Я пью, все мне мало

“Представьте, что я упала с 12-го этажа. Но не разбилась - выжила. Меня спасли доктора. Вот уже 9 лет не пью, - улыбается Валентина Андреевна. - Недавно даже на международном симпозиуме в Москве побывала. Как говорится, не было бы счастья: не будь я алкоголиком, кто бы меня туда позвал. Но на симпозиуме обсуждались деятельность обществ анонимных алкоголиков и проблемы алкоголизма. Мои проблемы”.

“Пьяницы рождают пьяниц”

Трудно поверить, но эта очень симпатичная дама - алкоголичка. Одна из активисток владивостокской группы “АА”. Мы встретились с Валентиной Андреевной в реабилитационном центре краевого наркологического диспансера. Здесь она лечилась, здесь осталась работать, рядом с товарищами по несчастью - такими же алкоголиками, как сама.

Сегодня центр заполнен до отказа. Собственно, 50 коек центра никогда не пустуют. Мужчины, женщины и даже девчонки-школьницы - они пришли сюда как за последней надеждой. Поразительный факт: бывшие пациенты приводят в центр своих стремительно спивающихся взрослых детей. Увы, алкоголизм - болезнь наследственная. Плутарх еще когда сказал: “Пьяницы рождают пьяниц” и, как оказалось, был прав.

В реабилитационном центре знают об алкоголизме все. Или почти все. Опыт работы - огромный. Пациентов - не счесть.

Официальное открытие центра состоялось в январе минувшего года. А начиналось все гораздо раньше, в 82-м, когда городские власти передали наркологической службе списанный из-за ветхости барак на ул. Успенского, 72, в районе станции Океанская. И закипела работа. Заведующий реабилитационным центром Валерий Ковалев с нескрываемым удовольствием рассказывает, как это было: “Пришли первые наши пациенты, два человека, с матрасами под мышкой... Взялись оборудовать первую комнату. Раньше там дрова хранились. Полов не было - прыгали с метрового порожка, но зато были крыша и стены. Окна заколотили досками, поставили на железный лист печку, начали жить. И лечиться - одновременно. Потом прибыли еще 7 больных, преобразилось еще одно помещение. Так постепенно отвоевывали из руин новую среду обитания”.

На фотографиях тех лет - мужчины за работой: алкоголики и доктора, все вместе. Трудотерапия? Нет, нечто большее: коллективный труд и общая заветная цель: возвращение алкоголика в нормальную жизнь. Это стержень, основа существования центра - явления уникального не только для Приморья, но и для России. Нигде в стране подобного сообщества алкоголиков нет - со своими “апартаментами”, возможностью работать и лечиться, причем БЕСПЛАТНО! Среди пациентов - пережившие алкогольный психоз, упавшие едва ли не до самого дна, позабывшие детей, супругов, родителей и сами брезгливо выброшенные обществом...

Лечение в центре рассчитано на 3 года - несколько месяцев в стационаре, а затем амбулаторно. Суть лечения - выработать сознательное отношение к своей проблеме, желание жить трезво.

Стационар - не пионерлагерь

В стационаре жесткий распорядок дня - не тюрьма, но и не пионерлагерь. Скорее, макаренковская коммуна, только для взрослых. Подъем, процедуры, работа, процедуры... Дежурный на этаже. Система поощрений. Система наказаний. Группы начинающих и группы “выпускников”. Совет старших. Наставники из числа выздоравливающих.

Лечение разделено на несколько этапов. Вначале 7-10-дневный карантин. Выведение из алкогольной интоксикации, знакомство с традициями, правилами поведения в центре. Здесь ведь никого силком не держат: не нравится - уходи. Но если твердо решил “завязать” - будь добр, соблюдай распорядок. Валяешься днем на кровати - штраф. Выпил - штраф. Выскочил за штрафную норму - свободен. Уходят, что скрывать, многие. Примерно 50 процентов. Кто хочет вернуться к жизни - остается. И даже “классические” пропивохи - опухшие, обрюзгшие, с трясущимися руками, нервные, агрессивные, вспыхивающие как порох, дико раздражительные. Таких - большинство.

Представьте себе, доктора ухитряются подыскать работу своим подопечным. Не бог весть какую, но дающую возможность хоть немного, но заработать. Пациенты центра трудятся в санаториях, больницах, школах - санитарами, дворниками, слесарями, кочегарами. 40 процентов от зарплаты идет диспансеру, 60 остается пациенту. Кстати, только на питание одного больного расходуется 300 рублей ежемесячно.

Государство в лице местных властей оплачивает центру лишь зарплату персоналу. Как выживает учреждение? За счет оказания дополнительных платных услуг. Выведение из запоя, кодирование обычное, кодирование “на дозу” (“закодированный” может пить лишь определенное количество алкоголя), имплантация “торпедо”, “эсперали”, фитотерапия - все это в реабилитационном центре освоили давным-давно. Все вырученные деньги - в дело: на содержание дома, на учебу докторов. А намедни появились у Ковалева “лишние” 2800 рублей - он тут же купил для пациентов настольный теннис. Бильярд, аккордеон, хорошая библиотека, фотолаборатория, пианино, гитары, коньки, лыжи здесь уже есть. Надо же людям как-то отдыхать!

Слабоумных - не берут

Пациенты центра из тех, кого специалисты называют сохранными: не утратился еще интеллект, не окончательно разрушена психика, т. е. вторая стадия алкоголизма. Слабоумных, шагнувших на 3-ю стадию, в центр не берут: безнадежны.

