От любви такой на душе пусто, было нам смешно, а теперь грустно...

Ситуацию с венерическими заболеваниями в Дальнегорске врачи характеризуют как вспышку. Кривая неблагополучия пошла вверх в 90-м году, сразу после того, как был зарегистрирован первый в районе случай сифилиса. А до этого врач-венеролог Ирина Маринченко знала о нем только из учебников. Когда у пациента хирургического отделения выявили сифилис, она не спала всю ночь, а наутро с надеждой отправила его на лечение в краевой центр...
Но уже в следующем году зарегистрировали 5 случаев болезни. Потом 25. Потом 50, 80, 116... В прошлом году - 290 впервые взятых на учет. Январь нынешнего года дал уже 50 “свеженьких” случаев. Ирина, несмотря на специфику своей работы, человек жизнерадостный и остроумный, назвала эти 50 последствиями “лирического настроения дальнегорцев в новогодние праздники”.

Сифилиса сегодня много - хватит на всех

Шутки шутками, но эта цифра ясно дает понять, что тенденции к снижению заболеваемости не предвидится и в этом году. Чтобы сифилис пошел на убыль, по мнению Ирины, изменения должны произойти в сознании людей, а этого в ближайшее время ожидать не приходится: сифилис - болезнь социальная, идущая бок о бок с экономическими, политическими, социальными катаклизмами, а значит, рядом с нищетой, безработицей, незанятостью молодежи, пьянством, неуверенностью в завтрашнем дне, усилением миграций, потерей нравственных ориентиров. От поганого заболевания во время вспышки не застрахован никто, даже порядочная мать семейства. Сифилис сегодня не удовлетворяет свои аппетиты лишь “группой риска”. Хотя данное “сословие”, конечно, болеет чаще, но его представители попадают в руки врачей, пожалуй, ненамного чаще, чем другие, - прячется этот народ, не хочет лечиться. Ищут его с милицией, разыскивают сами медики.

Любви все возрасты покорны

В “черном” списке сегодня не только представители возраста, который раньше считался самым сексуально активным (20-30 лет), но и подростки, и люди пожилые (за 50 лет, за 60, под 70). Одни спешат почувствовать себя взрослыми, бравируют “опытностью” в компании сверстников, вторые, насмотревшись по видео и в журналах того, что во времена их молодости было “запретным плодом”, поддаются искушению (наверное, тому “бесу”, который “в ребро”) и наверстывают упущенное.

Примеров у Ирины в памяти хранится много. В позапрошлом году, например, был на приеме мальчик 13 лет. Долго выпытывали у него, как он мог заболеть гонореей, объясняли, что в быту мальчику заразиться этим заболеванием практически невозможно, можно только половым путем... Убедили. Сознался: у него был половой контакт (скорее всего, попытка) с 7-летней девочкой, больной гонореей. А малявка получила болезнь от родителей, в семье. Мама своим чадом не занималась, маленькая бродяжка не училась, жила как придется, ночуя в гаражах и подвалах. Может быть, при такой жизни было у нее и что-то посерьезнее попытки полового контакта с робеющим подростком. Ведь не секрет, по словам Ирины, что есть случаи, когда дети-подростки вот из таких семей живут за кусок хлеба у мужчин солидного возраста. В поисках ее мамы-пьюшки (есть в народе такое название для алкоголичек) медики бегали потом еще целый год, не могли найти, чтобы водворить в больницу на лечение.

Приходилось лечить и совсем уже немолодых, почти старичков, состоящих, между прочим, в долголетнем счастливом браке и согрешивших случайно: “Подвозил молодую женщину в своей машине, ну, вот и получилось... Не устоял. Ошибочка вышла...”

Ирина обратила внимание: люди, выросшие еще в “те” времена, на известие о сифилисе реагируют болезненно и остро. Для них это и страшно, и стыдно. Для них это урок на всю оставшуюся жизнь. Торопятся вылечиться поскорее. А молодые в большинстве своем из-за болезни не особенно переживают. Порой с большим трудом удается выловить их с милицией, когда болезнь уже запущена. Полечатся, выходят за стены больницы... и возвращаются обратно, уже со “свеженьким” сифилисом. Бывает, приходят второй раз, даже не успев сняться с первого учета.

