Адрес прописки - река Мельгуновка
Среди хорольских старожилов баба Вера - человек известный, да и в соседнем Ханкайском районе ее знают не хуже. Иначе и быть не может. Стоит ее дом аккурат на границе двух районов, возле разделяющего их моста. 17 километров до Хороля, 17 - до Камень-Рыболова. Поставили дом ханкайские дорожники, чтобы живущий здесь человек этот самый мост содержал в порядке. Таким человеком 30 лет назад и стала Вера Семеновна.
Сколько разного люда побывало на “границе” за это время! Гостили в домике у моста рыболовы и охотники, останавливались на ночевку водители поломавшихся автомашин. Каждый потом складывал легенды об отшельнице с Мельгуновки. “Баба Вера любого рыбака за пояс заткнет, - рассказывал заядлый любитель посидеть с удочкой. - Зашли как-то к ней воды набрать, а у нее во весь двор сомяра лежит - бревно, а не сом. На мелководье вилами заколола”. Другой потчевал историей покруче: “Верка тогда помоложе была, вот и заглянули к ней на огонек 2 “химика” с “бичеграда” - был в то время лагерь под Владимиро-Петровкой. Она не открыла, тогда они дверь высадили. А Верка топор в руки - и на “женихов”. Одного так отделала, что в больнице потом отлеживался, а другой чуть ли не до Лугового от нее бежал”.
Во всех этих историях чувствовалось уважение рассказчиков к хозяйке домика у моста, да и как можно не уважать женщину, не побоявшуюся жизни на отшибе, со всеми ее трудностями и опасностями. В конце концов эти рассказы заставили и нас заглянуть на огонек к отшельнице.
...Над крышей дома весело попыхивает дымок - хозяйка на месте. К притормозившей машине с лаем бросились две собаки. Дверь открыла пожилая женщина, прикрикнула на собак и кивнула гостям: “Заходите”. В доме - жара от хорошо протопленной печи. Печь знатная, плита - метра в 2 длиной, такая замерзнуть не даст.
- Сама печку клала, сейчас вот потолок штукатурю. Все одной приходится делать, да я и привыкла уже без помощников обходиться, - заметила хозяйка. Вслед за нами в избу осторожно проскользнули встречавшие нас собаки. - Не бойтесь, теперь не тронут.
Как выяснилось, обеих собак зовут Пальмами.
- Одну кто-то на мосту прямо с машины сбросил, - говорит она. - Лапы у нее сломаны были, но ничего, выходила. И вторую тоже на мосту подобрала.
Бегал по комнате еще один маленький бобик, у печки дремал пушистый кот Василий, а в загородке весело ворковали индюшата. Веселая компания у бабы Веры!
На мосту, хорошо видном из окна, притормозила желто-красная машина дорожной службы.
- А, приехали работнички, - Вера Семеновна глянула в окно. - Второй день мост убирают. А когда-то я здесь одна управлялась.
Как выяснилось, приехали мы уже не к хозяйке моста. 7 лет назад Вера Семеновна ушла на пенсию. А до этого почти четверть века разделяющий 2 района 700-метровый мост был ее “рабочим местом”. Подметала его, сгребала снег зимой, следила за тем, чтобы какой-нибудь лихой тракторист не удумал заехать на мост на тяжелой гусеничной “железяке”. А такие случаи были. Кому охота делать крюк к броду, когда можно проскочить напрямик? Однако напрямик мало кому удавалось.
Личная жизнь у бабы Веры не сложилась. Родилась она во Владивостоке, жила на Эгершельде. Родители умерли рано, и начались ее скитания по детским домам, которые довели ее до Красноярска. Хорошо помнит военные годы, когда вместе со взрослыми пахала землю на быках, недоедала, недосыпала, но выдержала. Уже после войны проходил как-то мимо эшелон с завербованными на краболовный флот рабочими. Упросила взять с собой, обещая за это готовить еду во время пути. Так вновь оказалась во Владивостоке. Улыбнувшееся было счастье оказалось недолгим. Вышла замуж за хорошего человека, но в автомобильной аварии муж вскоре разбился насмерть. В поисках хлеба насущного сменила немало мест, пока не оказалась здесь, у моста. Впервые за свою жизнь стала хозяйкой дома, пусть даже и не своего личного. Кстати, в штампе о прописке в ее паспорте так и значится: “Река Мельгуновка. ДРСУ-5”.
Собеседница баба Вера интересная. В разговоре не прочь резануть крепким словцом.
- Правда, Вера Семеновна, что от супостатов топором отбивались?
- Было, - улыбается она. - После этого никто больше не ломился, как обрезало.
- И сомов двухметровых ловите?
- А как же...
