Примадонна Светлана Салахутдинова

Литература, фильмы, журналистские байки создали в умах непосвященных образ театральной примадонны: “Красивая, фигуристая, скандальная, интриганка, имеет кучу любовников, помыкает домашней работницей, орет на костюмерш, капризная, избалованная” и т. д. в том же духе.

Из всего перечисленного к примадонне академического театра им. Горького имеет отношение только два первых эпитета: она красива, у нее стройная высокая фигура, длинные точеные ноги. А в остальном все надо представить в противоположном смысле, и будет портрет Светланы. Она - тонкий интеллигентный человек, у нее любимый муж, она дорожит своей семьей, все делает дома своими руками, не любит шумного общества.

Да, она первая актриса. Бенефисная роль Альмы в спектакле “Лето и дым” Т. Уильямса, Сарра в чеховском “Иванове”, заглавная роль в андреевской “Екатерине Ивановне”, Дорис в “Моем грехе” американского драматурга Слэйда, Юлия Тугина в “Жертве века” Островского, Наталья Петровна в “Прощайте навсегда” (“Месяц в деревне” Тургенева). В недалеком прошлом Гертруда в “Гамлете” и Двойра в мюзикле “Биндюжник и король”.

В труппе Светлана занимает особое положение. Будучи ровной и доброжелательной с коллегами, она, кажется, чуть отстранена от всех, остается вещью в себе, мало кого пуская в свой внутренний мир. Она научилась оставлять за стенами театра свое порой плохое настроение, усталость. Здесь у нее один бог - сцена, которой она в каждой роли отдает себя всю без остатка. Ее энергетика выплескивается именно на сцене, здесь она царица, здесь напрягается ее сердце, нервы, она становится демонически красивой, пластичной.

Я знаю Светлану со студенчества. На моих глазах из неопытной красивой девочки, поначалу даже чуть угловатой, она превратилась в умную тонкую актрису. Один из ее постоянных и желанных сценических партнеров Андрей Бажин считает “Мой грех” одним из своих любимых спектаклей во многом благодаря партнерству Светланы. “Света - удивительная, она тактична, - говорит А. Бажин. - С ней играть - одно удовольствие”.

Светлана дома, вне сцены, это особый мир. Семья Салахутдиновых живет в обычной трехкомнатной квартире в районе Баляева. Всю квартиру Светлана перепланировала и собственными “изнеженными” руками примадонны сделала “евроремонт”: здесь кухонная стена, “инкрустированная” морскими раковинами, на другой стене вышитый ею “крестом” букет цветов. В гостиной два пейзажа - их писала Светлана.

Примадонна очень вкусно готовит, постоянно изобретая самые изысканные блюда. Когда я была у Салахутдиновых в гостях, она заканчивала шить бархатное платье для мамы, которую Светлана до сих пор считает главной подружкой.

- Света, с такими-то мастеровитыми руками и вдруг в артистки пошла?

- Да это случайно. Мы жили в Реттиховке. Училась я легко. После 8-го класса собиралась учиться на корабельного кока, папа не пустил, заставил школу окончить. К концу школы решила поступать в технологический. Взяла “Справочник для поступающих в вузы” и с большим удивлением обнаружила, что во Владивостоке есть институт искусств. Попробовала - и неожиданно для себя поступила, а ведь конкурс был 8 девочек на место.

- Ну что значит “почему-то”? А в школе что, не была “артисткой”?

- Да нет. Один раз, правда, на концерте самодеятельности читала монолог Сатина “Человек - это звучит гордо!” и даже первое место заняла.

- И что же институт?

- Институт - это, наверное, самые счастливые годы. Мастером курса у нас был Табачников. Возился с нами много, все объяснял, строгий был очень, меня, правда, любил почему-то, мне от него мало доставалось. Научил профессии именно Ефим Давыдович.

А еще в институте я судьбу свою нашла. После первого курса работала “на абитуре”, документы оформляла и приняла их у своего будущего мужа. На третьем курсе мы поженились, потом меня сразу после института Табачников в театр Горького пригласил, и через год у нас родилась Дашка. Сейчас ей уже 12. И где мы только в те годы не мотались: институтская общага, гостиница цирка, снимали комнаты. И везде надо было самой белить, уют создавать...

- Значит, в твоей жизни, Светлана, всего один театр. Раньше актеры в провинции подолгу не любили засиживаться в одном городе. Не хочется тебе поменять театр?

- Нет. От добра добра не ищут. Мы с нашим режиссером Ефимом Звеняцким приноровились друг к другу, доверяем друг другу. Он мне разрешает многое, я люблю покопаться в своих героинях, Ефим Семеныч не в претензии за мою самостоятельность.

- Но ведь не сразу начались прекрасные роли...

- Нет. Первой ласточкой, настоящей серьезной работой была Серафима в “Беге”. А вообще поначалу во мне почему-то видели героиню-вамп, этакую сексапильную красотку. На самом-то деле я совсем не такая.

- Это верно. И в то же время грех не показать твою чудную фигуру, не поиграть твоими роскошными волосами. Ты сама любишь смотреть на себя перед спектаклем в зеркало, когда ты в роскошном платье, уж какие у тебя дивные туалеты в “Жертве века”, “Прощайте навсегда!”, замысловатая прическа, грим?

- Нет, я к этому равнодушна. Главное все-таки, что внутри, а не платье. А что касается грима, то я крашусь очень мало, просто тон, помада чуть ярче, чем в жизни.

- А ты свое амплуа определяешь как героиня?

- Не думаю. Вот Двойра в “Биндюжнике” - это характерная роль. Очень люблю “Мой грех”, но ведь там тоже у моей Дорис много нелепого и смешного. И Альма в “Лете” Уильямса порой комичная старая дева. Вообще не люблю, когда в героине все сразу ясно и понятно, нет развития образа. А вот когда Наталья Петровна в “Прощайте навсегда” способна на неожиданные поступки, когда так меняется в “Моем грехе” Дорис - это самое интересное.

- А как ты относишься к успеху?

- Совершенно равнодушно. Я думаю о чем-то своем, а меня вдруг узнают в трамвае. Это ни к чему. Даже то, что писать обо мне решили, тоже... Для меня важнее собственные ощущения, чем успех.

- Но то, что звание заслуженной артистки получила, ведь не может не быть приятно?

- Звание - это самоутверждение, как бы подтверждение того, что иду по правильному пути, что перед трудной премьерой порой семью забываю, что не зря душу рву. Зато иногда на спектакле случаются моменты, когда я чувствую, что держу сердца зрительного зала. Это самое прекрасное в нашем деле, но это бывает редко...

- А кумиры у тебя есть?

- Нет.

- Ты чему-нибудь завидуешь?

(Задумывается. Молчит.)

- Нет. Не знаю... Вот когда мы в Америке были, там люди такие веселые, здоровые. А у нас я не могу смотреть в глаза наших старух. Поэтому я ненавижу политику, всех деятелей, которые привели наших людей к такому существованию... Больше голосовать ни за кого не буду.

- Как ты отдыхаешь?

- Покупаем кучу изданий с кроссвордами, люблю читать фантастику, Брэдбери, а в отпуске - отдыхать на природе, и чтобы лес, море и моя семья.

...Скоро Светлана Салахутдинова примерит роскошное платье красавицы полячки Марины Мнишек в новой работе, к которой приступил театр, - пушкинском “Борисе Годунове”. Сейчас Светлана с головой погрузилась в литературу о времени Великой смуты...