Страшно, говорит Ирина, когда болеют женщины детородного возраста. Иногда болезнь ставит под угрозу существование семьи. Лишает счастья иметь детей. Помнит случай: семья долго ждала ребенка, все как-то не получалось, и вот наконец после многих лет ожидания - бог дал. Но дал одновременно с сифилисом. Беременность пришлось прервать. Это была страшная трагедия для семьи.

“Дети любви”

Так называют в родильном отделении младенцев с врожденным сифилисом. В прошлом году здесь было 2 таких случая, пока единственных за все эти годы. В обоих случаях мамаши, нигде не работающие, у гинеколога не наблюдающиеся, анализов не сдающие, пришли в больницу сразу рожать. Врачи на всякий случай помещают таких “темных лошадок” отдельно. В обоих случаях интуиция медиков не подвела - и у мамаш, и у новорожденных оказался сифилис. Один мальчик сразу погиб - у него были изменения в организме, что называется, “несовместимые с жизнью”. Другой родился красивеньким как на картинке (воистину “дитя любви”) и на первый взгляд здоровеньким. Но вскоре заболевание дало себя знать. Ох, сколько страшных болезней “вылезло” у совсем крошечного малыша! Сколько мук он перенес! Как долго и трудно бились над ним врачи, пытаясь сохранить жизнь мальчугану, которого все так полюбили! Выходили. Сохранили. Сейчас он в детском доме - матери оказался не нужен. Шустрый мальчишка, развитой, умненький. Говорят, его собираются усыновить американцы. Все, кто причастен к судьбе этого малыша, рады за него - разве не вымучил свое счастье иметь нормальную семью?

Делайте бизнес, господа, только не прогорите

На прием к венерологу пришла женщина. Не молоденькая уже, под 50. На вид обычная приличная женщина. Пришла с бедой - с гонореей. От кого получила заболевание - не знает. Как же так? А просто: подвозил ее в машине незнакомый мужчина. Уговаривал. Обещал 50 тысяч дать. А мне деньги очень нужны. И то надо купить, и это... Уговорил.

- Эх, - вздыхает Ирина, - это называется “заработала”! Лечение гонореи обойдется больше, чем в 50 тысяч рублей. А если позже после этого знакомства еще и сифилис “вылезет”, то лечение (не в стационаре, а дома) будет стоить не меньше 500 тысяч! Вот так “бизнес”!

В больших городах этот “бизнес” поставлен на серьезную основу. Делаются такие попытки и у нас в провинции. Предприимчивые молодые люди собирают жаждущих подзаработать, грузят “товар” в машину - и к приходу судна на причал, к изголодавшимся по нежному морякам. В Дальнегорске говорят: “На пароход”. На заработки, значит. В больших городах профессия этих пареньков давно имеет свое название - сутенер. Здесь это дело еще не поставлено на профессиональный лад, и таким некрасивым словом их никто не называет. Просто мальчики делают свой бизнес.

Одна такая “работница” (незаменимый, видимо, кадр) умудрилась сбежать на заработки (“на пароход”) прямо из больницы, где лечила запущенный сифилис. Под окнами ее ждала машина “босса”. Отработала свое и вернулась. А на судне, которое вскоре отчалило, сейчас, похоже, плавучий филиал венерологического отделения.

Может, бедность во всем виновата, есть людям нечего, вот и торгуют собой с голодухи?

Сами работайте в такой спецодежде!

- Девочки! - увещевает своих пациенток Ирина Маринченко, - вы на пароход ходите? Это ваша работа? Значит, презерватив должен быть вашей “спецодеждой”!

- Вот и работайте сами в такой спецодежде! - отвечают невоспитанные девочки. И добавляют пренебрежительно: - Ничего вы в сексе не понимаете!

Сами-то девочки в сексе знают толк. Родители жалуются врачу - никак не могут удержать дочку дома на привязи. “На привязи” - это не метафора, а буквально. Отчаявшиеся “предки” привязывают чадо к батарее центрального отопления в халатике на голое тело. Дверь запирают на ключ. А пленница развязывает путы и убегает через окно. Возвращается через 40 минут. В кармане шоколадка. В Дальнегорске есть всем известные места, где толкутся девочки, охотно готовые сесть на час-полтора в красивую иномарку за шоколадку и бутылку шампанского. Недостатка в иномарках не бывает.

