Первый учитель - это больше чем мама
Об учителях частных школ в последнее время говорят часто и порой не слишком доброжелательно. Дескать, учат неизвестно как, а деньги лопатой гребут...
Сказать такое про преподавателя частной школы “Атланта” Ирину Валерьевну Назарову язык не поворачивается. Прежде всего потому, что первоклашки в нее просто влюблены. В ее пользу говорит и педагогический стаж (13 лет), и отношение коллег. “Уроки Ирины Валерьевны - это целый спектакль с многократными перевоплощениями”, - так отзываются они о ее работе. Еще одна роль, которую Назарова освоила еще пять лет назад в обыкновенной школе, тоже неплохо ей удается. Когда она с приклеенной бородой и в тулупе появляется возле елки и басом говорит: “Дед Мороз я настоящий, из глухой сосновой чащи!”, ее не узнают даже собственные ученики.
- Ирина Валерьевна, десять лет вы преподавали в общеобразовательной школе. Как вспоминаете это время?
- Самые лучшие годы в моей жизни. Это потом уже случилось что-то страшное, что поставило наше учительство в невыносимые условия.
- Один из ваших нынешних коллег по этому поводу сказал так: “Я не против, если бы меня время от времени отправляли туда “на курсы повышения квалификации” и при этом еще платили...”
- Если честно, я ушла оттуда не из-за зарплаты. Тогда еще особых проблем с деньгами не было. Дело в том, что у нас атмосфера в самом коллективе стала настолько неблагоприятной... А это для меня очень много значит. Замкнуться в своей скорлупе и притвориться, что я ничего не замечаю, не умею и не хочу. Если чувствую, что мои старания сделать работу интересней никому не нужны, в этом месте я долго не задержусь.
- Не секрет, что у людей сложилось весьма своеобразное представление о контингенте частных школ. Может быть, я сильно преувеличиваю, но подавляющее большинство рисует себе такую картину: дескать, пятиклассницы в норковых шубах с сотовыми телефонами размышляют, в чем сегодня прийти на урок, в платье от Кардена или костюмчике от Юдашкина...
- Конечно, позволить себе учить ребенка в негосударственной школе могут только люди обеспеченные. Но для меня это прежде всего дети. Дело даже не в том, из какой семьи ребенок, как он одет и сколько получают его родители. Разница в том, как он в этой семье воспитан. К счастью, понятливые и человечные дети у родителей с большим достатком - сегодня не редкость. Их не испортили ни деньги, ни роскошь, в которой они купаются.
Есть, к сожалению, и другие примеры. Кое-кто чуть ли не с пеленок ведет себя так, как будто ему все позволено. Мне этих детей просто жаль. Но такими их сделала семья.
- То есть в первую очередь это проблема родителей?
- Безусловно. Некоторые из них изначально занимают такую позицию: учитель - это человек, которому мы платим деньги. Поэтому к нему можно относиться как к прислуге. Вот стоит перед тобой мамаша в мехах и бриллиантах, глядя на тебя сверху вниз, словно ты - полное ничтожество. Может быть, она тебе об этом и не скажет, но взгляд, манера держаться сделают это за нее.
Переломить такое отношение непросто. Неосознанно это проскальзывает у многих родителей, особенно когда они тебя видят в первый раз. Но я таких конфликтов нисколько не боюсь, потому что знаю - для их детей я делаю все, что в моих силах, и делаю это, как я считаю, неплохо. Рано или поздно они все равно поймут и оценят мои усилия. После этого и мнение об учителе заметно меняется. В конце концов они будут к тебе относиться так, как ты этого заслуживаешь.
Хотя, конечно, с родителями моих первоклашек мне повезло. Они меня любят, уважают, почти так же, как дети.
- Для многих первоклассников учеба - не серьезное занятие, а новая увлекательная игра. Наверняка в вашем арсенале имеются какие-то методы поощрения, способные поддержать интерес ребенка к этому занятию?
- Да все что угодно! Это и цветные наклейки, и грамоты, всевозможные визитки, самые невероятные. Но все это до той поры, пока ребенок не поймет, что учиться нужно не ради ярких обложек, призов и грамот.
На сегодняшний день мои дети уже достигли этого уровня. Хорошей характеристики от учителя и оценки “пять” им достаточно. Правда, иногда я по-прежнему провожу на уроках конкурсы, где разыгрываются какие-то награды - брелки, игрушки... Но в общем вся эта “мишура” для них уже пройденный этап.
