Морская душа с речных берегов

Родившись в нескольких тысячах километров от побережья, он попросту не представлял, какое оно - море. Но уже в 14 лет был влюблен в него не меньше, чем адмирал Нельсон. Правда, сам стать адмиралом тогда еще даже и не мечтал. Во всяком случае, никаких специальных упражнений для закаливания характера не делал: ведь если характер есть, то его и закаливать не нужно. Начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал Виктор Федоров уверен: судьба человека - его характер.

- Виктор Дмитриевич, флотская молва утверждает, что место вашего рождения - большая тайна. И ни на одной карте бывшего Советского Союза оно не обозначено?

- Это большая выдумка. Хотя на картах России и Советского Союза его действительно нет. Я родился в Китайской Народной Республике, в 120 километрах от границы с Забайкальем, на небольшой станции на берегу Аргуни. Мой дед в свое время был командиром 3-й кавалерийской бригады на Даурском фронте, а второй дед там же, в Китае, трудился на благо России. В общем, на Родину я попал через 8 лет после рождения, в 1955 году. Сначала, правда, родители переехали в Казахстан, а уже затем в Забайкалье.

- Говорят, что вице-адмирал Федоров стал военным не столько по призванию, сколько благодаря призыву?

- Скорее, присутствовало и то, и другое. В Приморье я приехал в 16 лет поступать в Дальневосточное мореходное училище в Находке. А в 68-м году, после его окончания, меня действительно призвали на 3 года в качестве младшего лейтенанта. До этого о карьере морского офицера я даже и не мечтал. Больше представлял себя штурманом на судне промыслового флота.

- Вас тогда огорчила необходимость надеть погоны?

- Нет. Никаких расстройств по этому поводу я не испытывал, как, впрочем, и радости. Это была очевидная необходимость. Долг, если хотите. А мы были приучены свой долг выполнять. К тому же флот в то время находился на подъеме, и служба представлялась как почетная обязанность.

- Была или представлялась? К примеру, собираясь в ресторан, вы надевали форму или штатский костюм?

- Ну, по ресторанам я особо не ходил. Некогда было. Я служил на тральщике в Камчатском соединении охраны водного района. К стенке швартовались только с целью пополнения запасов - и опять в море, на полтора-два месяца.

- Неужели так ни разу и не посетили знаменитый питерский ресторан “Авача”?

- “Авачи” тогда и в помине не было, как, впрочем, и костюмов у большинства лейтенантов той поры. Поэтому, конечно же, надевали форму. А свободные вечера, если таковые выдавались, я предпочитал проводить в стенах Дома офицеров флота, а не в городских ресторанах. Разумеется, до тех пор, пока не женился.

- И как долго вам удавалось сохранить статус холостого лейтенанта?

- Два года. В 1970-м наш корабль был направлен в Хабаровск для проведения ремонта. Вот в этом городе я и нашел свое счастье.

- Виктор Дмитриевич, если не секрет, скажите, чем в наше время занимаются жены современных адмиралов?

- Не знаю, как все жены, а моя супруга - преподаватель музыки. А занимается она в настоящий момент поисками работы. Так что безработица коснулась не только офицерских, но и адмиральских семей.

- После присвоения вам адмиральского звания вы не испытали чувства своей исключительности?

- Нет. Вот чувства ответственности заметно прибавилось. Причем не только за дело, но и за судьбы людей, которые тебя окружают. Ради звания я никогда не служил. Такая служба была бы лишена смысла. Карьеризм в чистом виде неприемлем на флоте. Уже на уровне командира корабля появляется очень большая, я бы сказал, самостоятельная ответственность. Во время дальнего похода от решений, принимаемых командиром корабля, может зависеть не столько его очередное звание, сколько жизнь сотен людей. А получить рекомендации старших начальников, на которых потом можно будет взвалить часть ответственности, нет возможности. Вряд ли махровому карьеристу нужен такой риск.

- Тем не менее известны десятки случаев, когда, мягко говоря, не особенно талантливый офицер становился большим военачальником?

- Я думаю, что если такие и были, то, наверное, все они не очень хорошо заканчивали свою карьеру.

