Нары для комиссара

Похоже, Приморье становится флагманом в антикоррупционной войне, равно как и в борьбе с незаконными действиями, невзирая на ранг провинившихся. Громкие отставки и аресты, однако, все больше начинают смахивать не на продуманную и ясную кампанию с понятными и едиными для всех правилами игры, а именно что на кампанейщину, в которой все средства хороши при достижении важнейшей цели - возможности отчитаться перед вышестоящими органами в том, что, дескать, и мы здесь, на дальнем краешке России, не спим-с, бдим-с, изволим-с со всем достижимым рвением выполнять высочайшие распоряжения.
Ощущение это, и без того уже давно крепнущее, с особой силой возникло в последние дни, когда только самое ленивое СМИ не поспешило сообщить об осуждении военного комиссара Приморского края генерал-майора Игоря Свентицкого.

Казарма для генерала

В послужном списке офицера Игоря Свентицкого, по основному военному образованию - танкиста, 34 года военной службы. Командиром взвода и роты служил в ГСВГ (кто не помнит, что это такое - группа советских войск в Германии), командовал батальоном в приморском Камень-Рыболове, артиллерийской частью на самом северо-востоке Чукотки - в Провидения и Ауреликах (кто был там, знает и поймет, а кто не был, тому и не объяснишь), затем командовал полком в Магадане и наконец, там же, в Магадане, стал военным комиссаром всей области и Чукотского автономного округа.

Здесь же, в Магадане, Свентицкий получил от муниципальных властей квартиру, которую в 2003 году приватизировал, а еще через год продал. Логика его действий была проста: в 2004-м ему должно было исполниться 50 лет, что означало предельный для полковника возраст и неминуемую отставку. Приватизация и продажа квартиры осуществлялись в связи с планами купить уже на пенсии жилье в Подмосковье. Тут, конечно, можно спросить: а была ли нужда приватизировать и  продавать и нельзя ли было, как многие военные, воспользоваться жилищным сертификатом? Наверное, можно было. Но есть такая упрямая вещь, как статистика (или, если угодно, практика). Так вот, до своего комиссарства в Магадане Свентицкий не только командовал полком, но и - по решению министерства обороны - расформировывал этот самый полк (странно, что на последнем процессе его еще и в этом не обвинили). И увольняющимся офицерам были выданы 42 (!) жилищных сертификата. И ни один (!) из этих офицеров не смог в центральной полосе России на эти сертификаты ничего приобрести. Ни один. Каждый доплачивал от 200 до 400 тысяч рублей.

(Это все к вышеозначенному вопросу о ясных и внятных для всех правилах игры между государством и его подопечными.)

Так что действовал Свентицкий в рамках нормы закона о том, что военнослужащий может или один раз приватизировать жилье, или воспользоваться жилищным сертификатом. Однако, когда 50-летие, а с ним и ожидаемый "дембель" были уже, что называется, на носу, из штаба Дальневосточного военного округа последовало другое, весьма лестное и внезапное предложение - возглавить военный комиссариат Приморского края с присвоением согласно уже более высокому статусу территории генеральского звания, а значит, и с автоматическим продлением срока службы еще на 5 лет.

18 мая 2004 года последовало назначение, 24 мая Свентицкий уже был представлен губернатору Приморья Сергею Дарькину и начал принимать дела.

Дела между тем были аховые. Здание, построенное задолго до революции и расположенное в районе вокзальной площади, в котором много лет квартировал крайвоенкомат, находилось в состоянии крайне неприглядном, а переезд на новое место в районе Второй Речки, на улице Давыдова, всячески волынился. Свентицкому этот силовой переезд удалось осуществить, как говорится, железной рукой и в течение очень короткого времени. Примером пригодности нового места обитания одной из ключевых силовых структур края стал сам военком и его семья. За неимением какого бы то ни было жилья во Владивостоке он вместе с женой поселился по сути дела в солдатской казарме на территории краевого сборного пункта. В эти дни исполняется ровно два года с того дня, как его семья в этой казарме проживает.

Может быть, вам, уважаемый читатель, знакомы подобные генералы, живущие по нескольку лет в казармах?

Узловой момент

А пару лет назад, едва заступив в должность, новый краевой военком обратился к губернатору Приморского края с письменной просьбой о выделении ему жилья.

Вот именно здесь-то, как говорится, "собака и порылась". Потому что, как выяснилось на днях, эта бумага "потянула" ровно на пять лет исправительной колонии.