А на второй стадии еще есть шансы остаться Человеком. На счету наркологов центра - сотни спасенных, вечно благодарных и, самое главное, счастливых. При этом они продолжают считать себя алкоголиками. Выздоравливающими алкоголиками. Они воспринимают приключившееся с ними только как болезнь.

И это действительно болезнь, только неизлечимая. Человек может не пить и 5 лет, и 10, а потом запить снова. В практике центра был случай, когда человек сорвался через 20 лет после “завязки”. Такая вот зараза. Но, в конце концов, астма, диабет, гипертония тоже ведь не вылечиваются! Просто течение этих болезней контролируется - докторами, больными, и это, право, не самая большая трагедия в жизни и тем более не повод стыдиться своих проблем.

За рубежом такое отношение к алкоголизму - норма. В Америке, например, человек где угодно и кому угодно может сказать: ”Я - алкоголик”. И никто от этого в обморок не упадет, не осудит, не ухмыльнется. У нас же картина иная. Большинство воспринимает алкоголизм как порок, постыдную человеческую слабость. Может быть, поэтому у нас так мало учтенных алкоголиков.

Страна спивается

В стране с населением 170 миллионов человек на учете стоит лишь 2,5 млн. хронических алкоголиков. Чтобы получить их реальное число, считают наркологи, нужно эту цифру увеличить в 3-3,5 раза. Для сравнения: в благополучной, не в пример нам, Америке алкоголиков 20 миллионов! Наши спиваются тихо и незаметно. Пьянство по сути пущено на самотек. Наркологическая служба финансируется из рук вон плохо. О профилактике алкоголизма уже никто не заикается. Число медвытрезвителей сокращается. ЛТП и вовсе прикрыли. Ликвидированы наркологические отделения. Во многих районах края нет врачей-наркологов. Фельдшерских пунктов почти не осталось. Алкоголик для государства - лишь обуза.

Доктора и пациенты

“Ну зачем вам-то все это?! - пытала я Валерия Ковалева. - Возиться с этими жалкими пьяницами? Лечить, устраивать на работу, оформлять паспорта? От многих и семьи-то отказались... Да сами себе они уже, наверное, не нужны”.

Я все спрашивала, а он молчал. Он просто не понимал моих вопросов: потому что ...любил их, как всякий настоящий врач любит своих пациентов, какими бы тяжелыми, запущенными, отвратительными они ни были.

“Когда я провожу сеансы психотерапии, всегда говорю своим пациентам, что вы не самая худшая половина человечества, - включается в разговор коллега Валерия Ивановича, нарколог Владимир Кисляков. - И я их не подкупаю: так оно и есть! Алкоголики более чувствительные, более ранимые, более тонкокожие, что ли... Недаром в переводе с греческого “алкос” означает нежность”.

Теперь вы поняли, почему они здесь работают?! К слову, в реабилитационном центре текучести кадров практически нет.

Зарплата Ковалева два “старых” миллиона с “хвостиком”. Это 2,5 ставки плюс доплата за стаж. Для специалиста его уровня, класса - копейки. Но уйти отсюда на сытые вольные хлеба - вон их нынче сколько, дорогостоящих мастеров по выведению из запоя, по моментальному излечению от алкоголизма! - Валерий Иванович не может. Здесь, в центре, вся его жизнь, как бы выспренне или странно это ни звучало. Когда Ковалев уходил в наркологию, знакомые доктора поражались: да ты с ума сошел, ты же отличный психиатр, сдались тебе эти алкоголики... Но выбор был сделан. Похоже, навсегда.

И ничего он не потерял, Ковалев. Наркология - неотъемлемая часть психиатрии, огромное, все еще неизведанное пространство. А что стоят “малые наркологические радости” - неожиданные встречи с бывшими пациентами: трезвыми, красивыми, сильными, добрыми. Правда-правда, они такие.

Идет Ковалев по улице. Вдруг рядом тормозит “крутая” иномарка. Водитель выскакивает, бросается обнимать: “Валерий Иванович, узнаете?!” А как не узнать: 12 лет назад этот статный солидный мужик лечился у Ковалева. Даже матери казалось: сын совсем пропащий. Ан нет - вырвался. Капитан дальнего плавания.

Все в порядке у Анны К., 40-летней цветущей женщины. 12 лет назад пришла она в реабилитационный центр оборванной ханыжкой. Выпускница химфака университета, научный сотрудник крупного института, заведующая лабораторией, она спилась за каких-то 3 года. Муж ушел к другой. Сначала запивала горе в компании подружек, потом - одна. Дальше начались запои, прогулы на работе - и увольнение. Устроилась путейной рабочей. Потеряла и эту “должность”. Органы опеки и попечительства подали на лишение Анны родительских прав. Уже в суде вдруг очнулась. Пообещала лечиться.

Психологические подпорки, что дал Анне центр, удерживают ее в трезвости по сей день. Ковалев говорит об этом с радостью. Наркологической.

Впрочем, есть и печали. Когда пациенты уходят, когда срываются... Или эта жуткая тенденция последних 4 лет - пациентки-школьницы. Увы, алкоголизм не щадит и детей. Когда я разговаривала с Ковалевым, родители привели в центр свою 12-летнюю дочь...

Если вы ищете спасения от сжигающего вас пьянства, позвоните по тел. 414-629, 413-884 - краевой наркологический диспансер. Или по тел. 331-300 - реабилитационный центр диспансера.