- Ирина Валерьевна, у вас подрастает дочь. Хотели бы вы, чтобы она училась в вашем классе?
- Да, наверное, это и не нужно. Правда, у меня часто бывало наоборот, когда меня ученики называли мамой. Но вообще я считаю, что для любого ребенка идеал учительницы и матери - это разные вещи. И смешивать их не стоит.
Однажды к нам приехала мать одной моей ученицы. Посидела на занятиях, понаблюдала за дочкой и с удивлением воскликнула: “Надо же, она вас слушается лучше, чем меня!” На самом деле ничего удивительного в этой ситуации нет: авторитет учителя - это великая сила.
- Выходит, что воспитывать чужих детей проще, чем своих?
- Может, это странно звучит, но лично для меня так и есть. У меня в классе 9 человек и потрясающее взаимопонимание с каждым. Любому из них я могу сделать замечание жестом, взглядом, выражением лица. И он меня чувствует. А мой родной ребенок - это сплошное недоразумение. На него всегда не хватает времени. Ему же достаются все мои эмоциональные срывы. А в классе я прежде всего учитель, каждого из этих малышей я должна сделать человеком.
Работать со старшеклассниками еще интереснее. Но общаться с ними нужно очень осторожно. Непросто и заработать авторитет в их среде, потому что они в глубине души нас уже оценивают, судят со своей колокольни.
- А как насчет дистанции между учителем и учеником?
- На мой взгляд, учитель должен так строить свои взаимоотношения с детьми, чтобы ребенок чувствовал, как вести себя в его присутствии, что можно при нем себе позволить, а что нет.
Конечно, крайностей вроде: “Ирина Валерьевна, пойдем покурим” или слепого повиновения учеников, как в армии, быть не должно. Ребенок должен чувствовать себя личностью. Я могу ему только объяснить, почему и как лучше поступить. Но навязывать свою точку зрения и манеру поведения не буду.
- Ирина Валерьевна, а “двойки” себе вы часто ставите?
- Бывает. Вообще-то я человек самокритичный, вечно в себе копаюсь. Часто собой бываю недовольна, но, знаете, я себя могу и хвалить. Если чувствую, что достигла желаемых результатов, я себе говорю: “Ай да я, ай да молодец!”
- Если вы были в чем-то не правы, сможете сказать об этом ребенку?
- Да, таких случаев в моей практике достаточно. Допустим, это случилось днем. И я весь вечер думаю, как вести себя завтра. Ведь совсем необязательно говорить: “Извини меня”. Можно так тонко построить с ребенком диалог (неважно, при классе или один на один), чтобы он понял: да, я ошибалась, но у меня и в мыслях не было задеть его больное место.
Однажды мне пришлось просить у ученика прощения за свой поступок. Он так обиделся, что убежал с уроков. В тот же день я пришла к нему домой со словами: “Алеша, мне так за себя стыдно”. Спустя несколько лет мы встретились, и он мне сказал: “До сих пор помню, как вы мне в физиономию дневником залепили. Но я, Ирина Валерьевна, вас простил”.
- Кто вы по натуре: исполнитель или организатор?
- Наверное, во мне в равных пропорциях сочетается и то и другое. Хотя в жизни я для себя сделала такой вывод: быть добросовестным исполнителем не всегда выгодно - его так любят непорядочные администраторы. Их задача - выжать из него как можно больше. Жизнь научила меня немного разбираться в начальниках. С одним не слишком добросовестным частным учебным заведением, например, сейчас приходится судиться из-за семимесячной невыплаты заработной платы. Теперь я уже просто чувствую, с кем можно работать, а от кого лучше сразу уйти.
- Перефразирую известное крылатое выражение: “Плох тот учитель, который не мечтает стать директором”. Вы согласны с этим утверждением?
- Может быть, но мне о директорском кресле думать рановато. Слишком большого внутреннего напряжения требует эта должность. Пока я просто учитель.
Просто первый учитель... Это от него зависит, по какой стезе пойдет ребенок в ближайшие 10 лет, будет ли бегать в школу с удовольствием или учиться из-под палки. Ученикам Ирины Валерьевны можно позавидовать - пока она с ними, аллергия на учебу им не грозит.