Жилье, как известно, бывает разных типов. С юридической точки зрения как об основных вариантах можно говорить о собственности (приватизированной квартире), служебном жилье и жилье, предоставляемом по социальному найму. Беда (а по мнению прокуратуры, видимо, и вина) Свентицкого в том, что в своем письме на имя губернатора он не указал, что уже использовал право на приватизацию (опять же, по мнению прокуратуры, скрыл) и соответственно может рассчитывать только на служебное жилье или наем.

Вот в этом, узловом моменте и сосредоточена вся интрига, полгода - с октября 2005-го по март 2006-го - закручивавшаяся в возбужденном прокуратурой ТОФ уголовном деле и продолжившаяся в гарнизонном суде Владивостока. Обвинение доказывало в действиях генерала умысел и расчет "прихватизировать" вновь полученную квартиру. Развивались же изначально события следующим образом. Письмо Свентицкого на имя губернатора Сергея Дарькина было написано в июле 2004 года. В течение последующего полугода в соответствии с резолюцией губернатора этим вопросом на разных отрезках времени занимались вице-губернаторы Борис Гельцер и Николай Королев. В сентябре 2004 года Борис Гельцер предлагал Свентицкому две однокомнатные квартиры, однако военком от них отказался, мотивируя это единственно (!) тем, что право на приватизацию уже использовал, а потому продать их и "соединить" уже не сможет, а значит, ему придется с женой жить раздельно. Кстати, если исходить из озвученного убеждения флотской прокуратуры в том, что Свентицкий изначально планировал "украсть" предоставляемое жилье, то странная получается логика - две 1-комнатные стоят во Владивостоке уж всяко не меньше, если не значительно больше, чем одна даже трехкомнатная.

Наконец, 31 декабря того же 2004 года было подписано распоряжение губернатора № 719-р, в соответствии с которым семье Свентицких выделялась 3-комнатная квартира №155 в готовящемся к сдаче доме № 13/3 на улице Шилкинской во Владивостоке (администрация края была одним из дольщиков в строящемся здании). В российском долгострое между фактическим завершением строительства и юридической приемкой здания в эксплуатацию госкомиссией, как правило, лежит длительная временная пауза, а потому, не дожидаясь окончательного оформления всех документов, Свентицкий обратился к руководству строительной компании "ДВстройсвязькомплекс" с просьбой выдать ему ключи от квартиры, чтобы начать приводить ее в порядок.

Что и было сделано, и что, честно говоря, совершенно не вызывает удивления - в сегодняшнем новострое едва ли не 99 процентов будущих жильцов начинают отделывать свои квартиры параллельно со строителями. Так же поступил и (напомню, живущий в казарме) Свентицкий, правда, допустив здесь серьезную промашку: к помощи в проведении ремонтных работ (для этого был нанят мастер-ремонтник) военком привлек двух бойцов из хозотделения крайвоенкомата. К этому проступку мы еще непременно вернемся, а пока посмотрим, как же развивались события вокруг злосчастной квартиры.

Долг власти - помочь

Собственно весь судебный процесс, продолжавшийся чуть больше двух месяцев, вертелся вокруг одного вопроса, или одного, но поделенного на два: вводил ли Свентицкий в заблуждение краевую власть и намеревался ли генерал "украсть" выделенную ему квартиру?

Генералов - не только в Приморье, но и в России в целом - судят пока что не каждый день. Поэтому в суд были приглашены для дачи свидетельских показаний уважаемые и высокие руководители - губернатор Приморского края Сергей Дарькин, вице-губернатор Борис Гельцер, вице-губернатор (во время решения квартирного вопроса,  а ныне заместитель главы администрации Владивостока) Николай Королев, заместитель руководителя аппарата администрации края Олег Мельников, руководитель административного комитета администрации края (ныне - начальник управления муниципального имущества, градостроительства и архитектуры администрации Владивостока) Николай Аржанов и многие другие.

Газетная статья - не протокол судебного заседания, и у нас нет физической возможности приводить свидетельские показания целиком. Смысл же того, что в разные дни говорили эти свидетели, в целом сводился к следующему.

Во-первых, для краевой власти по определению совершенно неважно, что там было у Свентицкого с жильем прежде, до перевода во Владивосток. Есть непреложный факт: у краевого военкома нет здесь никакого жилья, а значит, долг власти - ему помочь.

