Помойка в “тропическом лесу”
К каждой знаменитости, родственникам или просто знакомым, впервые посетившим Владивосток, мы обычно пристаем с банальным вопросом: “Ну, как вам наш город?”. В контексте самого вопроса звучит не выраженное ими: “Хорош, оригинален, красив”. От бальзама, пролитого на наше патриотическое сердце, мы мягчеем, начинаем отчего-то гордиться. И совершенно зря. Лучше, если бы мы ежедневно сами себе задавали вопрос: “Ну, как нам наш Владивосток?” И действительно, как?
Чуть-чуть впечатлений очевидцев прошлого. “Местность, в которой расположен Владивосток, изрезана таким множеством самых отличнейших бухт и гаваней.., что знаменитая Севастопольская Гавань и Золотой Рог в Босфоре должны уступить им свое первенство...” Или: “Местность покрыта девственными тропическими лесами, перевитыми лианами, в которых дубы достигают диаметра одной сажени...”
Однако уже в конце прошлого века, после каких-то трех десятков активного освоения берегов Амурского залива, писатель Александр Максимов с горечью написал: “В настоящее время, кроме приземистого, кудрявого дубняка, жалкой березы и мелких кустарных растений, ничего не видно... На местах, где возвышался недавно богатый строевой и даже мачтовый лес, в настоящее время одиноко печально торчат безобразные, обгорелые пни... Печальный обыденный результат хищнического отношения людей к богатству природы...”
Можно только представлять, что сегодня написал бы Александр Максимов, доживи он до наших дней. Мы превзошли своих предков по “бережному” отношению к “местности, на которой расположен Владивосток”, и сегодня она представляет собой не просто печальное, а трагичное зрелище. В сущности мы ускоренными темпами превращаем окружающую среду в совершенно нежилую зону. Уничтожив девственный лес, превратив городские речки с водой некогда хрустальной чистоты в сточные канавы, общими усилиями взялись за акватории заливов, бухт и гаваней.
Писано об этом много, но напомнить все же надо. Владивосток - единственный в нашей стране “миллионник”, не имеющий очистных сооружений. А это значит, что ежедневно город сбрасывает в Амурский залив и бухту Золотой рог более 400 кубометров неочищенных канализационных стоков. Это грузоподъемность огромного супертанкера, который каждый день “вычищает” свои трюмы в акваторию, где расположен единственный в стране государственный морской заповедник, в которой производят нагул, зимовку и нерест сельдь, камбала, корюшка, терпуг, лососевые, по берегам которой расположен уникальный курортный комплекс. Не говорю уже о том, что жарким, душным летом мы пытаемся здесь принимать морские ванны.
С точки зрения перспективы, ситуация с экологией у нас гораздо хуже, чем в Чернобыле. Ведь там людей выселили, и полураспад тяжелых элементов, надо полагать, рано или поздно сделает местность пригодной для жизни. У нас же обратный процесс: с каждым днем полуостров Муравьева-Амурского становится все менее пригодным для жизни человека.
В словаре русского языка дано определение обывателю: “житель на месте, всегдашний владелец места, горожане, селяне и пр.”. Так вот, с этой точки зрения может ли быть равнодушным к среде своего обитания обыватель этой среды? Житель, постоянно проживающий в этой среде? По логике, не может. Тогда чем же объяснить наше благодушие, почему не предпринимаем ничего для улучшения среды обитания? Заметьте, собственной среды, той, в которой живем и которая является основой нашего благополучия.
Если мы неравнодушны, то надо, чтобы раскрутить крайне неповоротливый механизм бюрократического аппарата, в первую очередь всем обывателям, невзирая на социальное положение, поднять свой голос в защиту окружающей среды. Может, это заставит городские власти разработать ряд организационных и финансовых мер по предотвращению контакта горожан с зараженными акваториями. Заставит краевую администрацию, депутатов Государственной думы от нашего города потребовать от федеральных властей принятия экономических и финансовых мер по разрешению этой проблемы.
Ну а пока для начала попробуйте честно самим себе ответить на вопрос: “Ну, как мне мой Владивосток?”
