Мир способно уберечь только международное право
В сравнительно благополучном 1936 году родители отправили Валю Михайлова, 11-летнего ученика владивостокской школы № 34, на каникулы к бабушке в Иман. Тихий городок пах спелой смородиной и мукомольной пылью с окраинных мельниц. Но что-то мешало Валентину бездумно отдаться заслуженному отдыху. Это “что-то” находилось прямо за рекой, ощерившись колючей проволокой и амбразурами пулеметных гнезд. Туч, которые, согласно знаменитой песне, хмуро ходили бы на границе, он не приметил, зато хмурых японских солдат запомнил хорошо. И написал обо всем увиденном в далекую Москву, где издавался любимый им журнал “Мурзилка”. А журнал возьми да и напечатай его письмо! То-то потом разговоров было в школе и дома. Тем не менее никто и предположить не мог, что “мурзилкина” публикация на международную тему откроет счет нескольким монографиям и сотням научных и публицистических статей доктора юридических наук, профессора В. С. Михайлова в отечественных и зарубежных сверхсерьезных изданиях.
Почти через два десятилетия после памятных каникул многообещающий кандидат наук, защитивший в Московском институте международных отношений диссертацию о правовом статусе русско-китайской границы, КВЖД и Порт-Артура, придя однажды утром на службу в суперэлитном и суперсекретном Комитете информации при МИД СССР, получил на экспертное заключение проект договора между Советским Союзом и КНР, от содержания которого ему стало попросту жутко. Высокие договаривающиеся стороны констатировали, что для успешного строительства коммунизма на советском Дальнем Востоке остро не хватает рабочих рук, в то время как у друзей-соседей их переизбыток. Посему стороны соглашаются переселить в наши края на определенный срок миллионы китайских семей для содействия в достижении единой коммунистической цели.
Против достижения светлой цели Михайлов как раз не возражал. Однако вспоминая родной довоенный Владивосток, где целые кварталы в самом центре города занимали граждане Поднебесной со своими лавчонками, харчевнями, опиекурильнями и игорными притонами, Валентин Степанович живо представил себе, как тысячекратно увеличенная “Миллионка” расползлась бы по всем дальневосточным городам и весям. Тут впору не о коммунизме мечтать, а бить тревогу по поводу возможных территориальных утрат. Несмотря на то, что сторонников заключения договора было немало, аналитическая записка о рискованности такого шага со стороны советского правительства, в подготовке которой самое активное участие принял В. С. Михайлов, возымела действие - проект договора тихо, без почестей был похоронен.
Тут, видимо, следует сделать небольшое отступление, чтобы рассказать, куда же, собственно, попал молодой аналитик в области международного права. До начала 90-х годов малейшее упоминание о Комитете информации при МИД СССР грозило крупными неприятностями “в клеточку”. После распада СССР кое о чем говорить стало можно, и в московской прессе появились публикации на эту тему. Комитет был создан Сталиным как независимый канал получения конфиденциальной внешнеполитической информации по совету его давнего соратника Молотова, который поначалу и возглавлял новую спецслужбу. Туда стекались разнообразные сведения из советских представительств за рубежом, от иностранных корреспондентов ТАСС, из КГБ и ГРУ, а также от собственных источников. Весь этот ворох фактов и мнений тщательно просеивался аналитиками комитета, а результаты докладывались как по начальству в МИДе, так и прямиком высшему руководству страны.
Впрочем, путь В. С. Михайлова к ответственной столичной работе был отнюдь не прост и не короток. Аттестат зрелости Валентин получил в 1942 году, но на фронт его по молодости лет не взяли. Более полугода он работал слесарем на “Дальзаводе”, прежде чем попал на действительную воинскую службу в бригаду торпедных катеров Тихоокеанского флота. В двойном качестве штурманского электрика и фотокорреспондента газеты соединения краснофлотец Михайлов участвовал в высадке советского десанта в порты Кореи в августе 45-го. После войны - оперативная работа во Владивостокской таможне, где в то время сотрудники со средним образованием были только он да начальник, остальные - ниже среднего. Особо “громких” дел тогда за таможней не числилось, однако пришлось потрудиться, участвуя в разоблачении одного из сотрудников советского торгпредства в Пекине, который несколько лет совмещал официальную должность с крупными контрабандными операциями. Ну, а самому Валентину Михайлову пришлось совмещать обязанности таможенника с изучением английского языка во Владивостокском пединституте и права во Всесоюзном юридическом заочном институте.
Упорство в достижении поставленных целей, умение работать сразу по нескольким направлениям очень пригодились Валентину Степановичу, когда он из системы МИДа перешел на научно-педагогическую работу, которая, как и прежде, была связана с защитой международно-правовых интересов нашей страны. Наиболее удачной он считает научную командировку в Англию, где он побывал в Лондонском, Оксфордском, Кембриджском и Эдинбургском университетах. Его направили туда накануне международной конференции по новому соглашению об Антарктике, поскольку Англия, Франция, Аргентина и ряд других стран выдвигали территориальные притязания, идущие вразрез с интересами СССР. Собранная Михайловым уникальная информация позволила советской стороне выработать свою позицию по узлу антарктических проблем с учетом интересов других стран и противоречий между ними. Были впоследствии и другие интересные командировки в Японию, Финляндию, Голландию, Испанию, США. Его знают и ценят зарубежные коллеги. Например, в прошлом году имя профессора Михайлова было включено в американский справочник “Кто есть кто в мире”. В нынешнем году биографическая справка о нем вошла в том “2 тысячи выдающихся деятелей ХХ века” (Кембридж, Англия).
Почетных регалий и званий у Валентина Степановича немало. В основном они связаны с самым крупным его научным достижением - обоснованием и разработкой новой отрасли в международном праве, а именно: международного здравоохранительного (медицинского) права, его содержания, значения и применения в мирное время. 10 лет назад по просьбе Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) он подготовил и опубликовал в Женеве специальный труд, который ВОЗ ныне рассматривает в качестве фундаментальной основы будущего развития одного из актуальнейших направлений в международном праве.
Однако глобальные проблемы всего человечества никогда не мешали В. С. Михайлову живо интересоваться “домашними” делами. В свое время в ДВГУ им была создана кафедра международного и государственного права, а при ней - лаборатория международного морского права, которая совместно с ТИНРО готовила для заинтересованных организаций Дальнего Востока и Москвы информационно-аналитические материалы по международно-правовым проблемам в бассейне Тихого океана. В частности, именно сотрудники этой лаборатории сумели “просчитать” и доказать руководству страны нецелесообразность проектов некоторых советско-американских соглашений по морским вопросам в АТР, в результате чего они тогда подписаны не были.
И сейчас, в период размытых внутри- и внешнеполитических ориентиров Москвы, профессор Михайлов продолжает верить в победу разума, справедливости и международного права во всем мире. Он не спорит с мыслью классика о том, что только красота спасет мир. Тут есть одна грамматическая тонкость: в русском языке XIX века было два написания и, соответственно, значения слова “мир”. Достоевский писал о “мiре” как сообществе людей на Земле. Что же касается “мира” как отсутствия войны между людьми, то его может спасти только международное право.