Во-вторых, все документы, представленные Свентицким, прошли строгую экспертизу в правовом управлении администрации края, которое не нашло никаких причин для отказа генералу в предоставлении квартиры.

В-третьих, выделение квартиры распоряжением губернатора ни в коем случае не означает ее дарения. В частности, Николай Королев, подчеркнув это специально для протокола, отметил, что квартира могла быть оформлена в свое время исключительно на условиях социального найма.

И наконец, в-четвертых, это самое "свое время" (то есть пора определения статуса выделенного жилья) не пришло до сих, потому что, как сказал Сергей Михайлович Дарькин, указанный дом № 13/3 на Шилкинской официально не сдан по сей день.

Кстати, губернатор выделил еще несколько моментов. Так, он отметил, что потерпевшей стороной администрация края себя не считает; что руководителям такого ранга, как крайвоенком, положено жилье; и что с приходом Свентицкого ситуация в краевом военкомате значительно улучшилась.

Об этом же, к слову, в той или иной форме говорили и другие. Так, Олег Мельников, подчеркнув, что Свентицкий за многие последние годы оказался самым сильным военкомом, привел в качестве примера занятную деталь: другие начальники по моде последнего времени строят бани и сауны, а Свентицкий из полуразрушенного помещения бывшей бани сделал методические классы. (Для справки: за полтора года руководства крайвоенкоматом и по результатам работы многочисленных проверяющих комиссий из министерства обороны, генштаба и штаба Дальневосточного военного округа генерал-майор Игорь Свентицкий получил девять поощрений.)

Прокуратура, в свою очередь, доказывала, что однажды Свентицкий посещал Главное управление Федеральной регистрационной службы по Приморскому краю, где интересовался возможностью приватизировать выделяемую квартиру, на что ему было указано, что свое право на такое действие он уже использовал.

Но, значит, умысел все-таки был?

Правда, по версии самого Свентицкого, в регистрационной службе, где он действительно был, его интересовал несколько другой факт: сдан ли наконец дом и когда в нем можно будет нормально продолжать процедуру оформления документов.

Умысел или вымысел?

Вот, собственно, и весь набор ключевых фактов. Читатель вправе сам судить: имел ли генерал Свентицкий кощунственный умысел умыкнуть у краевой власти квартиру, готовил ли он, говоря языком Уголовного кодекса, покушение на мошенничество в особо крупном размере?

Для того чтобы выводы были наиболее объективными, предложу еще несколько фактов - так, для сведения.

В обвинительной речи представителя прокуратуры ТОФ злополучная квартира называлась не иначе, как элитной или престижной. Может быть, и так. Добавлю только, что целый ряд квартир в этом же доме и того же проекта закупался дольщиком - администрацией Приморского края - для реализации известной программы "Квартира - молодой семье". Везет молодым семьям:

С начала следственных мероприятий (с октября 2005 года) и по ходу расследования прокуратура ТОФ возбудила против генерала Свентицкого пять (так - !!!) уголовных дел. Три из них прокуратура закрыла сама; формулировка в таких случаях, как правило, бывает однообразной и скучной: за отсутствием состава преступления. Хорошенькая репетиция будущих приговоров и нервотрепка одновременно.

Прокуратура убеждена, что в голове военкома зрел коварный план - раз он в личной беседе и в официальном письме не доложил губернатору, что право на приватизацию уже использовал.

Свентицкий, в свою очередь, утверждает, что речь могла идти исключительно о служебном жилье или социальном найме, потому что, если бы даже ему пришло в голову такое наглое желание - приватизировать еще одну квартиру, - при оформлении документов все равно бы все всплыло. А он между тем намеревался прослужить военкомом полных 5 лет согласно заключенному с ним контракту.

Солдатушки, бравы ребятушки

Итак, из пяти возбужденных флотской прокуратурой уголовных дел до суда дошли два. Первое - по квартирному вопросу - объединило две статьи УК: часть 3 статьи 30 (покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам) и часть 4 статьи 159 (мошенничество, совершенное в особо крупном размере, наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет).

Второе дело базировалось на части 1 статьи 285 (использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, наказывается штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет). Здесь речь шла о привлечении двух подчиненных бойцов к помощи в ремонте квартиры на улице Шилкинской.

