Марко-парковая зона

Как-то незаметно для себя мы с сыном облюбовали для отдыха Покровский парк, вернее, “пятачок” возле креста, где собираются по выходным городские коллекционеры. На выстроенных по кругу облупившихся скамейках раскладывается накопленное годами богатство: альбомы с марками, специальные кляссеры с монетами, календарики, старинные открытки, воинские знаки отличия всех времен и народов, зачитанные до дыр книги по искусству, томики стихов давно забытых поэтов и фотографии кумиров вчерашнего кино: Орловой, Крючкова, Марецкой.

Чуть поодаль бабушки примащивают на газете, постеленной прямо на землю, свои копеечные броши, вышитые крестиком салфетки, тарелки от старого сервиза, плюшевые игрушки, значки. Они не из числа “чистых” коллекционеров, скорее из обнищавших пенсионеров, но многие прохожие с удовольствием останавливаются у этого импровизированного прилавка и подолгу перебирают вещички из старого сундука. В этом есть что-то от блошиного рынка, который мы видели в Париже. Одно из таких приобретений - крохотная деревянная “мельничка”, стоит теперь на полке у меня дома, вызывая восторженные похвалы гостей. И мне, признаться, всегда приятно на нее смотреть.

Марки: из князей в люди

Коллекционирование в России имеет довольно давнюю традицию. Первоначально это увлечение было по карману лишь представителям царской фамилии и верхушки аристократии. В городских дворцах и загородных “родовых гнездах” Шереметевых, Баратынских, Юсуповых, Мещерских на протяжении нескольких поколений собирались высокохудожественные предметы декоративно-прикладного искусства, живописные полотна, скульптура, создавались обширные библиотеки.

В конце ХIХ в. на авансцену общественной жизни выдвигаются купцы. Их сыновья учились в дворянском институте, жены получали туалеты из Парижа, ездили на “зимнюю весну” на французскую Ривьеру. Они становились хозяевами жизни, но при этом чувствовали ущербность своего происхождения и заискивали перед высшим дворянством. Поэтому коллекционирование и благотворительность для многих купцов в то время становились своего рода атрибутами самоутверждения и формой удовлетворения собственных амбиций. От-того было в той купеческой благотворительности много необычного и подчас курьезного. Так, в Москве долго говорили о том, как однажды к московскому городскому голове Н. Алексееву (двоюродный брат К. Станиславского) пришел богатый купец и сказал: “Поклонись мне при всех в ноги, и я дам миллион на больницу”. Кругом стояли люди, и Алексеев, ни слова не говоря, поклонился. Больница была построена.

Встречались среди тогдашних “новых русских”, не имея в виду тех, кто проедал и проматывал целые состояния, и другие люди. Они не только торговали миткалем и пушниной, но интересовались штейнеровской антропософией, картинами Матисса, Ван-Гога, Пикассо, гегельянством. Их фамилии не забыты и поныне благодаря добрым делам: Третьяковы, Бахрушины, Морозовы, Рукавишниковы, Алексеевы, Капцовы.

Во Владивостоке, появившемся на свет почти 140 лет назад, несмотря на отдаленность от Москвы и Петербурга, “собирательство” было тоже в моде и почете.

Уникальную коллекцию предметов буддийской культуры собрал в свое время Алексей Старцев. Ее хотел купить Лувр, предлагая огромные по тем временам деньги, но Старцев ответил отказом, он хотел завещать ее городу. К сожалению, все собрание, как и богатейшая библиотека, погибли. Коллекционер не пережил такого удара и вскоре умер.

Всемирно известна была также археологическая и ботаническая коллекции Янковских, их непревзойденное собрание бабочек.

В архиве Общества изучения Амурского края, также построенном в складчину, на благотворительные средства, хранятся подаренные городу уникальные библиотечные собрания - Ф. Буссе, М. Суворова - около 2000 книг, М. Венюкова, к слову, последний переслал свыше 400 редких томов во Владивосток из Парижа, где он жил на старости лет.

