Счастливый билет в Москву

Кажется, еще совсем недавно веселая, импульсивная Ольга Хохлова играла на сцене театра имени М. Горького в спектаклях “Продается мужчина”, “Ромул Великий”, “Биндюжник и Король”, в шоу и кабаре “Зеленая лампа”. Но все это из области воспоминаний - вот уже три года она работает в Москве и кое-чего достигла как актриса. В симпатичном ресторанчике “Калужская застава-2”, по соседству с которым Ольга посещает очередные образовательные курсы, нам наконец-то удалось спокойно побеседовать. Фонтан энтузиазма, постоянные шуточки, оптимизм и жажда деятельности - Хохлова не изменилась.

Мы вспоминали о прошлом, говорили о будущем.

- Ольга, что больше всего из дальневосточного прошлого мешало тебе в новой работе?

- Особенности нашей речи и непонимание правил московской игры. Нам это незаметно, но на самом деле приморский говор очень режет слух. Прежде всего многоударностью и “рассиживанием” на каждой фразе. У меня из-за этого было много проблем. Потом московские контракты - это не то что наши. Здесь нужно учитывать все мелочи, незаметные нюансы. Например, по последнему контракту, который я подписала, я полностью принадлежу компании - не могу толстеть, худеть, менять внешность, иметь права на создаваемый образ. Ведь по созданному мною образу могут выпускать игрушки, компьютерные игры. Отдельно оговаривается участие в рекламе фильма. С этим делом нужно быть осторожной.

- В Москве часто говорят о дальневосточном характере и к нашим землякам относятся по-доброму, уважительно и немного настороженно. Про наш характер слагают какие-то легенды, мифы, которые порой оказываются правдой. Как у тебя проявилась дальневосточная закалка?

- Прежде всего в том, что никому не сделала плохого. По первости была очень самоуверенной, ощущала себя как звезда - спасибо Звеняцкому. Могла пойти куда угодно, заявить о себе громко. Но с первых же шагов на московской сцене весь мой дальневосточный характер обломали. Под самый корешок. Здесь свои правила игры, их нужно хорошо понимать, прежде чем что-то делать.

- Эта игра стоит того, чтобы бросать насиженные места и начинать карьеру с нуля?

- Что ты! Это просто сказка, это нужно было сделать давно, еще в институте. Здесь огромное поле для творческого человека, возможности для работы. Только нужно иметь свой дом, где можно спрятаться от неудач.

- Как ты пришла на московскую сцену? Приходилось кого-то из коллег толкать, кусаться, наступать на ноги?

- Нет, этого не было. Были истерики и слезы. Начала с Константина Райкина. На показе он остановил меня после двух фраз, не стал слушать дальше. Это был шок. Полгода проплакала вместе с детьми, не хотела больше вообще нигде пробоваться. Но прошло время, и меня без просмотра взял в труппу “Театра на Перовской” худрук Кирилл Пенченко - уволилась актриса, на которой держался репертуар. Сразу получила два вечерних, два утренних спектакля и главную роль в премьере. В пьесе “Александр” Юрия Рогозина играла “горячую” прибалтийку Петру. Появилась хорошая пресса, автору спектакль понравился, даже обещал написать специально для меня. С этим театром была на гастролях в Молдавии. Но были свои проблемы - режиссер ни в какую не отпускал на съемки, а это было для меня очень важно. Потом случайно узнала, что Марк Розовский устраивает просмотр студентов, и решила попробоваться в этом театре. Все этюды он смотрел в темных очках, а когда мы с партнером вышли, он встрепенулся и снял очки. Показывали фрагмент из малоизвестной пьесы, где я играла старую еврейку, обучающую хохла русскому языку. Марк Григорьевич был в восторге, гоготом встречал каждую фразу. И хотя актеры моего возраста были не нужны, меня в труппу приняли - актриса готовилась уйти в декрет. Но узнав, что берут меня, она никуда не пошла и поехала с театром на фестиваль. И как бы у режиссера до сих пор есть потребность во мне, но какая-то расплывчатая. Да и момент творческого сближения состоялся только на показе. Самое печальное - театральные режиссеры не отпускают на съемки.

- А что, много предложений?

- Тьфу-тьфу-тьфу, хватает. После Райкина у меня “повылазили” все комплексы - что толстая, ужасный говор, страшная, со своим носом могу играть только Бабу Ягу. Я собралась и сделала пластическую операцию. Сама себя в кадре полюбила. И тут предложения просто повалили. Снялась даже в рекламе молдавского фарфора. Изображала “новую русскую”, которая играет с маленьким песиком: то возьмет на руки, то опустит на землю. На последнем дубле Баську очень сильно “укачало”, и он испортил реквизит. Но ролик получился удачный.

А вначале было очень тяжело. Режиссеры кричали: “Вы профессионал или нет? Что вы здесь делаете?” Неделями плакала, хотела опять все бросить. На площадке рот боялась открыть. Казалось, кругом звезды, а я никто. Шутить начала совсем недавно. Это все Звеняцкий “виноват” - носит нас на руках, а мы и возомнили.

- Как ты попала на съемочную площадку “Сибирского цирюльника”?

- Никаких проб не было, хватило короткого разговора с Никитой Михалковым, да и эпизод был незначительный. Приходила на съемки с 26 февраля по 4 марта, меня гримировали, и я ждала. Но группа не укладывалась в график. А тут гастроли в Кишиневе. Ждала до последнего и за свои деньги добиралась на самолете. Хотя не снялась, все равно оплатили все съемочные дни. Зато мой папа снялся в нескольких эпизодах. Когда узнала, что нужен гармонист, привела папу, показала ассистенту, потом Никите. Его утвердили без проб - такая яркая фактура.

- В каких фильмах ты уже снялась?

- Возможно, это кажется незначительным, но мне нравится. В прокат уже вышел фильм режиссера Александра Баранова, продюсеров Сергея Ливнева и Бахыта Килибаева “Новогодняя история”. Играю очень веселую Снегурочку, которая с 17 лет “снегурит” с окурком в зубах. А Дед Мороз - Леонид Куравлев.

Известный по фильму “Роковые яйца” Сергей Ломкин заканчивает картину “Сан Саныч” про киношный процесс. Я играю ассистентку режиссеров - Эйзенштейна, Тинто Брасса, Хичкока. Они меняются, а я остаюсь. Действие этой комедии проходит в психушке. И самое главное - начались съемки 26-серийного фильма “Мореплавание Солнышкина”. Кроме Москвы съемки на севере, в Крыму и в Таиланде! Главную роль исполняет Саша Лойе (известный как потребитель “Херши”), еще Армен Джигарханян, Владимир Гаркалин. Надо же, жила рядом и в Таиланде ни разу не была, а тут придется. Правда, пляжи запрещены, загорать нельзя. Гример уже сейчас ругается, какую-то зеленую грунтовку на лицо накладывает перед естественным тоном.

- Во Владивостоке ты много пела - в театре, кабаре, на капустниках. Здесь удается попеть?

- Когда на площадке стоп-кадр, меняют свет и рядом много народу, конечно, начинаю петь, танцевать. Я же человек театральный. В “Новогодней истории” Куравлев подкинул идею спеть пьяным голосом “И снится нам не рокот космодрома...”. Но все в меру.

- По Владивостоку часто грустишь?

- Часто. Этот город мне никто и ничто не заменит.

Съемки сериала “Мореплавание Солнышкина” завершаются в сентябре. В конце года он выйдет на канале “РТР”. Кстати, автор этой книги, нынешний москвич Виталий Коржиков, в прошлом тоже дальневосточник. Вот такие бывают в жизни интересные совпадения.