По мнению прокуратуры, с июля по октябрь 2005 года Свентицкий многократно и систематически направлял служащих хозотделения крайвоенкомата ефрейтора Вадима Симонова и рядового Александра Баранова для ремонта и отделки незаконно захваченной им квартиры, отвлекая их тем самым от несения боевой службы ("Они даже на огневой подготовке ни разу не были", - с пафосом подчеркивал прокурор) и не контролируя их питание и соблюдение техники безопасности. Обоих воинов в этой связи прокуратура зачислила в потерпевшие и встала на стражу их интересов.

По словам Свентицкого, он действительно просил бойцов помочь нанятому им профессиональному специалисту с ремонтом (было это за 3 месяца 8 или 10 раз) - натаскать воды, помочь занести стройматериалы, вынести строительный мусор. При этом за работу бойцам он заплатил из собственного кармана (что подтверждается соответствующими расписками), а приглашенная прокуратурой независимая экспертиза оценила объем проделанной в квартире работы аж в 3 с небольшим тысячи рублей. Что касается пресловутой огневой подготовки, то хозотделение - мини-аналог стройбата, и создавалось оно с разрешения округа исключительно для ремонтно-строительных работ в новых помещениях крайвоенкомата.

В ходе процесса оба бойца подали суду ходатайства о том, что потерпевшими себя не считают (так же, как и краевая администрация) и просят уголовное дело в отношении Свентицкого по "их" статье прекратить. Ходатайство судом было отклонено.

...Видит бог, я тут ни на минуту не оправдываю Свентицкого. И то, что "так делают поголовно все", - тоже, конечно, не оправдание. Боец должен служить родине, а не частному лицу; будь ты хоть самый разлюбимый отец-командир. Проступок налицо, но, на мой "неюридический" взгляд, не уголовный, а скорее дисциплинарный или административный, который вполне заслуживает выговора или иного взыскания в приказе командующего округом.

Еще одна занятная деталь: в ходе осмотра злополучной квартиры, строго соблюдая законность, прокуратура флота привлекла понятых. Правда, ими оказались подвернувшиеся под руку двое матросов срочной службы, подследственные, проходившие на тот момент по уголовным делам все в той же флотской прокуратуре по обвинениям в дедовщине и вымогательстве. От своих предварительных показаний в судебном процессе каждый из них, по сути дела, открестился, вполне разумно мотивировав это тем, что ":меня в тот момент куда больше интересовала моя собственная судьба, чем подписание каких-то бумаг по чужому делу, подсунутых следователем". Так в деле появились "показания" одного из понятых: "Баранов рассказывал мне, что ему за работу давали сигареты". Хорошая деталь, смущает только то, что Баранов в принципе не курит:     

Вместе с тем, похоже, что даже прокуратура не находила в действиях Свентицкого в этом эпизоде серьезных нарушений, предлагая в качестве меры наказания штраф.

По совокупности...

...Вердикт первой судебной инстанции, в которой рассматривалось дело - Владивостокского гарнизонного суда, - известен. По совокупности дел, статей и обвинений прокурор требовал для Свентицкого 6 лет лишения свободы в исправительной колонии, штраф в 280 тысяч рублей и лишения воинского звания генерал-майора. О конфискации имущества речь не шла, очевидно, возобладало все-таки понимание смехотворности конфискации казармы.

Речь прокурора звучала чуть более двух часов, адвокат выступал 40 минут, столько же времени заняло и чтение приговора, который был оглашен утром 9 июня. Суд признал Свентицкого виновным и присудил ему 5 лет исправительной колонии, 50 тысяч рублей штрафа и лишение воинского звания.

Из зала суда генерал-майора Игоря Свентицкого в наручниках увезли на Партизанский проспект, в СИЗО.

...Как настоящий журналист (априори любитель сенсаций) я, наверное, должен бы радоваться и готовить "победный" материал, рассказывающий читателям о том, что ":благодаря бдительности и принципиальности прокуратуры преступности в генеральских погонах нанесен очередной удар!". Однако чем больше погружаешься в это дело, тем сильнее чувство сомнения в справедливости вынесенного приговора. Любое наказание должно восстанавливать справедливость, ущемленные права. И быть назиданием другим.

Этого не скажешь о приговоре военному комиссару Свентицкому - остаются недоумение, непонимание и ощущение, что человек попал в жернова его величия случая, а точнее - в кампанию борьбы с армейскими недостатками. Впрочем, последняя точка в деле еще не поставлена.

Автор: Андрей ОСТРОВСКИЙ, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), "Владивосток"