С сифилисом борются всем миром

Как только в Дальнегорске определилась устойчивая тенднция к росту вензаболеваний, при больнице был создан штаб по борьбе с ними, при администрации города - межведомственная комиссия. Ирина Маринченко считает, что результаты совместной работы налицо. Нет, падения уровня заболеваемости не под силу добиться никаким комиссиям. Задача максимум - хотя бы локализация. Минимум - быть готовыми к сегодняшней ситуации, иметь возможность принять и вылечить всех больных, обеспечить нормальные условия для работы специалистов.

На комиссии поднимают довольно большой круг вопросов, и большинство из них решается, несмотря на трудности. Отделение больницы перевели из Краснореченска, что в 30 километрах от города, в Дальнегорск, намного удобнее контролировать лечение, лучше контакт между поликлиникой и больницей. Увеличили число коек в отделении (кстати, все сегодня заняты). Есть необходимый набор медикаментов, реактивы, постельное белье, питание. Выделяются средства на учебу специалистов. Дали штатную единицу патронажной сестры - она очень нужна, чтобы разыскивать пациентов, не жаждущих лечиться, прежде этим занимались только врач и медсестра в свободное от работы время. Выделяют транспорт для этих же целей.

Налажена связь с ГОВД - милиционеры участвуют в рейдах, помогают в розыске скрывающихся. В венерологическом отделении установлен постоянный милицейский пост - прекратились драки, поножовщина, воровство (контингент все-таки в основном специфический).

Недавно организован забор крови на анализ в изоляторе временного содержания в отделе милиции - это дает возможность проверить тех, кто, как правило, не работает и не собирается работать, не проходит медкомиссий, не обращается к врачам. А люди это сексуально активные, имеющие не по одному партнеру. За декабрь прошлого года и январь нынешнего именно там выявлено 3 случая сифилиса. Организован также забор крови в училище, в школе рабочей молодежи, на призывной комиссии.

Все зло - от женщин?

Специально “кого похуже” для разговора не выбирали. Просто эти 2 молодые пациентки венерологического отделения согласились поговорить с журналистом. Обе здесь по второму заходу. Одна - румяная, аппетитная пампушечка находится здесь с 2-летним сыном: ее привезли сюда с милицией, лечит запущенный сифилис, а малышу назначен курс профилактического лечения, процедура достаточно болезненная, с уколами. Ее сожитель до сих пор скрывается. Уже будучи больной и зная об этом, она уступила настояниям еще одного своего друга. Теперь и тот где-то разносит заболевание по своим одноразовым подружкам. Нигде не работала. Еще по малолетству отбывала срок за воровство. Потом “сидела с ребенком”. Вот и вся биография. Как будет жить дальше? Привычно делая честные глаза, которые, несмотря на старание, бегают, заученно клянется, что это в последний раз и что как только выйдет отсюда, так сразу и начнет новую жизнь.

Ее соседка по палате вызывает еще меньше доверия. Голос пропитый, внушительный слой косметики не скрывает землистого цвета лица. Она не безработная - в одном из соседних районов торговала на рынке продуктами, лечиться приехала сюда по месту прописки. Комментарии, как говорится, излишни.

А вот 2 паренька выглядят людьми здесь случайными. У того, кто постарше, - веснушчатое, симпатичное лицо. Обыкновенный рабочий паренек. И врачи подтверждают - да, этот из другого теста, он действительно попал в переплет по неосторожности и, наверное, урок усвоил. Второй - кудрявый 17-летний ангелочек - объясняет, что он здесь просто лечит кожное заболевание. На этом объяснения прекращает, мол, все сказано, чего еще? Оказывается, свой рассказ он прервал на самом интересном месте. Врачи добавляют: сюда он попал действительно с диагнозом вполне невинным (отделение-то кожно-венерологическое) и уже тут поддался на уговоры прожженной девицы, которая долго приставала к мальчишке, убеждала, что бояться нечего, обещала, что все будет нормально...

Правду говорят: охота пуще неволи. И состоялась любовь где-то в темном закутке на лестнице. Кожное свое заболевание он вылечил, но в больнице пришлось задержаться - не дожидаясь появления первых признаков заболевания, ему назначили курс лечения. Уверен, что больше сюда не попадет.

Рекламу про “безопасный секс” по телевизору он не смотрит, что ли? Не знает, что презервативом надо пользоваться? Мальчишка недоумевает даже как бы с обидой на наше тупоумие (не понимают, дескать, простейших вещей):

- Ну а как же презервативом пользоваться, если на улице, например, придется или в парке?