Было время
Виктора Полоухина знают во Владивостоке многие. Он из той редкой породы коллекционеров, которые не Плюшкины, а совсем наоборот. Все собранные им “сокровища”: открытки с видами старого Владивостока, ставшие с годами антикварными граммофоны, музыкальные шкатулки, светильники, часы, утюги, кирпичи, печные заслонки, аптечные пузырьки, барометры всегда можно рассмотреть, потрогать руками, и получить о них самую исчерпывающую информацию из уст самого хозяина.
Вот и на этот раз Виктор появился в редакции не с пустыми руками, а с тяжелой холщовой сумкой. В ней оказались “страховые таблички”. Их можно было увидеть на фасадах многих владивостокских домов, как правило, под самой крышей, еще лет 30 назад. Сейчас - разве только в коллекции Полоухина.
- А все началось вот с этой таблички, - Виктор кладет на ладонь увесистый эмалиевый прямоугольник, чуть больше почтового конверта, с гербом Владивостока и надписью: “Взаимное Владивостокское общество страхования”. - Я снял его на 6-ой Рабочей, с частного дома, идущего под снос. Было это в 1962 году. Этот тигр, кстати, я сам родился в год Тигра, положил начало коллекции, в которой сейчас свыше 30 страховых табличек.
Мы осторожно перебираем эти “вещдоки” прошлой жизни и начинаем узнавать, что было в нашем городе “Владивостокское общество взаимного от огня страхования” (оно размещалось на ул. Светланской, 59), “Русское страховое общество “Саламандра” - одно из самых известных в России - его агенство во Владивостоке представляли Ф. Белли и братья Сенкевичи. “Страховое общество Якорь” принадлежало немецким предпринимателям Кунсту и Альберсу. А в 1870 году во Владивостоке появилось “Страховое английское общество Русский лойд”.
В “Российском транспортном страховом обществе” в конце прошлого века можно было застраховать дилижанс. В санкт-петербургской страховой компании “Надежда”, имевшую представителдьство во Владивостоке - дом, дачу, во “2-ом Российском страховом Обществе” Максимова и Циммермана - жизнь и пожизненные доходы.
Причем, сам вид страховой таблички на доме уже говорил о платежеспособности ее хозяина. 5-рублевая медная “Саламандра” была не чета 30-копеечной таблички с тем же именем. Фирма умела найти общий язык и с бедными, и с богатыми. Копеечные “вывески” покупали в основном китайцы. Рублевые чаще всего можно было встретить на ул. Светланской, Фонтанной, в Офицерской слободе.
В 1913 гогду, как сообщает “Сибирский торгово-промышленный ежегодник”, во Владивостоке насчитывалось 9 страховых обществ. После революции их заметно поубавилось - в коллекции В. Полоухина есть несколько табличек той поры: “Государственное страхование” - с серпом, молотом, шестеренкой и колосьями (1926 г.), “Государственное страхование от огня” (1927г.).
Сегодня страховых компаний снова много, но желающих воспользоваться их услугами становится все меньше. Одни боятся, что их “надуют”, другие рады бы - да страховые “ставки” кусаются. Третьим просто нечего стало страховать. Разумеется, я говорю здесь о потомках железной 30-копеечной “Саламандры”. У “рублевиков” все по-другому.
