Я видел Победу своими глазами

О войне и Победе сказано уже очень много. И все же хотелось бы еще раз пролистать в памяти те страшные и незабываемые дни. Еще до начала Второй мировой я жил на Украине в селе Бирюки Рокитянского района, что в 18 км от города Белая Церковь. Родителей своих не знал до 10 лет. Воспитывался у бабушки

“Под немцами”

Был обычный летний день 1941 года. Мы с приятелем отправились на речку купаться. Выйдя из калитки и пройдя несколько шагов, мы услышали рев моторов и спустя миг увидели немцев.

К вечеру все село было занято. В нашем доме разместились 10 немецких солдат, и бабушке пришлось отправить меня к тетке.

Мне, тогда 6-летнему пацану, разрешалось приходить к бабушке раз в неделю. Правда, вместо 10 “фрицев”, занявших наш дом в самом начале расселения, осталось только двое - унтер-офицер и кладовщик. Всякий раз они подзывали меня к себе и угощали конфетами.

Кое-кто из мужчин нашего села пошел на службу к оккупантам - в полицаи. И самое отвратительное, что бывший председатель колхоза согласился быть старшим полицаем. Звали его Григорием, но, поступив на службу к немцам, он обязал всех сельчан величать его “пан Глигор”.

Во время оккупации и войны я несколько раз чудом избежал гибели. Однажды тетя Аня сказала, что немцы собираются отвезти меня в детский дом как сироту и предупредила: “Ни за что не соглашайся!”

Только спустя несколько лет мне стало известно, что она была связана с партизанами. От них и узнала, что на самом деле детей отправляют в районный центр, где находился немецкий военный госпиталь. У малышей брали кровь для раненых. Бойцы выздоравливали, а детей умерщвляли.

Однажды, гуляя со своим другом Петей, я заметил, что к дому тети Ани подъехала телега с двумя немецкими солдатами и полицейским. Долго меня искали, но не нашли и отправились восвояси.

Наших встречали слезами и самогоном

Советские войска двигались с юго-запада, обходя поселки, чтобы не подвергать опасности мирное население. Но когда враги, покинув село, двинулись через поля, наши начали по отступающим стрельбу из орудий.

Мы решили отсидеться в доме. Сначала я устроился на лежанке, но через некоторое время решил перебраться в другое место. Вскоре возле дома снова “рвануло”. Осколки разбили стекла и попали в комнату. Один из них приземлился на то самое место, где несколько секунд назад сидел я. Потрясенные случившимся, взрослые вместе с детьми перебрались в погреб.

Не обошлось и без курьеза. Сосед, что жил через дорогу, вместо того чтобы укрыться от обстрела, рубил дрова во дворе. Когда неподалеку разорвался очередной снаряд, он получил осколочное ранение в голову, к счастью, неопасное. А дровишки он готовил с одной целью - наварить самогонки и достойно встретить Красную армию.

Вскоре мне наскучило сидеть в погребе, и я приоткрыл дверцу и увидел, что по проселочной дороге шагают люди в военной форме, не похожие на немцев. Я позвал бабушку, которая, приоткрыв дверцу, вдруг охнула и закричала во весь голос: “Наши идут!”

Жизнь без войны

В первые дни после освобождения Украины мы, мальчишки, часто бегали в поле, собирали брошенные немцами снаряды. Те, кто был постарше, приспособились аккуратно отвинчивать с головок снарядов взрыватели и извлекать порох. Порох отдавали взрослым, для того чтобы глушить рыбу.

Вскоре в селе случилась трагедия. Двое подростков разбирали снаряды. Один из них махнул рукой на это дело и отправился домой. Пройдя 100 метров, он услышал оглушительный взрыв. Его приятеля разорвало на части. С тех пор походы за снарядами прекратились.

Жизнь шла своим чередом. Учеба в школе, детские шалости, проказы. Все эти годы я не переставал думать о матери. В то, что она жива, я твердо верил.

В один из теплых июльских дней случилось то, о чем я так долго мечтал. К нам в дом вошли незнакомые мужчина и женщина. И вдруг женщина бросилась мне на шею. Все получилось как в сказке - передо мной стояла моя мать.

Гораздо позже я узнал, что в

1938-м она попала под “закон о колосках”.

После войны мать приступила к работе в сельсовете. Однажды, возвращаясь в село из райцентра, она случайно встретила одного из своих давних знакомых. Мать узнала его и прошла мимо, не проронив ни слова. Это был “пан Глигор”.

В Бирюках мать первым делом кинулась в сельсовет. Дождавшись темноты, грузовик с солдатами въехал в село. Вооруженные люди оцепили дом “пана Глигора”, наставили ружья в окна. За столом сидели 5 бывших полицаев во главе с Глигором.

Через некоторое время состоялся суд. Приговор был суров - Глигор получил 20 лет лишения свободы.

В 1946 году по предложению дяди мы перебрались во Владивосток. Здесь я служил во флоте, окончил ДВПИ... Теперь я отец двоих детей и дедушка трех внуков. Но не забыть мне всего, что довелось пережить в годы войны, и счастливых мгновений Победы.