблен во всех хорошеньких женщин, с которыми знакомился”. А Гончарова была его 113-й любовью. Чувство к Наталье Николаевне пришло к нему на рубеже нового периода его жизни. Отошла в прошлое бурно прожитая молодость, настала пора зрелости. Жажда личного семейного счастья, стремление любить и быть любимым - вот какие чувства владели им в эти годы.
Наталья Николаевна с юных лет поражала своей необыкновенной красотой. Сохранились воспоминания о ней Надежды Еропкиной:
“Наталья Николаевна сыграла слишком видную роль в жизни Пушкина, чтобы можно было обойти ее молчанием. Многие считают ее даже виновницей преждевременной его кончины, что, впрочем, совершенно несправедливо...
Наташа была действительно прекрасна, и я всегда восхищалась ею. Воспитание в деревне на чистом воздухе оставило ей в наследство цветущее здоровье. Сильная, ловкая, она была необыкновенно пропорционально сложена, отчего и каждое ее движение было преисполнено грации. Глаза добрые, веселые, с подзадоривающим огоньком из-под длинных бархатных ресниц. Но покров стыдливой скромности всегда вовремя останавливал слишком резкие порывы. Но главную прелесть Натали составляли отсутствие всякого жеманства и естественность. Большинство считало ее кокеткой, но обвинение это несправедливо.
Необыкновенно выразительные глаза, очаровательная улыбка и притягивающая простота в обращении, помимо ее воли, покоряли ей всех.
- Федька, принеси самовар, - скажет она и так посмотрит, что Федька улыбнется во весь рот, точно рублем его подарили, и опрометью кинется исполнять приказание.
- Мерси, мсье, - произнесет она, благодаря кавалера за какую-нибудь услугу, и скажет это совершенно просто, но так мило и с такой очаровательной улыбкой и таким окинет взглядом, что бедный кавалер всю ночь не спит, думает и ищет случая еще раз услыхать это “мерси, мсье”. И таких воздыхателей было у Наташи тьма.
Не ее вина, что все в ней было так удивительно хорошо... Все в ней самой и манере держать себя было проникнуто глубокой порядочностью. Все было “Comme il faut” (порядочно - фр.) без всякой фальши”.
- Александр Сергеевич, - подала голос Ираида, застенчивая молчунья, проявившая себя во время “мозговых штурмов” человеком, разворачивающим идею на 360 градусов, - но неужели непонятно, что именно вот это ее природное кокетство и определило стиль ее поведения при дворе.
- Вы затрагиваете, милая, тонкий психологический пласт. Надо сказать, как человек умудренный, Пушкин с пониманием относится к поведению жены в обществе, и тон его писем в разлуке любовно-снисходителен.
“Вчера получил я, мой друг, два от тебя письма. Спасибо, но я хочу немножко тебя пожурить. Ты, кажется, не путем искокетничалась. Смотри: недаром кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона... Теперь, мой ангел, цалую тебя как ни в чем не бывало, и благодарю за то, что ты подробно и откровенно описываешь мне свою беспутную жизнь. Гуляй, женка, только не загуливай, и меня не забывай... Я не ревнив, да и знаю, что ты во все тяжкое не пустишься”...
Свои воспоминания о чете Пушкиных оставила Дарья Фикельмон, жена австрийского посла, женщина умная и образованная, большая приятельница Пушкина:
“Он очень в нее влюблен, рядом с ней его уродливость еще более поразительна, но когда он говорит, забываешь о том, чего ему недостает, чтобы быть красивым, его разговор так красивен, сверкающий умом”.
Пушкин гордился красавицей женой, но мало бывал с ней в свете, комплексуя из-за своей внешности, роста - он был ниже жены. О себе он говорил: “потомок негров безобразный”.
Есть воспоминания о нем Лидии Никольской:
“...Немного смуглое лицо его было оригинально, но некрасиво: большой открытый лоб, длинный нос, толстые губы - вообще неправильные черты. Но что у него было великолепно - это темно-серые с синеватым отливом глаза - большие, ясные. Нельзя передать выражение этих глаз: какое-то жгучее, и притом ласкающее, приятное... Он хорошо говорит: ах, сколько было ума и жизни в его неискусной речи! А какой он веселый, любезный, прелесть! Этот дурняшка мог нравиться”...
- Грубо говоря, - вновь вмешался Борис, - она - красива, он - умен. А нужно ли было Пушкину, да и вообще мужчине, большее?
- Не стану дискутировать, что хочет мужчина видеть в жене, своей избраннице. Но интересно, что вы становитесь на позицию Марины Цветаевой, которая в книге “Мой Пушкин” дает уничижительные оценки Наталье Николаевне. Она рассуждает о какой-то тяге Пушкина-гения “к пустому месту”: “Он хотел нуль, ибо сам был - все”, “нуль” - это Наталья Николаевна. И она могла предпочесть Пушкину только “нуль” - Дантеса. Цветаева вовсе снимает проблему “жены поэта”. На месте проблемы оказывается “нуль”.
