Большие и малые сестры

Ревнителям и любителям отечественной классики есть о чем серьезно поговорить и поспорить, обсуждая  премьеру академического театра имени Горького "Три сестры". Краевая драма показала нам абсолютно новую концепцию пьесы, и то, что она спорна, только повышает интерес.

Тональность спектаклю задает странная сценография Валерия Фомина, в которой преобладает светлое чистое дерево. С одной стороны, оно невольно ассоциируется с теплотой, с другой - придает непривычную жесткость и неуютность усадьбе Прозоровых, напоминая армейскую казарму. Оловянные кружки, солдатские одеяла, большой, естественно, не покрытый скатертью стол, табуретки, деревянная колясочка, ступени - они же скамейки - по обеим сторонам сцены, огромные шведские стенки на колесиках: Меняя свое назначение, они преображаются в балкон и веранду усадьбы, в ширму или просто тюремную решетку, которая отгородит при прощании Машу и Вершинина и в которой, словно птицы, бьются, ломая крылья, несчастные сестры, ограниченные в своей свободе.

При этом славные милые чеховские сестры в жестком рисунке, созданном Ефимом Звеняцким, не вызывают слез умиления. Да, они молоды, красиво одеты, их шляпы, тальмы - произведения искусства. Но они аристократичны и самодостаточны, горды,  неприступны в своей гордыне, несчастливы каждая по-своему, но сказать или даже подумать: "Ах, бедные вы мои, ах, несчастные" - никому в голову не придет. Волею режиссера они постоянно в центре композиции, их духовное единение подчеркивают изысканно красивые мизансцены, когда они вместе. И при таком духовном родстве они разные: гордая, независимая, организованная и собранная Ольга Кристины Кравец; замкнутая в своем внутреннем мире, сдерживающая эмоции, с какой-то неразгаданной тайной Маша Ларисы Белобровой; и иная Маша Евгении Богинской - более импульсивная, нервная, неожиданная; только вступающая в жизнь, но с обожженной душой Ирина Кристины Каромушки.

Удивительное дело, в "Трех сестрах" при всей, казалось бы, чеховской симпатии к героям никого, ну никого не жалко. Ни дремучего Соленого Михаила Марченко, ни длинного нескладного, неприспособленного к жизни барона Сергея Миллера, ни суховатого, малообаятельного Вершинина Александра Славского, ни Кулыгина Владимира Сергиякова. Не жалко холодноватого Андрея Николая Тимошенко и малопривлекательного Чебутыкина Евгения Вейгеля. Смешны и нелепы Роде и Федотик Ивана Исьянова и Андрея Соломонова, жалка нянька Надежды Айзенберг. Молода, очаровательна Наташа Марины Волковой, абсолютно уверенная в своей правоте, ведь она все делает для горячо любимых деток.

Странные персонажи, не сложившиеся судьбы... В спектакле только сестры по крови духовно близки друг другу, а все остальные в этом жестоком мире живут, с каждым мигом отдаляясь и от мира, и от окружающих людей:

Прелюбопытный опыт поставил театр, выпустив следом на малой сцене пьесу "Три сестры. Годы спустя...", в которой нет ни одного слова, помимо чеховского текста, причем реплики Чебутыкина, Соленого и т.д. произносят все те же сестры, поскольку других героев в пьесе Марии Мисюковой нет. Сразу оговорюсь - смотреть этот спектакль искренне рекомендую только после прочтения чеховского первоисточника. И вторая оговорка - настройте себя на эстетику непривычную, на эмоциональность и нерв.

Сценограф Мария Мисюкова и постановщик Линас Зайкаускас до предела оголили пространство малой сцены. Лишь три поставленные в ряд древние парты да несколько проволочных человеческих силуэтов, напоминающих мишени в тире, - вот и все. Спектакль бьет наотмашь, кажется, не хватает воздуха, хочется выть от великой, неизбывной женской тоски по обыкновенному житейскому счастью, по любви, которой нет.

Сколько здесь сочинено, какая необыкновенная и в то же время легко читаемая образность, изобретательные мизансцены, режиссерские ходы! Как расшалившиеся девчонки, возникают перед зрителями сестры. Но - в одинаковых сиротских тусклых платьях. Смена настроений в спектакле молниеносна и абсолютно оправданна.

Колоссальная нагрузка ложится на трех исполнительниц, они более двух часов на сцене. Но разве думаешь об этом, следя за их героинями, сопереживая им, жалея их, любя и веря каждому слову, жесту? Лидирует в спектакле Ольга в исполнении опытной и зрелой Светланы Салахутдиновой, она задает тон. Трепетна и глубока Маша Ирины Кулешовой; нервна Ирина - первая  серьезная роль Виктории Романенко. Молодцы, актрисы!

"Три сестры". Большая и малая сцены. Опыт удался.

Автор: Галина ОСТРОВСКАЯ, специально для "В"