Тут мы оба садимся, как оказывается, на одного любимого конька. Я широко развожу руки, она - еще шире. Умеет баба Вера удачно поставить сеть и без рыбешки не сидит. Половить на удочку она тоже не прочь, благо, что далеко ей ходить не надо. Прямо внизу, за домом, - небольшое озерцо, которое Вера Семеновна считает своим. Несколько лет назад раздобыла она бидон с молодью речных рыб и выпустила в воду. Когда удавалось разжиться комбикормом, хоть полведерка, обязательно бросала сюда. Караси теперь ловятся отменные, попадаются сазанчики и бычки. Огорчают бабу Веру лишь рыбаки, нахально вылавливающие “ее” рыбу с дальнего от дома берега, но тут уж ничего не поделаешь. Вообще-то она не жадная, если с ней по-хорошему, то так же и она. Пустила как-то порыбачить офицера с семьей. Теперь он, проезжая мимо, обязательно привозит нехитрые гостинцы. А бабе Вере многого и не надо. При пенсии в 350 целковых и булка хлеба большое дело.
Было время, и охотилась Вера Семеновна - ставила капканы, но сейчас бросила. Потерявшие всякий стыд “охотнички” воруют чужие капканы. Как-то подобрала она возле реки дикого козленка - мать-косулю, по-видимому, застрелили. Выходила его, назвала Яшкой, но чуть неприятностей себе не нажила. Один не в меру ретивый охотовед наложил было на нее штраф за причинение вреда природе. В конце концов ее даже поблагодарили за спасение животного. Но финал все равно оказался драматичным: Яшку застрелили охотники.
Одно время стоял у моста пограничный пост, проверявший документы у всех, кто проезжал мимо. Наверное, ничего, кроме лишней нервотрепки, это не давало, но лозунг “Бди!” был тогда в полной силе. С погранцами у бабы Веры отношения были самые дружеские. Свободные от наряда солдаты охотно помогали ей по хозяйству, а она, не познавшая радость материнства, с удовольствием потчевала их своими запасами. Дружба омрачилась только раз, когда со двора Веры Семеновны вдруг исчез мотоцикл, оставленный одним из рыбаков. Провела она свое тайное расследование и безошибочно определила - взял кто-то из “охранников”. Тогда баба Вера потихоньку умыкнула... автомат Калашникова из дежурки. Представьте ужас служивого люда, лишившегося боевой единицы. В итоге мотоцикл был быстро найден, а автомат возвращен. Потом пост с моста убрали, Вера Семеновна опять стала его полновластной хозяйкой.
Рыбалка - это у нее для души, а занималась она здесь и серьезной работой. Несколько лет откармливала скот для совхоза. До пяти бычков на подворье у нее было да плюс свои 2 коровы. Ничего, управлялась, хотя сено самой косить приходилось. Теперь силы уже не те, и все-таки руки жаждут дела.
- Вы вот что обязательно напишите, - попросила она. - Может, кто из частников хочет мне на откорм скот дать. Обещаю: выкормлю!
Время близится к полудню, движение на мосту становится оживленнее.
- Сколько всякого я тут за 30 лет насмотрелась, - говорит Вера Семеновна. - Перила, что мост ограждают, не раз менять приходилось. “Улетали” с моста и по пьяни, и по неосторожности. Как-то водитель за рулем заснул. Сам жив остался, а два его пассажира - насмерть.
Случалось ей и утопающих спасать. Как-то вытащила мужика, закутанного в рыбацкую сеть. Сбросили бедолагу с моста недруги, чтоб уже не выкарабкался, и никак не рассчитывали, что появится у того ангел-спаситель.
Слов нет, жизнь отшельника среди природы и вдали от суеты свои прелести имеет. И даже тогда, когда все сильнее дает себя знать груз лет. А Вера Семеновна в середине мая готовится отметить свое 70-летие. Но рано или поздно встанет перед ней вопрос: а что дальше?
- Не дай бог хворь какая нападет? - спрашиваю у нее.
- А что хворь? - она машет рукой. - До трассы как-нибудь доползу, суну кому-нибудь из водителей записку для гаишников, а те “скорую” мне вызовут. Спасибо ребятам из ГАИ, они сразу же с больницей связываются. Вы и врачей через газету обязательно поблагодарите. Сколько раз они меня на ноги ставили.
За свой дом она держится крепко, коротать вечера при тусклом свете керосиновой лампы привыкла давно: свет к дому так и не подвели. Не раз предлагали ей квартиру в Камень-Рыболове, но, как призналась Вера Семеновна, в железобетонных стенах чувствует себя неуютно. Есть и вовсе покойный вариант - пойти на полный пенсион в дом престарелых, куда ее тоже сватают. Но представил я бабу Веру в окружении благообразных старушек, спешащих со своими мисочками и кружками в столовую или степенно беседующих в холле у телевизора... Сбежит она из тихой обители на второй день. Ей надо “где метели и туман, где завтра ожидают снегопада...” В общем, не будем пока загадывать, как сложится ее судьба в дальнейшем, да и сама Вера Семеновна не хочет этого делать. План на этот год у нее вполне конкретный - вновь обзавестись буренкой, а потому она откладывает потихоньку из своей скромной пенсии.
На обратном пути добросили ее до Лугового - села, находящегося километрах в пяти от ее дома, где баба Вера закупает продукты впрок. Продавцы знают ее хорошо и иногда отпускают товары в долг. На прощание Вера Семеновна пригласила на свое озерцо:
- Приезжайте в мае, карась в это время хорошо берет.
Что ж, до встречи, Вера Семеновна!