Не могла “простить” Наталье Николаевне “вину” за гибель Пушкина и Анна Ахматова как женщина и как поэтесса. Ее суждения о “жене поэта” резко неприязненны, но они плохо согласуются со сложившимся в науке мнением, которое она сама разделяет, - о том, что против Пушкина и его жены был заговор светской черни, они - жертвы интриг.
Против такой исторической правды бессильны поэты, та же Марина Цветаева писала в своем эссе:
“Мрачная мысль - гиганта (речь идет о памятнике Пушкину в Москве на Тверской. - Прим. авт.) поставить среди цепей, окружен, (“огражден”) его пьедестал камнями и цепями: камень - цепь, камень - цепь, камень - цепь, все вместе - круг.
Круг николаевских рук, никогда не обнявших поэта, никогда и не выпустивших. Круг, начавшийся словом: “Ты теперь не прежний Пушкин, ты - мой Пушкин” и разомкнувшийся только Дантесовым выстрелом”.
- Вот ведь какое любопытное явление, - решила вступить в разговор Оксана, интересная своей броской красотой, - молва готова мужчине простить его измены, но строго осудит неверность жены. Я сейчас не обсуждаю, изменяла Пушкину Наталья Николаевна или нет, но можно подумать, сам Александр Сергеевич был ангелом.
- Наталья Николаевна, зная пылкую натуру мужа, ревновала его. До женитьбы Пушкин увлекался многими женщинами. В одних он страстно влюблялся, взаимно или безответно, был счастлив или отвержен. Увлекался он петербургскими красавицами и уже будучи женатым.
- Вопрос с заднего ряда, - аноним не стал представляться Александру Сергеевичу, - а есть свидетельства того, что Пушкин сожительствовал со свояченицей Александрой, сестрой Натали?
- Эта историческая сплетня возникла на той основе, что Александра полностью заняла сторону Пушкина во всей преддуэльной истории. Но в этот момент у нее были и свои заботы: намечался брак с Аркадием Россетом. Но есть запись Софьи Карамзиной за 2 дня до дуэли:
”В воскресенье у Катрин было большое собрание без танцев: Пушкины, Геккерны (которые продолжают разыгрывать свою сентиментальную комедию к удовольствию общества). Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра, Натали опускает глаза и краснеет под жарким и долгим взглядом своего зятя... Катрин направляет на них обоих свой ревнивый лорнет... Александрина по всем правилам кокетничает с Пушкиным, который серьезно в нее влюблен...”
Один из пушкинистов - Яшин так прокомментировал это наблюдение: “Карамзина не могла делать вывода о влюбленности Пушкина в Александрину по этому конкретному случаю. Поведение Александрины меньше всего можно назвать кокетством. С человеком, находящимся в раздражении, не кокетничают. Александрина старалась отвлечь внимание Пушкина от Дантеса”.
- Справедливое замечание, - согласились слушатели.
- Многое еще не ясно в преддуэльной истории, но, несомненно, в эти события внесла свой “вклад” Идалия Полетика, ненавидевшая Пушкина и подстроившая свидание Натали с Дантесом. Есть основания считать, что Полетика была влюблена в Дантеса, а может быть, и была с ним в связи.
- Но теперь уже не приходится отрицать, что Наталья Николаевна была влюблена в блистающего в свете кавалергарда. Об этом свидетельствуют письма, опубликованные в Париже в 1946 году французским писателем Анри Труайя, - подала реплику Екатерина, за несколько дней зарекомендовавшая себя человеком энциклопедических знаний.
- Но уже после этого были обнаружены и другие письма, которые реабилитируют Наталью Николаевну. С мнением исследователей Ирины Ободовской и Михаила Дементьева согласились многие пушкиноведы. Сомнение в том, что Наталья Николаевна признавалась в любви к Дантесу и что он безумно любил ее, высказала и писательница Агния Кузнецова в книге “Моя Мадонна”:
“Но полно, было ли признание Натальи Николаевны ему, Дантесу, в своей любви, если действительно письма эти написаны о ней?.. Можно ли не усомниться в его безумной самозабвенной любви к Наталье Николаевне, когда в то же время он женится на ее сестре или поддерживает самые нежные отношения с Идалией Полетикой?”
- Александр Сергеевич, а есть данные, что находился Дантес в тайной связи с Екатериной Гончаровой?
- Имеются разные источники. Например, письмо Карамзиной с фразой о Екатерине Геккерн: “Та, которая так долго играла роль сводни, стала в свою очередь любовницей, а затем и супругой”. В основном подтверждается правомерность подобного утверждения.
- Вот и не верь в приметы, - многозначительно произнес Сергей, у которого была страсть к гаданиям, верованиям, паранормальным явлениям. - Я читал, что во время обряда венчания Пушкин нечаянно задел за аналой, с него упали крест и Евангелие, а при обмене колец одно из них тоже упало на пол и погасла свеча. Пушкин побледнел и при выходе из церкви сказал: “Это недобрые предвещания”.
* * *
27 января в пятом часу пополудни на Черной речке состоялась дуэль...
“В толпе жену во всем винили.
Но, может быть, болтают зря?”...