- У обывателя бытует мнение, что сын генерала не может стать маршалом потому, что у маршала тоже есть сын?

- Это может быть, и верно, но только на обывательском уровне. На самом же деле подобное случается крайне редко. Во всяком случае, мой отец - простой рабочий.

- А ваш сын не мечтает стать адмиралом?

- Дело в том, что мой сын выпускник факультета океанологии ДВГУ. И на службе он оказался во многом благодаря тому состоянию, в котором оказалась наука. Поэтому у него в данный момент более простая и ясная задача - стать хорошим офицером.

- Виктор Дмитриевич, лейтенант флота российского образца 1997 года отличается чем-то от советского лейтенанта 1970 года?

- Разница огромная. Но я думаю, что им несколько труднее, чем было нам. 70-е - период подъема флота. Новые корабли поступали десятками. А сейчас, когда корабли только выводятся из боевого состава, служба стала своего рода испытанием на преданность профессии. А какая может быть преданность, если многие из офицеров даже в море толком не бывали. Они попросту не знают, насколько флотская служба интересная и по-настоящему романтическая профессия. Насколько профессия защитника Отечества - дело, достойное настоящих мужчин. Я думаю, если бы мы смогли обеспечить их всем необходимым, они служили бы не хуже нас. Правда, есть одно “но” - отношение общества к своим защитникам.

- Произошедшая капитализация общества и, соответственно, молодых офицеров каким-нибудь образом сказалась на сохранении старых флотских традиций?

- Могу уверенно сказать одно: ”солдафонство” у нас по-прежнему не в почете. Хотя, конечно же, все зависит от конкретного экипажа и, главное, от образованности и интеллигентности командира корабля. Недаром говорят: экипаж - семья. Там, где люди гордятся своим кораблем, командиром, там не только с традициями, но и со всем остальным полный порядок. А семьи, как известно, бывают разные. А в общем-то для лучшего сохранения традиций нужно чаще ходить в море, а капитализация здесь, наверное, ни при чем.

- Старые царские адмиралы почитали за честь быть приглашенными отобедать в кают-компании с офицерами корабля. Большинство российских императоров начиная с Петра I, бывая на кораблях, с удовольствием принимали подобные приглашения. А где предпочитает обедать современный вице-адмирал?

- Тоже с офицерами. Общение в кают-компании всегда хорошая возможность почерпнуть что-нибудь новое и полезное для себя. Тот, кто отказывается от такой возможности, много теряет.

- Виктор Дмитриевич, говорят, что среди офицеров тоже существует “годковщина” и до сих пор ее никто не отменял?

- Дело в том, что ее никто и не объявлял. Какие-то отдельные перегибы во взаимоотношениях старших и младших офицеров могут быть, но это отнюдь не система.

- То есть если командиры боевых частей посылают за пивом командира группы - лейтенанта, то это еще не система?

- Ну, во-первых, если он не захочет - то и не пойдет. Бить его за это никто не станет. А во-вторых, это, быть может, для него даже и почетно - посидеть за одним столом со старшими товарищами.

- А как в этой области обстоят дела среди нижних чинов?

- Честно говоря, неважно. В последние годы неуставные взаимоотношения приобрели как бы экономический характер. Появились разные “счетчики”, вымогательства и даже принуждения пойти на преступление. Недаром Фрунзе говорил, что армия - это сколок общества. Я думаю, что лечить от болезни нужно не только вооруженные силы, но и все общество.

- Виктор Дмитриевич, в последние годы наш флот резко сократил свое присутствие в зоне АТР. На ваш взгляд, не приведет ли это к полной потере наших позиций в этом регионе и появлению новой третьей силы, опасной как для нас, так и для многих других государств.

- Третья сила уже появилась и большими темпами наращивает свою мощь. Но все-таки свои позиции, несмотря на многие неблагоприятные факторы, мы пока еще сохраняем. Хотя надо признать, что удается нам это с большим трудом. В дальнейшем же все зависит от того, каким образом будет развиваться наша экономика. Если все будет нормально, то мы сможем восстановить и свое присутствие, и баланс сил. Главное - сохранить людей, сохранить профессионалов.