Теперь такие богатые коллекционные дары городу оставляют гораздо реже: меняются времена - меняются нравы. И тем не менее редкую коллекцию старинных открыток завещал обществу Б. Августовский, личную библиотеку - А. Куренцов.

Истории покровского “пятачка”

Жизнь на “пятачке” не так драматична. Это своего рода клуб общения по интересам.

- Мое увлечение началось много лет назад, когда дочка стала собирать календарики, - рассказывает Николай, инженер-железнодорожник (редко кто из коллекционеров соглашается назвать свою фамилию). - Потом, правда, она к этому делу охладела, а я, наоборот, заинтересовался еще марками, юбилейными рублями.

Есть разные типы коллекционеров - одни подбирают все по каталогам, по сериям. Такие полные “собрания” со временем могут составить целый капитал. Это надежнее всякой сберкнижки. Я из другой породы - беру, что душе любо. Обмениваюсь по почте с эстонскими, московскими, питерскими филателистами.

Собирательство - вещь довольно коварная, важно не превратиться в раба своего пристрастия. Иначе можно и друзей, и семьи лишиться.

Здесь, на “пятачке”, я слышала немало историй: веселых, курьезных и даже страшных. Ведь люди увлеченные живут своей особенной жизнью, которая порой не вписывается в привычные рамки и правила.

Один коллекционер обнаружил как-то на месте снесенного дома несколько банок консервов - горох с мясом, которым, судя по дате изготовления, было около 100 лет. Что вы думаете он сделал? Попробовал - и остался премного доволен, мяса, причем отменного вкуса, оказалось намного больше, чем остального содержимого. Правда, вскрыл он только одну банку, остальные оставил для коллекции.

Моряк Саша, покоритель старых чердаков, собравший за годы своего увлечения прелюбопытнейшую коллекцию старых табачных и папиросных этикеток, школьных тетрадок и дневников, газет, журналов, монет, винных бутылок и множество всякой корейско-китайской “атрибутики”, рассказывал:

- В Уссурийске один человек нашел в подвале старого дома целый ящик французского шампанского, так сказать, из прошлого века. К сожалению, собирателям от той сенсационной находки в коллекцию ничего не досталось - все было выпито в узком кругу, на троих.

Был и такой “эпизод” в жизни Покровского “пятачка”. Муж, страстный филателист, вернувшись из московской командировки, привез много новых марок. Жене их истинная цена, разумеется, не была названа - иначе ее бы хватил удар, но даже то, что она узнала, ее впечатлило. Вскоре муж попадает в больницу. Жена, решив разом покончить с его увлечением, продает их с “молотка”, почти в 3 раза дешевле истинной стоимости.

Умирающий класс?

“Вообще на “пятачке”, где мы собираемся уже много лет, существует негласный закон - не покупать редкие марки, монеты у детей, они могут их взять из коллекции родителей, - говорит Юрий Сабадаш, председатель Владивостокского общества филателистов. - Правда, сегодня среди коллекционеров все реже можно встретить молодых. А ведь раньше у нас только секция юношей насчитывала 200 человек да плюс 400 взрослых. Целая гвардия! А теперь если человек 40 наберется, и то хорошо.

Подростки лет 10-15 назад с удовольствием собирали календарики, открытки, марки. Теперь их все больше привлекают игрушки из киндер-сюрпризов. Но что могут дать для ума и души эти пластмассовые пингвины и лягушата? А взять те же марки - они дарят целый мир, столько нового для себя открываешь. Я собираю марки уже больше 60 лет. Начинал с серии СССР, Россия, живопись. Сейчас на пенсию шибко не разгонишься. Годовой набор стоит около 300 тысяч. Марки стали многим не по карману. Думаю, отчасти поэтому коллекционеров стало меньше.

Но те, что остались, - не теряют друг друга. Мы здесь все выходные, в любую погоду. И дело даже не в коллекции, вернее, не только в ней, пообщаться хочется - мы за долгие годы знакомства стали как одна семья”.

Зачастив на “пятачок”, мы с сыном тоже не смогли удержаться от искушения, и каждый обрел свое увлечение: меня заинтересовали календарики с видами Владивостока, его - мелкие монеты с видами животных, птиц.