Дозированное примирение

3 октября в Москве, у стен Большого собора Свято-Донского монастыря, состоялось перезахоронение праха двух лидеров белой эмиграции - генерала Антона Деникина и выдающегося русского философа Ивана Ильина, а также их жен. Церемония погребения останков, привезенных из Америки, Франции и Швейцарии, названа акцией национального примирения и согласия.

Между тем событие это нельзя назвать чем-то из ряда вон. В последнее время стало доброй традицией говорить о прошлом без изъятий и купюр, стираются "белые пятна" истории, восстанавливается справедливость в отношении имен, упоминание которых еще вчера считалось едва ли не верхом кощунства. На Кубани установлен памятный знак в честь погибшего у стен Екатеринодара (нынешний Краснодар. - Прим. авт.) генерала Лавра Корнилова, в Иркутске воздвигнут памятник адмиралу Колчаку, на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга обрели свой покой останки выдающегося морехода Бориса Вилькицкого, вернулось в Россию знамя легендарного Преображенского полка. В общем, теперь относимся к истории не с плакатных, идеологических позиций, а с общемировых, цивилизованных стандартов.

Другое дело - масштаб. Если акции с Корниловым, Колчаком или Вилькицким при всей их, повторимся, общественной значимости по форме носили локальный характер, то здесь уже приобрели широкий и, можно даже сказать, общенациональный, государственный размах.

На церемонии перезахоронения, как сообщает информагентство "Столица", присутствовали видные представители российской культуры, лидеры партий и движений, священнослужители, не говоря уже о массовом скоплении простых граждан, которые сочли своим долгом приобщиться к историческому событию.

Панихиду служил патриарх Московский и всея Руси Алексий II, что само по себе подчеркивало важность события и придавало ему государственный масштаб.

Гроб с телом Деникина и его супруги привезла в Россию дочь генерала Деникина  Марина Антоновна. Она вела энергичную переписку с первыми лицами Российского государства, решая вопрос о перезахоронении родителей, выполнении последней воли отца, который завещал похоронить его на Родине. В апреле нынешнего года Марине Антоновне Деникиной-Грей по ее личной просьбе указом президента Владимира Путина предоставлено российское гражданство.

Марина Деникина привезла в Россию и большую семейную реликвию - именную саблю, украшенную Георгиевским крестом, с которой отец прошел всю первую мировую войну. Курсанты несли ее вместе с орденами генерала перед его гробом.

- На этом оружии нет ни капли русской крови, - сказала Марина Антоновна. - Она была символом белой эмиграции. А теперь пусть станет символом примирения нашего русского народа:

Дай-то бог, чтобы этот процесс приобрел необратимый характер. В этой связи в самый раз задаться вопросом, а как это самое примирение будет выглядеть в законодательном, правовом порядке? Пока что примирение идет на словах. Помиримся, простим, не будем поминать: Хорошо, конечно, но достаточно ли? Вот, скажем, когда разговор доходит до реабилитации, то тут уже начинаются нестыковки. Например, военный суд по настоянию общественности рассматривал дело адмирала Колчака. И хотя была установлена полная личная непричастность верховного правителя к репрессиям в отношении мирного населения, суд тем не менее отказал в реабилитации. То же самое и в отношении других представителей белого движения. То есть по большому счету все еще сохраняет силу классовый подход.

Интересно ведь получается. Тухачевского, повинного в уничтожении тысяч и тысяч крестьян Тамбовской губернии, считают жертвой, восстановили "доброе имя", а Колчака - нет. Хотя по большому счету и тот, и другой - жертвы.

Начиная с 91-го года мы живем как бы в двух мирах - советском и неокапиталистическом. Не пора ли власти определиться и уже официально расставить точки над "i"?

Процесс примирения, на мой взгляд, должен лежать еще в одной плоскости - материально-правовой. Почему бы наряду с перезахоронениями, возвращениями знамен, установлением памятников не начать возвращение законным владельцам, точнее, потомкам законных владельцев, их имущества, когда-то реквизированного большевиками? Как это, например, сделано в странах Балтии, некоторых других бывших советских республиках. Как может (и с кем собственно?) примириться гражданин, которому не возвращается нажитая праведным трудом собственность? Судя по тому, что вопрос этот пока даже не инициируется на высшем законодательном уровне, до его решения очень и очень далеко.

Лично мне представляется, что набирающая размах и носящая преимущественно гуманитарный характер кампания восстановления исторической справедливости при всей ее, повторюсь еще раз, важности и необходимости все же как бы уводит в сторону от этого наиболее принципиального, на мой взгляд, вопроса. Вот когда начнется процесс возвращения заводов, фабрик, торговых домов, жилого и прочего недвижимого имущества, тогда уж точно поверим, что началось подлинное, а не только виртуальное, примирение в нашем обществе.

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ, "Владивосток"